Девятый международный фестиваль искусств «Дягилев P.S.» в этом году посвящен 200-летию Мариуса Петипа: его программа составлена из балетов современных хореографов, вдохновленных наследием классика и по-своему интерпретирующих темы его спектаклей.
Фестиваль открыли японцы: труппа Noism под руководством Дзё Канамори представила версию «Баядерки». Хореограф заменил классический танец смесью среднестатистического contemporary dance и национальных танцевально-боевых техник, однако сохранил исходный сюжет и даже музыку Минкуса (впрочем, композитор Ясухиро Кадамтасу поучаствовал в осовременивании балета достаточно активно). Самый весомый вклад в трансформацию «Баядерки» внесли сценограф Масаки Кондо, превративший сцену в белоснежный минималистский храм, и Issey Miyake, дивные костюмы которого способны спасти любую хореографию.
Екатеринбургские «Провинциальные танцы» Татьяны Багановой приступили к наследию иначе. В «Девушке с фарфоровыми глазами» (мировой премьере, поставленной в копродукции с фестивалем) от исходной «Коппелии» хореографа Сен-Леона, некогда обработанной вездесущим Петипа, остались разве что образ куклы да тема манипуляций. В отличие от старинного балета, в котором «Песочный человек» Гофмана обернулся развеселой комедией, спектакль Багановой полностью погружен в зловещую атмосферу новеллы немецкого романтика. Он и начинается гофмановской цитатой про «темное начало», подчиняющее себе человека,— ее с издевательской жизнерадостностью произносит Клара, возлюбленная Натаниэля, жаря на авансцене натуральные оладушки.
Впрочем, в XXI веке идеалистический бред героя Гофмана кажется устаревшим, и Баганова трансформирует новеллу. В ее спектакле все — и живая Клара, и марионетки-Олимпии, и пять Натаниэлей — оказываются игрушками Коппелиуса, зловещего персонажа в черном плаще и с шахтерской лампочкой во лбу. Все современные люди — объекты манипуляций, оболваненные медиа, опутанные общепринятыми стандартами и правилами: эту мысль Татьяна Баганова и ее соавторы проводят настойчиво и убедительно.
В верхнем углу сцены художник Ольга Паутова установила гигантские поролоновые валенки: в щель голенищ, как в вагину, то и дело проваливаются лишенные любви и чувственности персонажи, а на их расставленных цилиндрических стопах предаются сексу, похожему на избиение. Целлулоидные лифы и панталончики превращают всех женщин в заготовки для будущих марионеток, и одежда — винно-бордовые пышные платья — не скрывает их кукольную начинку. Композитор Артем Ким сочинил на редкость «неживую» музыку; лишь раз, в сцене бала, сквозь разреженные заунывные звуки прорывается танцевально-мелодический угар, но шарманочный, мертвый. Хореограф Баганова наделила персонажей «говорящей» пластикой, довольно разнообразной: подчеркнутая кукольность (когда собственная рука артиста приводит в движение различные части его тела) чередуется с певучими «волнами», отчаянными батманами, обильными партерными комбинациями (особенно бурными у Натаниэлей). Но и эта «человечинка» благодаря своей предсказуемости выглядит искусственной, подчиненной общепринятым танцевальным стандартам. Самыми же однозначными — но и самыми эффектными — оказались групповые мизансцены спектакля: эти живописные свалки ломаных тел ставят точку в приговоре человечеству. Однако 60 минут, затраченных на его вынесение, тянутся слишком долго. Идея авторов проясняется уже в первую четверть часа, законы сюжетного спектакля требуют ее испытаний на прочность, но растянутая экспозиция сразу перетекает в развязку. И вместо чаемого эмоционального прозрения зрители испытывают почти детское облегчение — как после нужного, но нудного урока.
Спектакль «Epic short» Национального балета Норвегии сыграл в этот вечер роль расслабляющей переменки. В Осло юбилей Петипа был отмечен проектом «Неспящая красавица»: четыре современных автора, свободные в выборе музыки, языка, жанра, представили собственные интерпретации главного балета классика. Вторая часть проекта, «Epic short» Мелиссы Хоу, сочиненный на музыку Первого фортепианного концерта Чайковского, оказался единственной сюжетной версией «Спящей». За какие-то 20 минут бывшая балерина Хоу пересказала содержание балета, попутно поиронизировав над штампами — не только XIX, но и ХХ века. Помимо старорежимной пантомимы, хореограф осмеяла типовые ансамбли двадцатого столетия — с их искусственной взволнованностью поочередно выполняемых прыжков, вращений и пробежек кордебалета из кулисы в кулису. В дуэте феи Сирени и феи Карабос автор прошлась по стандартным женским поединкам, а своей одурманенной, но не спящей Авророй замахнулась на самого Матса Эка с его девочкой-наркоманкой. Получился многолюдный, динамичный, забавный капустник с феей Карабос (Соня Виноград) в главной роли. Все драматические пертурбации концерта Чайковского отошли в ее ведение, так что партия вышла богатой — с антраша, jete en tournant, сложными вращениями и актерскими партерными корчами; все это корпулентная Соня проделывает смачно, мощно и победительно.
Впереди зрителей фестиваля ждет оригинальная екатеринбургская «Пахита» и черная «Жизель» из Южной Африки. И, честно говоря, неожиданности, которыми чреват каждый программный спектакль-оммаж, выглядят занимательнее, чем банальный прокат заезженных репертуарных балетов Петипа. «Дягилевцы», придумавшие отметить 200-летие хореографа таким нетривиальным способом, убили двух зайцев: оказались верны своему имени и сделали самый запоминающийся проект «года Петипа».
Татьяна Кузнецова
