Часть двадцать вторая

Спиногрызы

В кино решил сходить. По эскалатору поднимаюсь, рядом кто-то проскочить пытается. У ног. Я сначала подумал, что собаки. А это мальчик маленький. Сначала один. За ним другой. Вроде близнецы были. Одеты были одинаково, это точно. Я подумал, «что дети — цветы жизни». А сзади послышалось им в след насмешливо: «СПИНОГРЫЗЫ».

Я заметил, что относиться по-иному, качественно по-другому, к детям я стал после рождения сына. Раньше мог пройти мимо, и мне было глубоко «на…». А сейчас, как минимум, улыбнусь.

Среди пожилых

Захожу в торговый центр. Пройдя «вертушку», немного замедляю шаг — впереди идёт пожилая пара. Муж, скорее всего, и жена. Пока жду, когда они ступят на ступени эскалатора, окидываю взглядом окружающих. Слева спускаются две старушки, чуть правее проходит дедушка, а сзади ещё один дедок. Что они «забыли» в этот момент в «Пике», я не знаю, да и думать не хочу. Главное, это миг! А в этот миг я оказываюсь среди пожилых людей. Мне пока ещё 30-ть, им в два раза больше. Cтоит задуматься. Молодость в итоге проходит. И ей надо воспользоваться на полную!!!

Стоп-кран

Ладожский вокзал. Стою на перроне, встречаю поезд из Челябинска. Напротив приходит пригородная электричка. Пассажиры выходят, и вагоны пустеют. Но… В одном вагоне не успевает выйти какая-то бабулька. Она просто замешкалась в тамбуре, волоча за собой нагруженную тюками тележку и огромный рюкзак. Один из пассажиров электрички, выходящий последним, задержался на перроне, наблюдая происходящее. Почему не стал помогать бабульке, не знаю. Когда двери вагона закрылись, а бабушка так и осталась в тамбуре вагона, он стал махать и кричать машинисту, чтоб тот открыл двери. Двери открылись, постояли немного и снова захлопнулись. Для последнего пассажира с тележкой, тюками и рюкзаком безрезультатно.

Электропоезд стал набирать ход. А через несколько секунд тормозить — бабушка сорвала стоп-кран. Вижу, по вагонам пошёл машинист, навстречу сорванному стоп-крану. Дойдя до пятого, с головы состава, где была бабулька, — та уже села на сиденье в вагоне, он стал выяснять, что случилось. Связавшись с напарником по рации, он открыл двери. Тюки с тележкой и рюкзаком он буквально выбросил на перрон. Дождавшись, пока их владелец также выберется из вагона, он, закрыв двери через напарника в локомотиве, двинулся по перрону. Электричка вскоре ушла, бабулька осталась на перроне переводить дух. Последний пассажир давно ушёл. А я, встречая приближающийся междугородний состав, не уставал восхищаться проявленным самообладанием бабульки, которая сообразила вовремя дёрнуть стоп-кран.

Стринги

— Вот. И я не знаю, что же маме-то сказать на это, — рассказывает мне Толик Пичугин, — нашла она эти стринги, кем-то забытые по пьянке, держит в руках и говорит: «Толик, это что? — Мама, понимаешь, это новый фасон мужских трусов. — Мужских? — недоверчиво говорит Толику его мама. — Да, новые такие выпустили. — А как же их надевать-то? Какой стороной?»

— Я сам прикидываю, — слушаю я Толика, — какой там их стороною надевают. Показываю ей, что полоской вперёд. «Как это? А как же всё мужское хозяйство? Куда его девать-то? Наружу, что ли, всё торчит?» Мама недоумевает, я понимаю, что ерунду сморозил. Мама, говорю ей, я их недавно только купил, сам ещё не знаю, какой стороною. Наверное, наоборот. «Это ж, что же, попа торчит, что ли? Одну дырочку закрывают?» — не сдаётся и не отстаёт старушка. «Выкинь ты их, Толик. Не нужны они тебе», — в конце концов, выносит она свой вердикт.

— Я их в итоге и выкинул, — заканчивает повествование Пичугин.

Каково же было моё удивление, когда в Гостинке я увидел… мужские стринги. И зачем тогда Толик выкручивался? Но ведь он не знал, так же, как и я, что мода дойдёт до такого.

Стриптизёры

И чего я только в своей раздевалке не наслушался. Шкафчиков много, парни болтают…

Вот и в тот раз, Андрюха и Лёха пришли, переодеваться стали. Кряхтят.

— Как мне переодеваться надоело, — это Андрюха. — Та-а-ак надоело.

— Надо одежду на липучках. Так прилепил по-быстрому и на работу. Зато когда раздеваться будешь, как стриптизёр.

— Да, был бы я стриптизёром, я бы денег больше зарабатывал. И в трусы бы ещё мне сколько позасовывали. И не надо было докером работать и спорить, кто какой погрузчик возьмёт.

Стул

«В ногах правды нет», памятуя об этом правиле-поговорке, я стал носить с собою на работе… стул. Простой такой, лёгкий, со спинкой. Купленный в «Икее» за небольшую сумму. Удобно. Не надо стоять все 11-ть часов работы на морском причале. Реакция коллег-докеров была не однозначной. Но больше негатива, чем позитива. Видимо, им просто жаль денег и лень таскать с собою что-либо. В основном это уже давно работающие мужчины в возрасте, консервативные по своей сути. А мне ОЧЕНЬ удобно!

И в связи с этим удобством мне подумалось. А не решение ли проблем СТАРИКОВ, в стране с отсутствием тактичности и культуры, дабы уступить место в транспорте, такие стулья? Стул лёгок и хорошо занимает «своё место» подмышкой. Зато его можно легко раскрыть и везде поставить. Хоть в метро, хоть в очереди, хоть в автобусе. Хоть во время следования в поликлинику, аптеку, магазин. Там, где днём с огнём не сыщешь лавочек. Может, не стоит быть консервативными и стоит централизованно закупить в «Икее» эти удобные стулья серии «Джефф»? Всем пенсионерам! А?

Но это уже вопрос государству. Моё дело, как ответственного гражданина своей страны, соблюдать законы на её территории и… ВНОСИТЬ РАЦПРЕДЛОЖЕНИЯ. Что я, собственно, и сделал.

Стул

Наконец-то я увидел то, о чём давно говорил и даже писал! Человек в вагоне метро сидел на своём, собственном, стуле. Да, это было именно так. Из соседнего вагона, через стекло, я сам воочию это видел. Стул был деревянным, старым таким, подходящим для дачи небогатого человека. Собственно говоря, этот сидевший мужчина и был с виду таким. Кепка на голове, рюкзак через плечо, потрепанная куртка. Он поставил стул сразу же после закрывшихся дверей, и так и сел на него. Сидел и ждал своей остановки. Молоденькие девчушки, сидящие ря дом, фотогра фировали не обычное зрелище видеокамерой сотового телефона. Щебетали между собою и хихикали.

Его остановка была следующей. Человек никому не мешал, посидел немного посреди вагона и вышел. И куда он поехал дальше и понёс свой стул, такой большой, громоздкий и неудобный (не то что из «Икеи» «Джефф» ), не важно. Важно то, что моя ИДЕЯ ЖИВЁТ! Наверное, потому что мне нравится бывать в «Икее», где так много ИДЕЙ.

Суворов

4ск, 5-й путь. Кто знает, тот поймёт. Кто не знает, не поймёт. Да и хрен с ним. Ночь. Иду с Пеликаном. Или как там его, Пеликановым… Топаем вместе. Я к 44-му крану, он к 7-ке. Идём зачищать вагоны от «чёрного золота».

— Ноги у меня совсем промокли, — подаёт голос Пеликанов. — Дыры в подошвах, когда лужи, ноги мокрые.

— Обувь надо хорошую. Попроси в МКА старую обувку, но в хорошем состоянии. Может, дадут. Ты же помнишь, как Суворов говорил: «Голова в холоде, ноги в тепле», — пытаюсь приободрить его.

— Кто такой Суворов? Суворов на хоздворе не был. Мне на него насрать. Он там доски не кидал.

— Ну как же, он ведь через Альпы перешёл и войско перевёл, — возражаю, но понимаю, что бесполезно.

— Вот пусть он доски покидает, я на него посмотрю, — с этими словами Пеликанов удаляется в темноте, сверкая дырами подошв.

И мне его ни чуточки не жаль. Потому что он идиот.

Сумка

Стою в «Икее». Гулял, трогал, решил купить. Кое-что. Всё положил в большую, неудобную — потому что вытянутую, икеевскую сумку. Стою в огроменной очереди, вечер субботы, жду.

— Не надо меня задевать! — возглас женщины, стоящей впереди.

Окидываю взглядом всё вокруг, вперёд и… понимаю — кончиком сумки задеваю её ногу. Одетую в колготки. Раздражаюсь. Как же так, не вижу. Обычно все меня, а тут я… Извиняюсь.

— Не надо меня задевать!!! — это уже не возглас, а прямо рык. Её же. Всё той же, стоящей впереди в очереди женщины.

Отодвигаюсь. Извиняюсь. Через минуту женщина снова отходит. Больше ничего не говорит, видимо, сумка её «достала».

То ли сумки такие плохие в «Икее», то ли люди такие нервные.

Ваш Вадим Гасенко