Любить «Гарри Поттера» в 12 лет — это нормально. Нормально с добротой и ностальгической любовью пересматривать его спустя двадцать лет со своими детьми, ведь хорошая поучительная сказка о подростках не имеет срока годности.
Но сказка остаётся сказкой, как ни крути. В ней нет страшных спрятанных подтекстов, как в работах советских детских писателей. Роулинг создала прекрасный волшебный мир без фальши. Её фантастика наивная, лёгкая, честная, в лоб — замечательный пример того, какими должны быть фантазии.
В какой-то момент российские писатели как будто бы все и разом решили поиграть в фантастов. Доигрались до того, что не найти теперь прозаика, который не описал бы постапок. Но пишут они не для детей, вот и не выходит так же легко, как у Роулинг. Выходит намного хуже.
Современная отечественная фантастика почти всегда унылая, пошлая и однотонная. В ней нет ни фактуры, ни ужаса — лоскутное одеяло из уже где-то виденного, где-то слышанного. Писатели пытаются сочетать то, что детское по умолчанию, с нашей суровой реальностью, и в результате, отплывая от темы школы и подростков, скатываются к миру ментов-террористов-наркоманов-политиканов, где маги и звёздные бластеры выглядят неуместно и даже абсурдно.
Однако это никого не останавливает.
И фантастика завоёвывает прилавки. Даже лучшие погрязли в ней, а раз они лучшие сейчас, значит, их труд — образец на долгие годы вперёд, значит, девятая волна фантасмагорической сумятицы в нашей прозе только набирает свою силу.
По мнению Дмитрия Быкова, среди лучших сейчас — Пелевин и Сорокин. И даже там: зомби, вампиры, магические предметы, при виде которых я не могу отделаться от чувства, что в руках держу очередной «шедевр», вышедший из-под рук пост-Глуховских, которые на самом деле все пост-Стругацкие — год за годом они штампуют экземпляры русского фэнтези с невероятными экшн-названиями: «Звёздный волк», «Ментовский вояж: Везунчики. Рейдеры», «Колдун. Обретения и потери», «Целитель. Новый путь», «Древний. Возрождение» — возрождение в очередной раз, ведь боевик, запущенный в серию, уже не остановить — машина бесконечного подражания мчится на всех парах по трясине, регулярно выпуская продолжение продолжения продолжения.
Склонность конкретных гениев к фантазиям объяснима. Вот Сорокин: весь внутри себя, заикается, говорит мало, а в литературе нишу занял — та самая «мета-мета», где лоскутное одеяло из уже виденного и слышанного — основной продукт. Что до Пелевина: тот человек-загадка, мистификация, возможно, суперкомпьютер, который пишет по книге в год, да так, что каждая получает премию. Он сам по себе фантастика.
Но насчёт других писателей я не могу сказать ничего такого. Взять Татьяну Толстую, например. В руки мне попал «Кысь» — единственный её роман, о котором я слышал мало, но только хорошее. Толстая в «Школе злословия» рядом с тихой интеллигенточкой Дуней Смирновой казалась какой-то близкой к народу, простой, реалистичной. Без заумий, без абстракций. Меньше всего я ожидал найти сюр в её книге.
Открываю я «Кысь» и на первой странице вижу: валенки, печная вьюшка, крошки хлеба, крыльцо, мороз — ну, думаю, Россия. Вот она, без выдумок.
Как бы не так!
Обманулся, как и стилистикой Сорокина, ведь ниже по тексту — зайцы. Чёрные. Ядовитые. По верхушкам деревьев скачут. Дальше пока не читал, боязно.
Фантастика — этакий африканский страус, которого пытаются оседлать все, но получается лишь у немногих. Российская проза заражена ей. Пропал гоголевский-кафкианский гротеск, пропало внушение ужаса, но появилась непонятная скучная бытовуха, от которой веет бульварщиной.
К счастью, есть спасители, чумные доктора — писатели, проверенные временем. Они создали столько контента, что дефицита в хорошей литературе нет и не будет ещё долгие годы. Однако утолить желание до новой прозы они так и не могут, поэтому будем ждать и ждать — история сделает виток, и фантастика останется пылиться в складках времени, уступив чему-то новому — складному и естественному.
Василий Исаков
