Несмотря на эпидемиологические послабления, большинство музыкальных театров мира, в числе которых Метрополитен-опера, Большой театр, «Парижская национальная опера», остаются закрытыми. Причина — невозможность показать полноценный оперный или балетный спектакль и одновременно выполнить требования по соблюдению социальной дистанции, которая пока остается главной защитой от коронавируса. По этой же причине отменены или переведены в онлайн многие летние музыкальные фестивали, хотя на открытых площадках разрешено собирать в разы больше зрителей, чем допустимые в театрах 200 человек.
Взорвать заговор неучастия и показать, что искусство и выполнение санитарных норм — вещи вполне совместные, решился Римский оперный театр, объявивший об открытии летнего сезона. Будет показана новая, полностью соответствующая санитарным требованиям постановка «Риголетто» Верди, а также премьера балета, в котором солисты не касаются друг друга, а кордебалет танцует при соблюдении социальной дистанции.
Побывавший на презентации «Огонек» подивился театральным инновациям и расспросил о «танцах без рук» директора балета Римского оперного театра Элеонору Аббаньято.
По нынешним, находящимся в плену ограничений, временам пресс-конференция в режиме офлайн — уже событие. Стараясь соблюсти санитарные правила, Римский оперный театр пригласил журналистов не в фойе театра, как обычно, а в огромный зал депозитария театральных декораций. Новость, которой хотел поделиться директор театра Карло Фуортес, была не только радостной — 16 июля Римская опера открывает свой летний сезон,— но и интригующей. Не так давно театр объявил об отмене летних спектаклей в Термах Каракаллы, служивших на протяжении последних лет летней сценической площадкой Римской оперы. Тогда известие встретили с огорчением: балетоманы ждали встречи со своим кумиром Роберто Болле, а поклонникам бельканто были обещаны концерты Андреа Бочелли и оперные премьеры. Но логика дирекции была понятна —коронавирус внес изменения в программы многих летних музыкальных фестивалей.
— На протяжении всего локдауна мы ни на минуту не прекращали думать, как мы откроем театр,— заявил директор.— Решено, что это должен быть полноценный классический оперный спектакль с хором, оркестром, мимансом и солистами. Проблема оставалась в том, чтобы найти соответствующую новым дистанционным нормам площадку. Ведь если их соблюдать, невозможно поставить классическую оперу ни на сцене Костанци, ни даже в Термах Каракаллы, где сцена упирается в античные руины, а значит, не может быть расширена. Выход был один — искать новую сцену.
На помощь пришла римская мэрия, благо градоначальница Вирджиния Раджи возглавляет попечительский совет театра. Она предложила пространство Большого цирка — огромный, площадью 85 тысяч квадратных метров, прямоугольник у подножья Палатинского холма, где в античные времена проходили триумфы римских императоров, а теперь устраивают концерты мировых звезд. Сейчас там строится гигантская сцена площадью 1000 квадратных метров, и ее просторов, по словам Карло Фуортеса, хватит, чтобы расставить артистов на безопасной дистанции. Для сравнения: сцена в театре Костанци в три, а в Термах Каракаллы — в два раза меньше.
Что касается зрителей, для них возводится амфитеатр на 1000 человек, что соответствует разрешенному количеству зрителей для открытых площадок. Их рассадка подразумевает метровую дистанцию друг от друга. Маски на воздухе не требуются, перчатки в Европе давно отменены, буфет, чтобы избежать людских скоплений, не предусмотрен, а к своим местам зрители будут проходить по шести специальным для каждого зрительского отсека коридорам.
В общем, в полном соответствии с закрепленными в июньских правительственных декретах санитарными нормами и при обеспечении полной санитарной безопасности как публики, так и артистов, с 16 июля по 13 августа в Большом цирке пройдет 21 спектакль летнего сезона Римской оперы.
Открывает его премьера «Риголетто» Верди. Этот новый, поставленный режиссером Дамиано Микьелетто спектакль, Карло Фуортес назвал первой постковидной оперной продукцией в Италии и одной из первых в Европе.
О том, в каких необычных обстоятельствах проходят репетиции, «Огоньку» рассказал артистический директор театра Алессио Влад.
— Чтобы избежать скученности хористов во время репетиций, мы разместили их по одному в зрительских ложах театра, тогда как хормейстер Роберто Габбиани находился на сцене, откуда и управлял хором. Работать в таких условиях, конечно, нелегко, но приходится подстраиваться.
Кроме оперной премьеры летний сезон включает и балетную. Спектакль «Четыре времени года» на музыку Вивальди и Скарлатти, который придумал и воплотил хореограф Джулиано Пепарини, по словам директора балетной труппы Элеоноры Аббаньято, войдет в историю как первый в Европе посткоронавирусный балет.
Заявленные еще в программе для Терм Каракаллы «Севильский цирюльник» Россини и «Веселая вдова» Легара будут показаны в концертном исполнении.
Причем назначенная на 22 июля премьера «Цирюльника» посвящена сражающимся с коронавирусом врачам, и, как рассказала мэр Вирджиния Раджи, медики из римских клиник приглашены на спектакль. О том, что эпидемия пока не побеждена и в мире остаются не только дистанционные, но и карантинные ограничения, напоминает тот факт, что солист московского театра «Новая опера» Константин Сучков, который должен был исполнить партию Фигаро, не сможет прилететь в Рим. Алессио Влад поделился с «Огоньком» сожалением, что «римляне не услышат этого талантливого ученика Теодора Курентзиса (Сучков начинал свою карьеру у маэстро в Пермском оперном театре.— «О»).
Зато таких проблем не оказалось у Анны Нетребко и Юсифа Эйвазова. Два концерта звездной пары, заявленные как «оммаж» Вечному городу, Фуортес назвал украшением летнего сезона.
Не все знают — а «Огонек» был тому свидетелем,— что Анна и Юсиф познакомились в Риме, а вернее, в Римском оперном театре. Это было в 2014 году на репетициях «Манон Леско» Джакомо Пуччини. Малоизвестного в ту пору певца пригласил на роль кавалера де Грие Риккардо Мути, под чьим управлением шла опера.
Кстати, это был тоже очень тяжелый период — Римской опере грозило закрытие из-за бюджетных проблем.
Сейчас времена другие, и, несмотря на вынужденный простой, директор театра не слишком опасается за бюджет, надеясь наверстать упущенное поступлениями от летнего сезона. А вот о перспективе открытия театра в сентябре даже этот отважный менеджер предпочитает пока не загадывать.
Грандиозные декорации позволят артистам сохранять на сцене санитарную дистанцию
«Огонек» поговорил с Элеонорой Аббаньято о первом поствирусном балете.
— Хореографы и балетные директора во всем мире утверждают, что полноценный балетный спектакль на сцене пока невозможен. Они заблуждаются?
— Безусловно, работать со старым репертуаром, основанным на классике, мы сегодня не можем. И потому, если мы хотим танцевать, нужно придумывать нечто такое, что могло бы превратить ограничения в креатив. В принципе, этот новый вызов близок к тому подходу, на котором балетная труппа Римского оперного театра строила свою работу в последние годы,— эксперимент и создание нового.
— Во время локдауна многие танцовщики и хореографы пытались экспериментировать, но все это происходило в интернете. Можно ли назвать новую работу театра первым постковидным хореографическим опытом?
— Совершенно верно, это будет первая европейская посткоронавирусная хореография, которую зрители увидят на сцене вживую. Абсолютная премьера, сорокаминутный полноценный балет с участием солистов и кордебалета. При этом танцовщики соблюдают на сцене предписанную санитарными нормами дистанцию, благо огромная сцена Большого цирка это позволяет. А в сольных партиях партнер будет касаться не балерины, а только ее платья. Вместе с Анной Бьяджотти (директор костюмерного цеха Римской оперы.— «О») мы много работали над костюмами. Пока не буду раскрывать все секреты, но сценические платья сделаны из таких технологичных эластичных материалов, что это позволяет решать многие хореографические задачи. Например, партнер может придать балерине движение, касаясь только ее костюма, но не ее самой.
— Расскажите о хореографе, который взялся за решение такой смелой задачи.
— Джулиано Пепарини — хореограф, известный своими постановками во всем мире, в том числе и в России (в 2001 году он поставил на сцене Мариинского театра балет «"Лулу". Сон антизвезды».— «О»). До этого был солистом Марсельского оперного театра, а затем работал ассистентом-хореографом у Ролана Пети. Пепарини известен в том числе и своими масштабными хореографическими работами для парижского Дворца спорта, Арены-ди-Верона, «Цирка дю Солей». Сотрудничал с итальянскими и французскими телешоу. Так что он имеет хороший опыт разнообразных режиссерских и хореографических ухищрений. К тому же он просто кладезь новых идей, и я очень надеюсь на его способность придумывать оригинальные решения масштабных спектаклей. Нам, конечно, очень трудно будет все это воплотить, но помогает то, что Джулиано уже знаком с труппой. В 2015 году он поставил в Римской опере «Щелкунчика», и спектакль был таким успешным, что мы показали его и на следующий год.
— Это правда, что артисты на спектакле будут в масках?
— Маски являются составляющей частью костюмов, и когда танцовщики стоят близко друг к другу, они в масках. Но, конечно, они в них не танцуют, в маске танцевать нельзя, ведь она мешает доступу кислорода. В маске невозможно не только танцевать, но и даже делать балетный класс. Я, например, те два часа, пока работаю с танцовщиками, тоже не могу быть в маске.
— И как же вы выходите из положения на занятиях и репетициях?
— Как вы понимаете, проблема упирается в социальную дистанцию. Наши театральные помещения хотя и просторные, но при теперешних санитарных требованиях в балетном классе могут одновременно заниматься только 10 человек. Правда, в этом есть и преимущества: при таких малочисленных группах я могу уделить больше внимания каждой балерине. Но для сведения спектакля воедино и прогонов нам потребовался гораздо более просторный зал, ведь в нашем кордебалете 48 танцовщиц. И тут нам на помощь пришла мэрия Рима, которой я очень благодарна. Мэр Вирджиния Раджи предложила на выбор несколько школьных спортзалов. Закрытые в марте итальянские школы возобновят работу только в середине сентября, так что мы смогли выбрать подходящий зал.
— Вы будете поводить танцовщикам тесты на коронавирус перед выступлениями, как, например, их делают футболистам перед матчем?
— У театра есть договоренность с одной римской клиникой, где наши артисты могут бесплатно, то есть за счет театра, сдать анализы. Но принудить их к этому администрация театра не может.
— Пока продолжался локдаун, любители балета наблюдали за своими кумирами по их постам в интернете и телевизионным роликам. Несмотря на нарочитую духоподъемность этих посланий, было очевидно, что танцовщикам нелегко. Как переживали затворничество ваши подопечные?
— Последний докарантинный спектакль — это был «Корсар» — мы станцевали 8 марта. Потом наши артисты, как и их коллеги во всем мире, были вынуждены поддерживать форму дома. Я постоянно следила за подопечными, проводила с ними веб-классы. Конечно, им приходилось очень нелегко, но черных дней в нашем коллективе не было. И знаете, было очень здорово, когда наш директор предложил раздать танцовщикам по кусочку напольного покрытия, на котором они привыкли заниматься. Мы разрезали на куски линолеум из запасников, и это сняло проблему скольжения во время домашних занятий. Да, этот жест имел практический смысл, но он был воспринят артистами глубоко эмоционально, так как наглядно подтверждал их связь с театром. И сейчас я вижу моих танцовщиц и танцовщиков очень мотивированными, счастливыми, в хорошей форме и готовыми к работе.
— Благодаря интернету во время локдауна публика могла увидеть балетные спектакли ведущих театров мира, которые при других обстоятельствах для многих оставались недоступными. Как вы думаете, есть ли будущее у интернет-балета?
— Не думаю, что ставка на виртуальные балеты будет долговременной. Зрителю нужно видеть артистов вживую, чувствовать их энергию и эмоции. Дома перед экраном всей той гаммы чувств, что дает хороший балетный спектакль, не получить.
Елена Пушкарская
