На фоне нескончаемо-однообразных рабочих будней отпуск кажется маленьким и всегда заканчивается слишком быстро. Кажется, только вчера я распаковывал чемоданы и раскладывал по полочкам, развешивал на «плечики» в казённом санаторном шкафу летнюю амуницию. День за днём нежился в минеральных ваннах. Залитый лечебной грязью и спелёнатый как мумия прогревал свой остеохондрозный позвоночник. Приняв «на грудь» стакан тёплой минералки, заправлялся затем в столовой рассольником «по-ленинградски» и биточками «по-могилёвски». И вот, увы, я уже дома. Задумчиво смотрю из окна на заросшие бурьяном подмосковные поля под серым, дождливым небом и, лениво стуча по «клаве», пытаюсь поинтереснее сочинить про то, «как я провёл этим маем».
Я никогда прежде не был ни в санаториях, ни в пансионатах, ни хотя бы в домах отдыха. А вот жена моя в этих вопросах дока. В санаторно-курортном деле «собаку съела». Она-то меня и подбила провести отпуск в одном довольно популярном у россиян санатории в белорусском городе Бобруйске.
О самом санатории и ценах мы узнали из Интернета. Без труда забронировали по телефону не самый дорогой номер. Заранее позаботились о билетах. В означенный срок с уложенными вещичками сели вечером в плацкарт, а утром были уже в городке Осиповичи, что в 40 минутах езды на автобусе от нашей цели.
Едва рассветает, понимаешь, глядя из окна вагона, что ты уже не в России. Кругом идеально прибранные, ухоженные, засеянные поля. Гладкие и ровные, без выбоин и асфальтовых заплат-проплешин дороги. И бросающаяся в глаза повсеместная чистота. Ни валяющихся пластиковых бутылок, ни разноцветного упаковочного целлофана, ни стразов битого стекла, ни окурков. Сначала к этой придорожной чистоте испытываешь ироничное недоверие. Мол, знаем мы всё. И тут любят пыль в глаза пускать. Но недоверие сменяется естественным чувством уважения, когда видишь, что чистота в Беларуси не напоказ, это её естественное, всамделишное состояние. Перед ровными газонами, яркими цветами в вазонах и на клумбах, множеством покрашенных урн для мусора, перед метущими и моющими всё это убранство с утра до вечера людьми в униформах просто хочется расшаркаться и снять шляпу.
Уже через час после приезда мы, получив талоны на питание, завтракали в санаторной столовой. А дальше потекли оздоровительные будни с обследованиями, анализами, процедурами, четырёхразовым питанием, «тихим часом» и т.п. Такое санаторно-курортное бытие не предрасполагает к слишком активному, углублённому восприятию и постижению повседневной жизни проживающих тут людей. И всё же в отличие от моей супруги насилия над своим телом в виде иглоукалывания, вакуумного лимфодренажа, циркулярного душа и подводного массажа я благополучно избежал. Это и дало возможность несколько чаще путешествовать по городу, разговаривать с людьми и тем самым пополнить свои впечатления, глядя на жизнь наших земляков-славян в Союзном государстве.
Например, меня, российского обывателя, поразило то, что в Беларуси нигде нет охранников. В России огромная часть откормленного мужского населения «работает», охраняя детские сады, школы, больницы, поликлиники, кинотеатры, магазины и даже библиотеки. В Беларуси же мужское население работает там, где оно изначально и должно, — у станка или в поле. Тут мужчина — или рабочий, или землепашец, а не увалень в форме и при дубинке, неизвестно кого от кого охраняющий. Тут просто некому сканировать и раздевать тебя недоверчивым, хмурым взглядом. Здесь никто за тобой не наблюдает оком развешенных на каждом углу видеокамер.
Отчего-то нет здесь терактов в метро, не пускают под откос поезда, не горят ночные клубы. И не стоит упрекать местные СМИ, что те якобы замалчивают множественные случаи педофилии с растерзанными детскими трупами или утаивают «инфу» о сгоревших стариках в богоугодных заведениях. Республика-то маленькая, всё бы неизбежно стало известно. Просто чего нет — того нет. Вот нет тут ночующих в скверах, одетых многослойной капустой, роющихся в мусоре, грязных и специфически «озонирующих» воздух бомжей. Нет — и всё тут. Хотя побирушек и опустившихся пьяниц около городского рынка видеть пришлось. Но они тут, как говорят в медицине, «единичные в поле зрения».
Подышав морской солью в санаторном кабинете спелеотерапии, расслабившись в минеральной ванне, я вновь и вновь отправлялся бродить по городу, живущему своей неспешной жизнью. Иногда один, чаще вместе с супругой. Мы проходили мимо ярко окрашенных в разноцветные краски зданий с оригинальными архитектурными решениями, всякий раз удивляясь тому, что номера домов выведены огромными мозаичными кругами на самом верху под крышами. Видно их издалека. Никакие экстренные службы никогда не заблудятся в лабиринтах новых кварталов. Из семи чудес города Бобруйска мы осмотрели почти все. Знаменитый танк генерал-майора Б.С. Бахарова, который командовал
Всё строится своими силами, без привлечения дешёвых трудовых мигрантов — гастарбайтеров. И вообще все предприятия города — от «Белшины» и «Белагромаша» до завода тракторных деталей и «Красного пищевика», делающего знаменитый бобруйский зефир, — работают в полную силу. Давая и рабочие места, и отменную продукцию. «Умерших» производств в отличие от России, как я выяснил, здесь практически нет. Низкий уровень безработицы — по официальным данным, от 0,9% до 1,1% трудоспособного населения — говорит сам за себя.
На проблемы глобальной экономики женщины, например, предпочитают смотреть через ассортимент магазинных прилавков. Моя супруга не преминула примерить и выбрать себе белорусский трикотаж и обувь. Нахваливая их качество. Высоко оценила местную косметику фирм «Белита» и «Вiтэкс».
Минский часовой завод по-прежнему производит хорошо знакомые по советским временам часы «Луч». Полки магазинов заполнены минского производства плазменными панелями, ЖК-телевизорами «Горизонт» и «Витязь» с японской начинкой,
Цены что на промтовары, что на продукты по сравнению с российскими низкие. Грудинка в пересчёте на наши деньги — 100 рублей за кг. Парная свиная вырезка — 200 рублей. И что самое главное, они тоже местного производства. Беларусь полностью обеспечивает себя продовольствием и промтоварами, в то время как Россия со всего крещёного и иного мира собирает продукты и ширпотреб в обмен на свою нефть и газ. Да, зарплаты у соседей невысокие. В среднем
На Белорусской земле в отличие от России устойчивые к полеганию сорта чиновников стараются не плодить. Здесь к ним применяют инсектициды, пестициды и гербициды. Часто пропалывают и прореживают. Во время нашего санаторного вояжа в прямом эфире белорусского ТВ транслировалось, как «батька» Лукашенко снимал председателя Гродненского областного совета. А затем и председателя Минского областного совета и прокурора области за нецелевое использование (под строительство коттеджей для богатеньких) земель сельскохозяйственного назначения. Кстати, интересная картина наблюдается. В Беларуси идут прямые трансляции информационных программ Российского телевидения. Но в России информационных программ из Беларуси по ТВ не увидишь. Скорее, расскажут о конфликте Израиля с палестинцами, о гибнущем от нефти Мексиканском заливе, о свадьбах-разводах наших и заокеанских звёздочек, чем о происходящем у ближайших соседей. А почему бы, собственно, не показать, как живут и работают люди в Союзном государстве? Эта информация для российского обывателя табу потому, что сравнение будет не в пользу России? Или реальность не вписывается в концепцию телеканалов?
Я мог бы ещё много и долго рассказывать об увиденном на Белорусской земле. И про то, как мы фотографировались, прикоснувшись к
Окончание сему небольшому повествованию родилось уже на сугубо российском суглинке. Когда мы приехали после отдыха домой, то увидели, что сосед наш скачал из Интернета, отпечатал на принтере и повесил у себя на воротах совершенно иное изображение. На нём морда злющей собаки и надпись: «Порву как тряпку». Это, подумал я, очень характерно для нынешней России. Мы пыжимся быть сильными, надуваем щёки и насупливаем брови. Сильных-де боятся и уважают. Хотим «порвать» всех на Олимпиаде, на конкурсе Евровидение. Не доходит никак до наших «верхов», что страна, разделённая на тягловый народ и бояр с «мигалками», не может быть великой. А Беларусь не хочет казаться сильной. Она стремится быть умной. Стремится учиться и работать. Она занята тем, о чём так мечтал в свои последние годы жизни Александр Солженицын, — сбережением народа. Это стремление достойно уважения и нашей с вами, народной, поддержки.
Георгий ЕГОРОВ, врач «Скорой помощи», МОСКОВСКАЯ ОБЛАСТЬ
