Утро начал со звонков. Первый — Михаилу Фёдоровичу Ненашеву. Нынче он просто профессор, заведующий кафедрой университета печати. В недалёком прошлом (впрочем, достаточно далёком) он был членом ЦК КПСС, депутатом Верховного совета СССР, главным редактором лучшей газеты Советского Союза — «Советская Россия». К публикациям в этой газете прислушивались. Авторитетное издание, сегодня таких нет в России.
Когда Михаил Фёдорович пришёл в газету, она была одной из самых слабых в стране, её заставляли выписывать по разнарядке. Выписывать выписывали, а читать не читали.
Помню Михаила Фёдоровича, когда он трудился председателем Госкомитета по печати и возглавлял Гостелерадио.
Я был долгое время советником Михаила Фёдоровича. Денег за эту работу не получал, удостоверение от газеты имел и раз в десять дней готовил свои предложения, как сделать издание лучше.
Мы пили чай в кабинете Михаила Фёдоровича, обсуждали жизнь страны под одним углом: что может газета сделать для улучшения жизни.
Голос у Михаила Фёдоровича был бодрым. Ему 87 лет, он только что вернулся с пробежки. Ах, молодец! Как замечательно, что он занимается спортом! Это продлевает ему жизнь.
Помню рассказы Ненашева о встречах с Б.Н. Ельциным и М.Н. Полтораниным.
Михаил Никифорович ему не дал и двух часов на сборы. Какие сборы? А Полторанина назначили Председателем Госкомиздата, вот и поступило распоряжение: за два часа кабинет освободить.
— Но я не обижался, — говорил мне Михаил Фёдорович, — что сердиться, толку не будет. Воспринимать жизнь надо такой, какая она есть. Снисходительность к другим и требовательность к себе, — Никифоров произносил эти фразы и иронично улыбался. Он цитировал меня. Он бывал на моих лекциях, читал мои книги.
Много хорошего Михаил Фёдорович сделал для страны.
Затем звонил в «Собеседник», говорил с Юрием Пилипенко. Не человек, а кремень. Имею в виду стойкость, а не упрямство. Кто только не пытался главного редактора «Собеседника» придавить — ничего не получается. Он держится своей политики, развивает издание. Юрий Владимирович Пилипенко человек деловой, точный, аккуратный, искренний и печальный.
— Почему я печальный? Как ответить на этот вопрос? Давайте, Владимир Владимирович, — он посмотрел на меня печальными глазами, — посмотрим, что вокруг творится. Что говорят люди, что обещают и как забывают о своих обещаниях. Одни люди мешают другим людям. Одни люди портят жизнь другим людям. Как же тут не печалиться!
Из дома звонил во ФСИН. Пусто.
Набирал несколько раз телефон министерства здравоохранения. Пусто, глухо, понимания не нашёл.
Поговорил в очередной раз с секретарями Ярослава Ивановича Кузьминова, руководителя ВШЭ.
Секретари меня понимают, сочувствуют, но ничем помочь не могут. Кузьминову не до меня, Кузьминову не до «СОЛО на клавиатуре». Я понимаю его, у него действительно жуткое количество дел, встреч.
Ярослав Иванович по натуре человек мягкий, добрый, интеллигентный, но он ощущает давление справа, слева, сверху, снизу. Высшая школа экономики многим не даёт покоя.
Потом позавтракал и решил поехать в офис на машине.
Подошёл к гаражу, а перед воротами стоит машина, Land Rover, без водителя. Телефона на лобовом стекле нет.
Ну, думаю, наверное, человек заехал минут на пять, сейчас придёт и машину отгонит. Почему автомобиль поставили перед самыми воротами, понять невозможно: кругом полно свободных мест.
Позвонил Дмитрию Ивановичу Беспалову и минут пятнадцать диктовал сообщения в твиттер. Водитель не появился.
Поговорил по телефону с Маратом Рауфовичем, обсуждали текущие дела минут восемь. Водитель не появился.
Тогда попросил вызвать мне такси. Плюнул на всё и доехал до офиса, заплатив 430 рублей. Шесть километров. Дороговато. Некоторым людям целый день надо работать, чтобы проехать шесть километров на столичном такси.
В офисе четыре собеседования. Все нулевые, пустые, зряшные.
Один юноша сделал 45 ошибок в диктанте, другой 28.
Женщина претендовала на должность редактора. Училась на режиссёра театра. Допустила 18 ошибок.
Все соискатели «СОЛО» не проходили, но абсолютно уверены, что могут быть и наборщиками.
Профессионального опыта ни у кого нет, и мы практически всем отказали.
Мы предложили пройти «СОЛО», написать концепцию развития сайта, подготовить два-три материала на сайт, провести три-четыре пробных трансляции.
Нас внимательно выслушивали, соглашались, но я знал: никто этого делать не будет.
Грустно. Узнал, что умер Михаил Николаевич Задорнов.
Помню его выступление именно 10 ноября, когда в СССР отмечали День советской милиции. Задорнова любили все.
Помню отзывы Юрия Владимировича Никулина о Задорнове.
Судьба щедро одарила Михаила Николаевича.
Артистичен, умён, обаятелен, честен, благороден, искренен. Он способен огромный зал держать три-четыре часа, будучи соло. У нас были добрые отношения, несколько раз мы встречались с ним в ДК в МАИ, несколько раз пересекались в Останкино, дважды сидели за одним столом в ресторане Центрального Дома Литераторов.
Задорнов мягок в общении, искренен и по-детски воспринимал несправедливость.
Это грустно. Любая смерть грустна, но когда уходит талантливейший человек, то это потеря для всей страны.
Каждый раз, когда провожают в последний путь талантливого артиста, писателя, режиссёра, всегда говорят, как много не успел сделать тот или иной человек. При этом упоминают, что при жизни талантливого человека многие ему не помогали, а мешали. А если бы помогали, то человек сделал бы в три-четыре раза больше.
И каждый раз кажется, что чей-то уход из жизни наконец-таки подействует на живущих, и они чуть по-другому будут относиться к талантливым людям. Нет. Всё, к сожалению, идёт по кругу.
Домой меня довёз Марат Рауфович Рахматулин. По пути мы заехали в магазин, и я устроил себе царский ужин. Я ведь худею, и на ночь есть не надо.
Хорошо каждый вечер рассматривать список новых солистов. Положительные эмоции. Спасибо людям!
Ваш Владимир Владимирович Шахиджанян
P.S. Сегодня подумал: а почему бы не проводить экскурсии для старшеклассников и студентов в тюрьмы, СИЗО, ИТП, колонии. Почему бы оттуда постоянно не вести трансляции, чтобы все знали, как живут зэки. Преступность бы снизилась. Не намного, но снизилась.
Федеральная служба исполнения наказаний — ФСИН. По-моему, мы уже третий год уговариваем их взять «СОЛО» и обучать как сотрудников, так и подопечных (контингент!)
Да-да, «СОЛО на клавиатуре», я в этом не сомневаюсь, хорошо бы сказалось и на сотрудниках, и на контингенте. Позвоню завтра по этому поводу.
Олегу Адольфовичу Коршунову звонить нельзя, он сам теперь заключённый, находится в Лефортово.
А сколько раз мы говорили с ним по телефону и во ФСИНе (он работал заместителем директора ФСИНа) о том, что «СОЛО на клавиатуре» нужно использовать.
Но есть другие сотрудники, они тоже обещали подвинуть, сдвинуть, принять меры.
Относись ко всем с добром и уважением, даже к тем, кто с тобой груб. Не потому, что они достойные люди, а потому, что ты — достойный человек.
Конфуций (551-479 до н.э.), древний мыслитель и философ Китая.
