В Париже в Театре Елисейских Полей состоялось одно из самых ожидаемых балетных событий этой весны: Бостонский балет привез на гастроли свою последнюю премьеру — «Playlist (EP)» Уильяма Форсайта.
Уильям Форсайт в Париже на особом положении со времен Рудольфа Нуреева: еще в 1987 году тот заказал ему «In the Middle, Somewhat Elevated» — балет, ставший манифестом танцевального деконструктивизма, а сам Форсайт, пусть и начальствовал во Франкфуртском балете, в Парижской опере сделался кумиром «нуреевского поколения». Неслучайно на премьеру в Театр Елисейских Полей слетелась вся старая гвардия — от Гилен Тесмар и Элизабет Платель до Аньес Летестю.
Вторая «форсайтовская революция» случилась в той же Парижской опере спустя почти тридцать лет. В 2016 году в «Blake Works I» хореограф вернулся к истокам: не мудрствуя, воспел чистую балетную классику, которую столько лет разбирал на части. И это была сенсация, этакий балетный ренессанс с мощной дозой танцевального гедонизма, которого от Форсайта никто не ожидал. На тот момент Парижская опера была его основным местом работы, где после роспуска своей труппы Forsythe Company в 2015 году он курировал хореографическую академию. Это амбициозное начинание Бенжамена Мильпье кануло в Лету вместе с ним самим. Форсайт, в отличие от Мильпье, с Парижем расстался тихо, но при невыясненных обстоятельствах.
Так же тихо он переехал в Вермонт — потянуло к истокам, на родную американскую землю. В редких интервью он рассказывает, что в 69 лет хочется жить на природе и топтать местные тропы. Тем не менее предложение худрука Boston Ballet Микко Ниссинена стать хореографом-резидентом принял: и от нового дома сравнительно недалеко (три часа езды, ближе балетной работы все равно не найти), и труппа достойная. Настолько, что мэтр вдохновился на премьеру, и бостонцы этим особенно гордятся: Форсайт не ставил в США с 1992 года.
«Playlist» — это еще один решительный и мастерский шаг Уильяма Форсайта в сторону неоклассики, который он сделал в «Blake Works I». Внешне балет нарочито попсовый (чего стоит хотя бы ядреная розово-синяя гамма 80–90-х, выбранная для костюмов и заставляющая вспомнить все лосины, которые имелись в гардеробе американского, а позже и отечественного подростка). По композиции — типично форсайтовский: массовые фрагменты, как в калейдоскопе, перемежаются дуэтами, трио и виртуозными соло (преимущественно мужскими). А по наполнению — образцово классический. Форсайт сделал то, что непростительно неофиту, но позволено ему, мастеру: включил артистам музыку из своего айфона и велел танцевать все, что у балетных записано на подкорке,— от школьных базовых комбинаций до цитат из хрестоматийной классики, в том числе и форсайтовской. Так, плейлист выдает «Surely Shorty» Певена Эверетта — идеальное музыкальное сопровождение пляжных закатов, а артисты в той же непринужденной манере филигранно множат мелкие антраша, юркие пируэты и прыжковые связки всевозможных глиссадов-ассамбле-жете по выверенным диагоналям и точкам. На бодрый R&B-речитатив Lion Babe гладко ложатся уверенные tendu и battement, «ша-ла-ла» Барри Уайта словно была написана исключительно для того, чтобы крутить фуэте, а хит Натали Коул «This will be» — чтобы энергично бросать grand battement.
Легкость и пористость форсайтовского текста обманчива: свой «Playlist» он нашпиговал техникой так, что только успевай. Но артисты Бостонского балета — молодежь со всех континентов — работают как заведенные, здорово чувствуют амплитуду движения — где потянуть, где дерзко скомкать, мастерски переходят с высокого балетного языка на танцевальный сленг, стильно акцентируют разбросанные по тексту неологизмы и контрасты. Удовольствие, с которым они танцуют, по-американски называется одним словом «драйв». И, похоже, только ради этого слова Уильям Форсайт готов сегодня выбираться из вермонтских лесов в балетный класс.
Мария Сидельникова
