Самое печальное, что от пьянства отца страдают ни в чем не повинные дети. Давайте рассмотрим, что ожидает ребенка, если пьет отец.
На детей оказывает отрицательное влияние не только наличие сформированного алкоголизма у отца, но даже потребление алкоголя в рамках бытового пьянства. Дети тех, кто злоупотребляет спиртным, обычно тоже рано начинают выпивать, и многие из них потом становятся алкоголиками.
Когда я беседовала с больными алкоголизмом мужчинами и женщинами, обычно выяснялось, что отец тоже пил. С детства они росли, постоянно наблюдая поведение пьющего отца. Видя пример отца, дети не могут выработать собственную нравственную позицию по отношению к пьянству. Они полагают, что раз взрослые пьют, то это дозволенное явление, даже если в школе или от других людей они слышат слова, осуждающие пьянство.
Некоторые дети жалеют отца, считают его слабохарактерным, но добрым человеком. У многих больных алкоголизмом бывают «всплески» утрированной сентиментальности. Отец может принести безделушку своему ребенку, расчувствоваться, прослезиться, пожалеть его, пообещать, что заработает и купит хороший подарок и вообще жизнь изменится к лучшему.
Как может выжить человеческий род, если стоимость жизни дошла до десяти долларов за бутылку?
Уильям Клод Филдс
Как рассказывали мне мои пациенты, мать мало уделяла им внимания. Или потому, что сама выпивала, а если нет, то целиком была занята проблемами пьющего мужа и больше была озабочена не воспитанием детей, а тем, как найти денег или утаить их от мужа, чтобы прокормить детей.
Даже если мать и не была пьющей женщиной, но как у любой жены алкоголика, у неё неизбежно возникали личностные отклонения, негативно влияющие на развитие ребенка.
Обделенные лаской обоих родителей, дети трогательно хранили в памяти именно эти редкие минуты внимания отца, а не негативные проявления его пьянства, вытесняя плохое и лелея положительные воспоминания, и жили надеждой на будущее.
Дети алкоголиков рассказывали мне, что они не только не осуждали пьющего отца, но даже принимали его сторону (если тот не проявлял агрессии), потому что мать постоянно угрюмая, подавленная, ссорится с отцом из-за его пьянства, а отец старается «задобрить» ребенка и привлечь его на свою сторону.
Подавляющее большинство детей воспитывается на примере родителей, причем именно их поведения, а не слов, которые им говорят, и стремятся подражать такому поведению.
Жены пьющих мужчин редко бывают абсолютными трезвенницами, при случае они могут выпить тоже, даже с мужем-алкоголиком. И дети с детства наблюдают то скандалы и драки родителей, то их совместные выпивки. Если мать сама выпивает, даже не будучи алкоголичкой, то в этом случае у ребенка не может сложиться нравственная позиция с осуждением пьянства, что бы об этом ни говорили другие люди.
Женщины пьют меньше мужчин, потому что у них в крови есть несколько промилле белены.
В. Шойхер
Авторитет родителей, какими бы они не были, в детстве имеет огромное влияние на ребенка, и он полностью копирует стереотип их поведения. Лишь в подростковом возрасте у ребенка появляются другие авторитеты и кумиры (их сверстники, кто-либо из взрослых или герой популярного кинофильма), и тем не менее, подсознательно подростки по-прежнему подражают поведению родителей. К самой возможности выпивать такие дети относятся терпимо, как к нормальному, дозволенному явлению. Они осуждают только крайние формы нарушения поведения пьющего отца, например, когда тот их бьет или бьет мать или выгоняет их вместе с матерью из дома.
Заложенный в детстве стереотип поведения может сохраниться на всю жизнь. В пьющих семьях редко бывают психически здоровые дети. Как правило, они сами начинают рано выпивать. В развитии алкоголизма играют свою роль и неправильное воспитание, и наследственность, и психическая неполноценность ребенка, рожденного от пьющего отца.
Алкоголик: человек, который пьет четыре раза в год, каждый раз по три месяца
NN
Соне 16 лет. Поступила в психиатрическую больницу в связи с попыткой самоубийства. Она живет с матерью и четвертым по счету отчимом. Мать закончила техникум, работает в универсаме заведующей отделом, выпивает, но не алкоголичка. Отец Сони — алкоголик, в настоящее время сведений о нем у матери нет, разошлись давно.
Как-то раз мать «в сердцах» сказала Соне, что если бы вовремя сделала аборт, то ей не пришлось бы с ней возиться. Сама мать не скрывает, что долго не могла решить, сохранить беременность или прервать её, так как с отцом девочки были конфликтные отношения, он был женат и не хотел разводиться с женой. Но когда все сроки для прерывания беременности прошли, все же решился и оформил брак с матерью девочки, но он оказался недолговечным.
После развода мать отправила Соню в деревню к своим родителям. Мотивирует это тем, что не было квартиры и ребенка не с кем было оставить, и после этого устроилась на работу. Но и после того, как она купила кооперативную квартиру, она не спешила забирать девочку от родителей, поскольку за это время дважды выходила замуж и от третьего брака у неё был ребенок. Забрала дочь только когда той нужно было идти в школу.
Девочка росла без какого-либо контроля со стороны взрослых. Вместе с бабушкой и дедушкой проживали с семьями две её тети, тоже имеющие детей, и не раз в детстве она слышала попреки, что мать «навязала» им её, как «сорока в чужое гнездо», им «лишний рот ни к чему», и в редкие приезды матери она была свидетельницей их ссор и требований забрать ребенка. Материально мать им не помогала, хотя по мнению её сестер, была «богачкой».
С детства Соня ощущала себя одинокой и никому не нужной. При этом сохраняла теплые отношения к матери и жила надеждой, что та скоро приедет за ней и будет любить её, придумывая в своих мечтах, как все это будет. С самого начала проживания с матерью Соня поняла, что ей она тоже мешает и даже жалела, что та её не оставила в деревне, так как любила бабушку, но та была уже очень старой, лежала в постели и права голоса в семье не имела.
В школе Соня училась плохо, учителя ругали её за неподчинение и жаловались матери, за что та частенько наказывала её, попрекала и обзывала. По характеру девочка скрытная, малообщительная, замкнутая, молчаливая.
В 12-летнем возрасте она познакомилась с Сашей и влюбилась в него, как она говорит, «с первого взгляда». Тот был старше её на 5 лет, учился в 9-ом классе той же школы. Соня уже в те годы был высокой, не по годам развитой, с привлекательной внешностью. Отношения их вначале были романтическими, он встречал её около подъезда и вместе они шли в школу, забегал к ней на переменах, и потом провожал после школы. Если у неё раньше заканчивались занятия, она ждала его в школьном дворе, и наоборот. По её словам, это был самый счастливый период её жизни. У неё появился близкий человек, которому она могла доверить все.
Мать не одобряла их отношений, ругала её и предупреждала, что если Соня «в подоле принесет», она выгонит её из дома.
Сексуальная жизнь началась после какой-то вечеринки, и они оба выпили. Соня ничуть не жалела об этом, и оба использовали любую возможность. Его отношение к ней не изменилось, даже наоборот. С этого времени они стали выпивать, иногда вдвоем, иногда в компании его приятелей. Соня пила столько же, сколько и Саша, в основном, вино. Сам он выпивает с 13 лет, раньше пил со сверстниками, теперь чаще с Соней.
Через два месяца она забеременела, но скрывала ото всех, пока мать не заметила, что дочь пополнела. Мать сразу отвела её к гинекологу и тот установил беременность 18 недель. Делать аборт было уже поздно, о браке речи быть не могло, и мать, получив справку о необходимости прерывания беременности по медицинским показаниям, через два месяца положила Соню в роддом, где ей сделали искусственный выкидыш.
Все это время мать ругала и била её, запирала дома и не позволяла видеться с Сашей. В отчаянии девочка совершила первую попытку самоубийства, выпив 10 таблеток тазепама из аптечки матери. Ее доставили в больницу, а после выписки мать снова избила её.
Выкидыш Соня перенесла очень тяжело — и физически, и морально. Ребенок, с её слов, родился живой и «пищал», пока его не унесли. После этого девочка долго болела, была подавленной, все время вспоминала о живом ребенке и думала, что с ним стало.
Потом она поправилась и вернулась в школу, вновь встретила своего друга, который был напуган этой ситуацией, но они продолжали встречаться. В то время её мать разошлась с очередным мужем, вскоре снова вышла замуж, родила ещё одного ребенка. Опять ей было не до дочери, и она махнула на неё рукой, обозвав обидными словами и больше в её жизнь «не лезла».
Ни с одним отчимом отношения у Сони не складывались. Все они выпивали, да и Сонина мать частенько приходила домой навеселе. Девочка старалась не разговаривать с отчимами, а если те обращались к ней, молча смотрела в угол или отвечала «Отстань!». Один из них попытался «приставать» к ней, но она замахнулась на него утюгом, пообещала «разбить ему башку». Тот обозвал её «психованной», но больше не приставал.
Все это время Соня регулярно выпивала с Сашей, и уже могла за вечер выпить от 400.0 до 500.0 вина. Ей стало нравиться и само опьянение, и то, что она пьет вместе с другом. Он уже закончил школу, работал и имел собственные деньги. Школу она регулярно прогуливала, если её друг работал в вечернюю смену и был свободен днем. Встречались они на квартире его родителей, когда те были на работе.
Через год Соня забеременела снова, и снова ситуация повторилась, сроки были упущены. В это время они с матерью почти не разговаривали, каждая жила своей жизнью. Мать постоянно ссорилась с отчимом, если тот являлся домой пьяным, хотя сама нередко выпивала вместе с ним.
Соня мечтала сохранить беременность, выйти замуж за Сашу и жить отдельно от матери. Но мать, узнав о её беременности, явилась к Сашиным родителям и устроила там скандал, обзывая и их, и их сына, что он воспользовался её дочерью, а те, дескать, потакали, грозилась возбудить уголовное дело за совращение несовершеннолетней. И действительно подала заявление. Родители Саши и он сам были напуганы. Соня рассказала в правоохранительных органах, как было на самом деле, и дело в отношении её друга прекратили, когда он пообещал жениться на ней. Но их отношения разладились. Его родители были категорически против брака с несовершеннолетней, да и он сам сказал ей, что пообещал жениться только «чтобы отвязаться» и стал избегать встреч с ней. Тем не менее, Соня хотела сохранить беременность, надеясь, что потом он передумает.
Однако мать с помощью отчима опять отвезла её роддом, и снова беременность прервали, хотя Соня плакала и просила этого не делать. Даже врачи жалели её, но уговаривали, объясняя, что вряд ли в её возрасте родится полноценный ребенок, тем более, что Саша не намерен жениться, а средств на содержание ребенка у неё нет. В конце концов они её уговорили.
После выписки Соня стала пить, с её слов, «по-черному». Саша бросил её и уехал в другой город. Она пила «чтобы забыться», с кем попало, «кто угощал», занималась проституцией, эпизодически принимала и наркотически действующие средства. Как-то один из собутыльников дал ей упаковку седуксена, но она её сразу не выпила, а проснувшись утром в состоянии похмелья, решила, что жизнь её «кончена» и дальше жить не стоит, и выпила всю упаковку. К счастью, мать была дома, вызвала «Скорую помощь» и девочку удалось спасти.
Потом её перевели в психиатрическую больницу. Она была в состоянии депрессии, все время плакала, говорила, что все равно покончит жизнь самоубийством. Лечилась в течение трех с половиной месяцев, постепенно её состояние улучшилось, настроение постепенно выровнялось.
Мать навещала её редко, говорила, что она с нею уже намучилась, от неё одни неприятности и хлопоты, долго не хотела забирать её из больницы, потом решила снова отправить её к родственникам в деревню. Соню выписали, хотя у всех нас было тяжелое чувство. О дальнейшей судьбе несчастной, одинокой девочки я ничего не знаю.
Сколько было сказано и написано, что у алкоголиков рождаются неполноценные дети! Но наших женщин это не останавливает, и они рожают неполноценных детей от пьющих мужчин.
У большинства детей из пьющих семей выявляются психические заболевания — невротическое развитие, неврозы, психопатии, задержка психического развития и умственная отсталость, органические заболевания центральной нервной системы и многие другие.
Парадоксально, что в интеллигентных непьющих семьях и семьях с хорошим материальным достатком обычно меньше детей, чем суммарно в семьях алкоголиков, многие из которых являются многодетными. Причем, пьющий может быть женат дважды, трижды, и в каждом браке у него есть ребенок, и не один. Это почва для вырастания нового поколения алкоголиков — чем более выражены у ребенка психические отклонения, тем больше шансов за раннее начало злоупотребления алкоголем и формирование алкоголизма, во многих случаях приобретающего злокачественное течение.
Умный пьет до тех пор, пока ему не станет хорошо, а дурак — до тех пор, пока ему не станет плохо.
Константин Мелихан
Мало того, что алкоголик калечит жизнь собственных детей, но опосредованно он влияет и на судьбу других детей — его неполноценный ребенок не сидит дома, а общается со сверстниками и их тоже вовлекает в пьянство.
Мамаево попоище.
Г.Малкин
Во взрослых наркологических отделениях есть пациенты в возрасте 18-22 лет. Эта группа больных с ранним началом злоупотребления алкоголем — в подростковом и даже детском возрасте. А в подростковых отделениях много мальчиков и девочек, у которых налицо все признаки алкоголизма.
Раннее начало злоупотребления — всегда прогностически неблагоприятный признак, и алкоголизм в этих случаях, как правило, имеет ускоренное течение.
Мише 15 лет, единственный ребенок. Родители в разводе, по профессии театральные актеры. Отец — алкоголик, мать выпивает, но не алкоголичка. Оба были в повторных браках, мать замужем в третий раз, отец в очередном разводе.
С детства Миша рос безнадзорным, родители по вечерам были заняты на спектаклях, днем на репетициях, оставляли его то на попечение соседей, то со случайными людьми, иногда оставляли 3-4 — летнего ребенка дома одного или брали с собой в театр, и он засыпал в гримерной или где придется. Бабушки и дедушки жили в других городах, и иногда его родители отправляли сына то к одним, то к другим, но те тоже работали и долго держать у себя внука не могли.
Миша научился готовить себе простую пищу, ел что придется. Родители жили типичной актерской жизнью, часто уезжали на гастроли, а если не были заняты в спектакле, то дома собирались шумные компании с непременной выпивкой. Когда мальчику было 7 лет , родители разошлись.
Он рос тихим, незаметным, играл в детские игры или сидел где-то молча. Родителей любил, скучал, когда они были в отъезде, тяжело переживал их развод, потом часто прибегал к отцу в театр и просил его вернуться домой. Но потом навещать его перестал, так как отец сильно пил и выгонял его. Мужей матери ненавидел, и со временем возненавидел и её тоже, виня в том, что она прогнала отца и он из-за неё «спился».
Впервые Миша попробовал спиртное в 10 лет, когда один из гостей матери налил ему бокал шампанского. Выпил не весь бокал, но опьянел, лез в разговоры взрослых, не хотел ложиться спать. Опьянение ему очень понравилось и впоследствии украдкой стал допивать оставшееся после гостей спиртное, но старался пить немного, чтобы мать не заметила. То, что не выпил, прятал, чтобы выпить потом. После школы он бежал домой, потихоньку выпивал из «своих запасов» и шел на улицу. Хвастался перед сверстниками, что он «умеет пить», иногда угощал и их. Мать была занята в театре днем и вечером, приходила поздно, часто навеселе и ничего не замечала.
Учился Миша плохо, занятия его тяготили, с нетерпением ждал окончания уроков, чтобы бежать домой и скорее выпить. Когда не удавалось стащить у матери спиртное, воровал из её сумочки деньги и отдавал старшим приятелям, которые покупали спиртное и они вместе пили. С 12 лет школу регулярно прогуливал, но учителям говорил, что ездил с матерью на гастроли, и они ей не сообщали. Подделывал её подпись в дневнике, когда ему записывали замечания с просьбой к матери прийти в школу, и говорил учителям, что мать в отъезде. Мать ни разу не заглядывала в его дневник, не ходила на родительские собрания в школе и не контролировала, делает ли он школьные уроки. В школе старался вести себя примерно, и учителя, знавшие о профессии его матери, смирились с пропусками занятий и плохой успеваемостью.
Когда денег на спиртное не было, Миша собирал пустые бутылки или просил у прохожих денег «на метро», и так собирал необходимую сумму. Чаще всего пил в компании ребят из своего двора значительно старше себя по возрасту, но если денег было мало, и на всех спиртного не хватало, пил один.
Похмельный синдром с 13 лет, проявлялся вялостью, разбитостью, общим недомоганием, потливостью, жаждой, головной болью, невозможностью сосредоточиться, головокружением, пошатыванием при ходьбе, мрачным настроением, чувством страха, кошмарными сновидениями. После приема спиртного все симптомы исчезали. Дважды в состоянии похмелья у него были судорожные припадки.
С этого времени Миша бросил школу, а учителям сказал, что переезжает в другой район к отцу. Они пытались связаться с матерью, но она в это время была на очередных гастролях, к телефону никто не подходил, и длительное время мать ни о чем не знала.
В компании приятелей, будучи пьяными, они как-то сорвали с прохожего дорогую шапку, продали её торговцу на рынке и на эти деньги пили. Потом они стали проделывать это регулярно и нашли человека, который скупал у них вещи. Они внезапно окружали прохожего, чаще всего женщину, и требовали отдать ценные вещи и деньги. Несколько раз они избивали прохожих-мужчин, которые отказывались отдать им требуемое, а затем обзавелись ножами и угрожали своим жертвам. Поймали их, когда они разбили витрину магазина и пытались похитить деньги из кассы и спиртное. Арестовали не всю группу, а лишь троих человек, в том числе и нашего пациента, остальные разбежались. В милиции он не называл ни своего адреса, ни имени, ни других соучастников, но со временем обо всем рассказали его подельщики, и об этом сообщили матери. В камере предварительного заключения на следующий день после ареста у Миши развился похмельный синдром, он кричал, что сейчас умрет, бился головой о стену, падал на пол. Ночью у него был судорожный припадок , и его привезли в психиатрическую больницу. У него наблюдался выраженный похмельный синдром. После проведенного лечения состояние его нормализовалось, он подробно рассказал обо всем, надеясь, что его признают невменяемым и не осудят.
Мать пришла в больницу через неделю после его поступления, объяснив это тем, что она не знала, где он, и узнала только когда сотрудники правоохранительных органов разыскали её. Сама она его не разыскивала, мотивируя тем, что он с детства «самостоятельный» и мог поехать к отцу.
Она производила странное впечатление — не по возрасту крикливо одетая, с обильной косметикой, она разыгрывала перед врачами спектакль, заламывая руки и патетически восклицая: «О боже! За что ты так караешь меня! В чем я согрешила!», — подносила платочек к глазам, рыдала, требовала сердечных и успокаивающих средств: «О, как я страдаю! Это разобьет мое бедное сердце!» — и так далее, все виде банальных реплик из дешевой мелодрамы. Она ничего не могла рассказать о сыне, называла его «прелестным мальчиком», которого «оклеветали», и говорила только о себе, какая она талантливая актриса на ведущих ролях и как это отразится на её карьере (на самом деле она заурядная актриса, играющая эпизодические роли), наотрез отказывалась верить сведениям о мальчике, записанном в протоколе милиции и тому, что он алкоголик.
Через две недели Мишу перевели в институт судебной психиатрической экспертизы имени Сербского.
Помимо возраста, негативную роль играют все вышеперечисленные факторы. Некоторым подросткам впервые наливают спиртное их пьющие родители. Другие начинают выпивать в компании сверстников. Не имея дома возможности для спокойных занятий, они проводят время на улице, в компании таких же обездоленных подростков из неблагополучных семей.
Подавляющее большинство детей, которые имеют пьющего отца, имеют низкий образовательный уровень и низкую профессиональную квалификацию. Это связано и с малым материальным достатком родителей, и с психическими заболеваниями у детей алкоголиков, и с нарушениями поведения, и нежеланием самих подростков продолжить образования, и с отсутствием у них способностей даже для того, чтобы закончить среднюю школу, не говоря уже о высшем образовании.
В семье с низкой культурой подчас даже не обсуждается вопрос о возможности продолжения образования, а тем более, поступления ребенка в институт. Некоторые матери с нетерпением ждут, когда дети смогут самостоятельно зарабатывать себе на жизнь, настаивают на переходе из школы в ПТУ. Да и сами подростки, плохо успевая в школе, не возражают, поскольку в училище у них большая степень свободы, и никто не будет требовать от них выдающихся успехов. Получив малоквалифицированную специальность, они рано начинают работать, и имея собственные деньги, уже могут распоряжаться ими по своему усмотрению. Многие именно поэтому бросают школу или переходят в училище, где есть возможность получать стипендию.
А что творится в наших ПТУ — это знают все. И пьянство, и наркотики, и сексуальная распущенность. Там подростки одного социального уровня, большинство из неблагополучных семей, с психическими отклонениями и заболеваниями. Там свои «законы», и свои группировки. Все это сказывается на поведении любого подростка, в том числе и на поведении девочек. Даже если они до этого не выпивали и были «тихонями», здесь они перенимают все негативные проявления поведения своих сверстников и сверстниц.
Пример пьющего отца отрицательно влияет не только на сына, но и на дочь. Дочери алкоголиков тоже начинают рано выпивать, все свое свободное время проводят в пьющих компаниях, рано начинают половую жизнь, беременеют и рано выходят замуж. Поскольку они общаются, в основном, с пьющими ребятами, то их мужем тоже становится пьющий человек. Она и сама продолжает выпивать вместе с мужем, а потом оба могут стать алкоголиками.
