На журфаке – радость. Изучаем знаки литературного редактирования.
Кто-то спросит – зачем? На дворе XXI век: люди обстукивают пальцами клавиши ноутбука и гладкие экраны смартфона куда чаще, чем обвивают ими же ручку или карандаш. Это – отрицание.
Зачеркнуть и снизу хвостик – выбрасывание элемента.
Некоторые студенты выделали скептические гримасы – странный предмет! Мы что, на четвёртом-то курсе собираемся вычитывать тексты и вручную, ручкой, исправлять их загогулинами? Это – гнев.
Галочка с буквой или знаком внутри – добавление элемента.
Сейчас всё делается быстро – в том числе редактирование. Тексты набираются в программах, где легко сразу исправить каждую буковку или точечку. Разве нельзя как-нибудь, чтобы не?.. Это – торг.
Змейка со стрелочкой – соединение в один абзац.
К первой паре, два занятия подряд, здорово. Да, давайте я возьму листочек. Хорошо, я выйду к доске и запишу качества идеального редактора. Спать хочется, пить. Ну почему я настолько... Ну XXI век, люди добрые. Это – депрессия.
Две чёрточки над прописной буквой – замена на строчную.
Что ж, возможно, таким способом набивается рука, и когда-нибудь, в забытой богами и бесами городке Вологодской области, я устроюсь на работу редактором местной газеты. Это – принятие.
А мне предмет очень понравился.
Это искусство.
Ведь, читая чужой текст, так легко испортить его исправлением. Кто ты, чтобы грубо прикасаться к творению другого? Будь осторожен с касаниями.
Ведь, редактируя статью, так реально пропустить авторскую ошибку. Кто ты, чтобы невнимательно исследовать работу? Будь бдителен к языку.
Ведь, перечёркивая абзац, так соблазнительно чувствовать себя соавтором. Кто ты, чтобы влезать в композицию и смысл? Будь уважителен к создателю.
В общем, всё это очень занимательно, очень сложно и очень индивидуально. А как ещё в творческом процессе?
...К нам в офис пришёл соискатель должности и сразу же получил стандартное испытание – диктант. Вечного хранителя этого действа Дмитрия Михайловича не было, и право испытать соискателя досталось мне. Я ответственно поглядел на него, и мы отправились писать.
Шло быстро: я диктовал, он писал. Закончив, соискатель доверил мне распечатать его текст и пошёл беседовать с Главным, а я остался один на один с диктантом. С глазу на глаз, с буквы на букву. Уверенности мне придавало знание редакторских знаков.
К сожалению для соискателя и к счастью для новорождённого редактора, в тексте были ошибки самых разных мастей: и запятую добавить, и переправить начало и конец предложения, и выброс, и замена, и всё самое хорошее. Краплёный красными чернилами лист (хотя должен был синими, но торжественность сбила с толку) я отдал В.В. Шахиджаняну. Я был почти счастлив, но...
Но как я мог быть счастлив, если начеркал, пусть и правильными знаками редактуры, на всём листе? Это парадоксальное чувство, когда вроде как выполнил свою работу, но при этом чуть неловко, начало потихоньку капать на меня. Ты, мол, ишь, грамотей, человеку нарисовал свои загогулины с хвостиками... Ты кто хоть? Да, и тому подобное.
Сложно быть редактором! Или со временем – проще.
Борис Поженин
