Если вы помните классический сюжет, то она никого не убила — эта дама.
Я пока тоже.
Впрочем, не стоит забегать вперед, начнем как-нибудь по-другому.
Издалека.
В России, как известно каждому, кто хоть раз садился за руль, был пассажиром или переходил улицу в положенном и неположенном месте, две беды: дураки и дороги.
А у нас, в Турции, одна. Зато большая.
Если вы хоть раз садились здесь за руль, были пассажиром или переходили улицу в первом попавшемся месте — угадайте с трех раз.
Нет, не блондинки за рулем... хорошо, пусть будет: женщины вообще, не такая уж я ехидна, ответ принят, неправильно — вторая попытка.
Нет, не гаишники. Они в Турции... но об этом потом... нет, не богатые юнцы на папиных «Ягуарах».
Не ужасные местные машины.
Не пробки: то, что здесь, в трехмиллионном Измире называется утренней или пятничной вечерней пробкой, для Москвы и Петербурга просто... выхожу один я на дорогу... где все?.. где мой Пятница?.. да, вокруг есть машины, но они же все... едут... все время едут! Словом, не угадали.
Не сами дороги... эй, что-то мы увлеклись, с трех же раз!
Наша турецкая беда — это два в одном.
Дураки на дорогах.
На прекрасных, постоянно обновляющихся, платных и тех, что чуть похуже, бесплатных; на городских и сельских; на прямых, как стрела, и вьющихся, как локон после завивки, турецких дорогах водятся... такие люди... и я не о гаишниках, о них потом... такие люди... будем политкорректны, назовем их просто... ну, например, водители.
Знаете, какой русский не любит быстрой езды?
Тот русский, который рискнул сесть за руль в Турции. Он очень не любит быстрой езды — особенно не своей, а чужой.
Лично я (моя внутренняя ехидна-редактор и приверженность кондовому реализму не дадут соврать!) быстро не езжу — разве что по автобану, и то не сильно превышаю... разве что иногда, хотя один мой знакомый и утверждает, что мне надо взять псевдоним Шумахер... в общем, машину я вожу давно и адекватно, и меня ни разу (да, ни разу!) не то что не штрафовали, а не останавливали и не пытались оштрафовать.
Хотите верьте — хотите нет.
Во всяком случае я не из тех блондинок, которые полагают, что ехать можно, когда загорится цвет, совпадающий с оттенком их глаз или туфель, а вместо прав предъявляют очаровательную улыбку. Нет, улыбку я тоже вполне могу, не все же ехидне ее нос показывать — просто рулить так рулить, и обаяние тут ни при чем. А смешивать два эти ремесла есть тьма искусников. Я не из их числа.
Так что еду я себе по всем правилам — и тут... ой, еще и «там», и «во-о-он там» тоже!.. и ехидна сжимается внутри в испуганный комочек, и только быстрота реакции и искусство предвидения... все в порядке, вырулили, просто еще один... нет, не один, а сразу несколько... ну, которые... водители, вы меня поняли.
Если вы решились сесть за руль в Турции, а посидев пять минут, еще и выехать со стоянки, и проехать какое-то количество километров — и остаться не просто в живых, а в здравом уме и твердой памяти, и не обрести устойчивой фобии, и мании преследования, вам следует знать, как минимум, следующее.
Они (те самые) на дорогах всегда. Они не дремлют: они или спят за рулем, или не спят — и неизвестно, что хуже. Чтобы хоть как-то бороться с ними, вернее (что в случае с вождением автомобиля гораздо важнее!), чтобы избежать борьбы и столкновения, помните, о бледнолицые братья мои по рулю, то, что всегда помню я, выезжая на турецкую дорогу!
Дороги эти и сами по себе-то чума. Не в смысле качества, о нет, тут все в порядке, просто древняя Смирна, как и другие античные города, строилась на горах, вытягивалась вдоль гавани, узкие улочки переплетались и завязывались гордиевыми узлами — а что, на осликах и лошадях вполне! Сейчас ослику лучше (чуть не сказала «не садиться за руль», но оно и понятно, ассоциации и оговорки!) оставаться в стойле, а нам приходится рулить по таким улицам, где двоим (не осликам) не разминуться без полного взаимного уважения, а спуски и подъемы такие, что нервных пассажиров просят не смотреть — в окно, а читать, например, книгу и не верещать под руку ничего предупреждающего.
Водителям не смотреть нельзя, даже нервным.
И на этих самых дорогах среди местных... водителей бытует мнение, что подавать, например, сигнал поворота — это гнусный предрассудок. Если же вдруг подзабыл и подал — поворачивать в указанном направлении совершенно не обязательно. Мы в демократической стране — или где?! Я мужчина и сам принимаю решения — или кто?! Выключать сигнал, повернув-таки (свободная страна, все имеют право, да?!), опять же гнусный предрассудок, так что если я нагнала повернувшего километров через пять-десять — сама виновата, женщина. Могла бы сообразить, что человеку не до тебя, задумался, делать больше нечего, как сигнал выключать, да?! Автоматика иногда выручает и отключает, но она-то, увы, пока не на всех машинах, а водители... (те самые, подсказывает моя ехидна) они почему-то на всех. Лучше бы одна автоматика осталась, ей-богу!
Если вы едете по узкой улочке с односторонним движением — не расслабляйтесь. Ибо мы в демократической стране, и если дядя Ахмет, живший на этой улочке еще при Александре Македонском или при Ататюрке, решил навестить дядю Мехмета, живущего через квартал примерно с тех же времен, то... конечно, он поедет куда ему надо, о чем речь! Этот знак здесь и висит-то лет двадцать, а я здесь жил, когда тебя еще не родилось, глупая женщина в очках и за рулем! Взяли моду: очки — и за руль... вот в наше время...
И ехидна уже знает, что самое плохое в этой ситуации — это говорить или даже думать о каких-то правилах. Ибо самые страшные... водители у нас в благословенной солнечной Турции — это, о нет, никакие не дамы, в очках и без, а, наоборот, господа, достигшие бальзаковского возраста, перешагнувшие его и приближающиеся к рекордам кавказских долгожителей. Дяди Ахмет и Мехмет, которым вот уже полстолетия почтительно целуют руку толпы внуков, невесток и племянников, которых никогда не перебивают, когда они в сто первый раз пересказывают историю своего личного знакомства с Ататюрком или тем же А.Македонским, живут в окружении такого почета и уважения к летам, что искренне полагают, что этот почет обязан распространяться и на дороги. Права свои они получили в период таких милых рекламных кампаний, когда их выдают имеющим минимальное обязательное образование, а оно в Турции сейчас восемь классов, а совсем недавно, на моей памяти, было — знаете сколько?! — пять! Так что читать-писать и немного считать они, конечно, выучились... но правила?.. права здесь выдаются пожизненно, когда он их учил-то?.. он и осликом раньше управлял без всяких правил — придумали тоже!.. ты вот, деточка, в очках и бледная вся такая, книжки, наверно, читаешь... как это — пишешь?! ты езжай себе... по этим твоим правилам... мы с дядей Мехметом чай будем пить... молодежь пошла, блин! поворачивать тут нельзя — обалдели совсем, я тут сорок лет еще на ослике поворачивал...
Так что самая смешная песня у нас: «Выезжайте за ворота — и не бойтесь поворота!»... не вру, кто слышит, начинает хохотать как сумасшедший.
Еще очень веселое дело — нерегулируемый перекресток равнозначных дорог. Тоже очень смешная песня: «Перекресток семи дорог, вот и я...» Семь — это, конечно, явный перебор, но две равнозначные дороги пересекаются на моем пути в ближайший супермаркет... и ни светофора тебе, ни кого.
Кроме... ну да, водителей.
Вот подъезжаю я — и все они подъезжают тоже.
Вариантов разъезда несколько, ни один из них не предусмотрен правилами.
Первый: сначала едет самый быстрый и наглый, и можно представить себя такой, и ехать, даже не притормаживая, сверкая всеми возможными фарами и сигналя. Плохо, если так поступают все — образуется легкая неразбериха.
Второй: прикинуться самой вежливой и никуда не спешащей и переждать. При этом следует помахать и поулыбаться всем: я не еду, не дождетесь, давайте уж вы, а я тут постою. Плохо, если так поступают все: улыбки улыбками, но образуется что-то вроде пробки.
Третий: притормозить до полной неподвижности и, убедившись, что все проделали то же самое и что среди водителей нет дяди Ахмета и дяди Мехмета, резко и быстро начинать движение — вместе с сигналами и улыбками: раз вы все такие вежливые, то я, пожалуй, поеду, а вы тут сами...
Единственное, чего делать нельзя ни в коем случае — руководствоваться правилами и вспоминать, что говорил ваш преподаватель на курсах... «помеха справа», что ли?..
Ибо здесь вам не тут. И не Европа.
Да, пробок у нас практически нет... ой, а что это мы стоим? А-а-а, все в порядке. Сейчас рассосется. Просто встретились два одиночества, развели на дороге... сказала бы я — что именно! Не иначе дядя Ахмет увидел старого знакомого... ой, вот и гаишник, слава богу! Открываю окно, чтобы наконец-то услышать, как хоть кто-то объяснит убеленному сединами дяде, что есть правила, что нельзя вот просто так взять и затормозить посреди дороги...
«Почему остановились, уважаемый дядя Ахмет?» — «Так вот же, сам видишь, друг мой, сто лет не виделись, и вот посчастливилось...» — «Понятно, проезжайте, пожалуйста! Друга можете прихватить!» — «И ты на чай заходи, тетя Фатма про тебя спрашивала!»
Эх. Чтоб мы так жили с нашими гаишниками — душа в душу, и чай чтобы... и притормозить в центре Москвы, увидав одноклассника Васю... эх.
А еще на дорогах бывают... да, не гаишники, господи, они у нас, знаете, что делают? Ни за что не угадаете: они движение регулируют, представляете? Как где намек на пробку — там раз и гаишники, чтобы все разрулить. Да, бывает, штрафуют, но только тех, кого вообще лучше бы из дому не выпускать — даже пешком!
А то выходят такие, и их якобы надо любить... типа они составляют лучшую и большую часть человечества. Нет, когда я не за рулем, то, конечно, да, но я почти всегда за рулем... так что уж явно не большую! И кто сказал, что пешеходов надо любить? Не иначе сам пророк Мухаммед, потому что здесь у нас их так любят, так любят... просто страна непуганых пешеходов — вот что у нас здесь.
Родители никогда не пугают детей машинами, и они (дети!) играют, где хотят. И мячи их летают и вылетают на дорогу. Или весь матч происходит на дороге, и никаких взрослых в окрестностях, кроме меня за рулем... черт! Вот почему мои дети, все три штуки, никогда в жизни?! Эх. Разница менталитетов... и потихоньку, еще тише... выруливай отсюда... и мяч объезжай... эх.
Как страшно жить.
А если дядя Ахмет решил навестить дядю Мехмета, живущего через дорогу... он идет... нет, не поперек, а вдоль и посреди. И не спеша — куда спешить, дядя Мехмет только встал... а шуму-то сколько стало... ездят тут, гудят... вот сорок лет назад... идешь себе спокойно... и я, и мы все едем, громко сигналя и тихо чертыхаясь, за дядей Ахметом — дай бог ему здоровья.
А знаете ли вы, что такое базарный день? Любите ли вы его так же, как я? Базарный день в каждом отдельно взятом районе — это святое, и об этом надо помнить, если вы сели за руль не чтобы посидеть, а чтобы поехать и доехать.
В базарный день все подступы к месту, где раскинулся рынок, все переулки и дворы, все крошечные пятачки и просто улицы забиты машинами. Супермаркеты работают каждый день и почти круглосуточно, купить в них можно все, что угодно, по той же, если не по более низкой цене, но генетическая память цепко держится за свое: провизия покупается на рынке, раз в неделю, в тот самый роковой день. Стоянка и даже остановка запрещена, говорите? Кто это сказал — пророк Мухаммед? А если нет, то и нечего тут! Как, интересно, можно не остановиться около базара в базарный день?
В базарный день тетушка Фатма не принимается ни за какие другие дела и в компании старых подружек и молодых родственниц отправляется за добычей — продуктами и сплетнями. Кстати, если она отправляется на машине — мой ей полный респект, это вам не ее благоверный дядя Ахмет: если она свою жизнь разрулила так, чтобы получить права и доступ к машине в те еще времена в нашей и сейчас весьма восточной стране, то можете быть спокойны, она рулит как надо. А вот если пешком... вы будете ехать за ней и останавливаться, как только она увидит что-то интересное, а вы и ваша машина ей совсем не интересны, а объехать нельзя никак, ибо базарный же день в этом районе, будь проклят тот день, когда я села за баранку этого... нет, машину обижать не будем, она ни при чем.
Вот бы для пешеходов тоже был знак «Остановка запрещена»! Они бы его игнорировали точно так же, как местные водители, но сознание собственной правоты хоть чего-нибудь, да стоит, да?
А водители автобусов, такси, грузовиков... а неработающие тормозные огни... а резкие перескоки из ряда в ряд прямо перед вашим носом... а еще те (да-да, те самые!), которые выехали куда-то, не зная дороги!
Однажды я ехала в потоке машин, которых отправили в объезд строящегося туннеля: яркие светящиеся указатели были буквально через каждые десять метров, чтобы никто не сбился с пути. Да и сбиться с него не было ни малейшей возможности, нельзя было даже съехать на обочину: всюду велись работы и стояли ограждения. Надо было просто тупо ехать по единственной оставленной нам полосе куда указано, но... на дорогах же — они!
И вот впереди идущая машина вдруг резко тормозит, водитель (ехидна с удивлением отметила, что это был не дядя Ахмет!) выходит под хороший осенний дождь и с удивлением оглядывается вокруг. А надо еще сказать, что сигналить тут у нас принято даже без повода, а уж если повод... словом, никто не слышал, что пытался спросить тот самый водитель у дорожных рабочих. «Где я? — вопрошал он сквозь шум сигналов, дождя, отбойных молотков и асфальтоукладчиков. — Куда мне ехать? Почему это случилось именно со мной?! Какого черта вы строите тут туннель?!»
Тогда я впервые всерьез пожалела, что в моей машине нет ружья.
Зонтик вот есть, огнетушитель, аптечка, домкрат — но чтобы убить ими, надо же выходить под дождь... а если под зонтиком и с домкратом, то вряд ли насмерть... ружье бы в самый раз!
Положить так, чтобы было видно через заднее стекло, написать цитату из Чехова про то, что ружье непременно выстрелит, раз уж лежит, — и в путь! Чтобы ОНИ знали: на дорогах небезопасно, здесь не все такие, как они, здесь ездят злые дамы в очках и с ружьем...
На моих водительских правах написано: «Очки обязательны».
А ведь по законам жанра я имею право и на ружье!
