Закончилась невыносимая московская жара.
Идут редкие дождики.
Постепенно желтеют листики на деревьях.
Осень. Мое самое любимое время года. Время начинать новое, время спокойной, выверенной и оттого радостной жизни.
Первая Митькина осень отозвалась у меня в крови легким шумом, гудением и готовностью к непонятному старту.
Захотелось вернуться к активной жизни, проявиться среди людей, начать
Очень кстати в этот момент обо мне вспомнили мои бывшие ученики и ученицы — и раз в неделю, торжественно оставив ребенка с папой или с бабушкой я отправлялась в мир.
К тому времени ребеныш перестал есть исключительно меня и мог раз в день скушать какого-нибудь пюре, выпить соку, так что у меня появилась возможность уйти из дома часиков на семь. В эти часы я с легкостью вставила все мои уроки да еще оставалось время на небольшую прогулку.
Я отлично понимала, что особой материальной нужды в моих уроках нет, но как же приятно было осознавать, что мне есть чем заняться и вне дома!
Поначалу мне всюду слышалось детское хныканье и я испуганно озиралась. Облегченно вздыхала: не мое! Радостно улыбалась: у меня увольнительная!
Те же семь в принципе свободных часов иногда позволяли нам с мужем прокатиться к кому-нибудь в гости. Пообщаться. Обозначить себя в компании! Про нас снова стали вспоминать, снова начали приглашать на дни рождения и прочие тусовки. Не потому, что про нас так легко забыли, а потому, что до тех пор мы от всего подобного стабильно отказывались: три часа (раз в три часа я кормила ребенка грудью) — слишком мало для визита. А на то, чтобы заявляться в гости с ребенком в кенгурушке, мне не хватало продвинутости.
Иногда я оставляла сына с папой и наведывалась к кому-нибудь из своих подружек. И порой сама себя стеснялась: мне так много хотелось рассказать, так о многом спросить, что мой рот практически не закрывался. К счастью, все понимали, что сидение дома да еще и без телефона общению способствует слабо — и позволяли мне трещать без умолку.
А тем временем Мить научился ползать. И ползал быстро и ловко, как таракан.
Сначала
В шесть с небольшим месяцев он встал в кроватке и с тех пор стоял обо что попало, и никакая сила не могла заставить его хотя бы сесть. Рановато, конечно, это было. Но поделать с этим все равно ничего было нельзя.
Когда ведутся жаркие споры на тему того, как грудным детям лучше спать — с мамами или отдельно — я не принимаю ничью сторону.
Я понимаю, что для ребенка такое спанье — ни с чем ни сравнимый кайф.
Что для образования молока частое ночное сосание — лучше не придумаешь (а я, до полугода кормившая Митьку только молоком, была убежденной сторонницей грудного вскармливания как минимум до года).
При таком раскладе маме удается спать, просыпаясь лишь на те короткие минуты, что деть требует хлеба и зрелищ.
Но.
Отучать от этого ОЧЕНЬ сложно. А надо, потому что при совместном сне:
— муж отходит на второй план. Иногда даже спит отдельно. Чтобы выспаться и рано утром идти на работу.
— тесно.
— ПРИВЫКАЕШЬ.
Так что надо взвешивать, взвешивать и еще раз взвешивать все плюсы и минусы такого вот коммунизма.
В конце осени прорезался долгожданный первый зуб.
Не было ни температуры, ни бессонных ночей. Все прошло гладко. И так интересно — открывает ребенок рот — а там, вместо привычной гладенькой розовой десны, — белая точечка, маленькая и очень острая.
А потом наступила зима, Митька стал делать вид, что вот-вот пойдет, все менее и менее беззубым становился его рот, а я — я снова задумалась о себе. Но это уже другая история.
