У итальянского режиссёра Роберто Росселлини есть замечательный фильм «Сократ». В одной из сцен великий философ произносит фразу: «Я стану мизантропом».
Стал ли мизантропом Сократ? Наверное, всё-таки нет. Но что же такое мизантропия?
Мизантропия как нелюбовь (доходящая порой до ненависти) к другим людям предполагает, в качестве противоположного полюса, филантропию, то есть любовь к ним. Эта моральная дихотомия идёт ещё из глубины веков. И, видимо, тема эта настолько же древняя, насколько и сама философия.
Тема или проблема? Для кого как. Для кого-то мизантропия — вовсе не проблема. Некоторые мизантропы просто принимают её как часть своего мировоззрения и живут, не слишком размышляя над предпосылками и основаниями своих взглядов. Так же и филантропы могут, находясь «по другую сторону баррикад», не проявлять особого интереса к анализу убеждений своих идейных противников.
Но люди ищущие, мыслящие, думающие склонны проблематизировать понятия, пытаться разобраться в том, что способствует становлению концептов в мышлении. Хотя подобных людей в наш век становится всё меньше… И как не поймать себя на мысли, что и это твоё последнее предложение тоже проявление мизантропии? Почему? Об этом мы ещё поговорим.
«Come join my philosophy — absolute misanthropy», — поёт легендарная немецкая группа Kreator в песне «Абсолютная мизантропия» («Absolute Misanthropy»).
Но может ли мизантропия быть подлинно абсолютной? И в каком отношении? Независимости от внешних причин, имеющей основание только в себе самой, как когда говорят об Абсолюте в религиозном смысле? Или «абсолютности» в смысле «тотальности», то есть направленности на всех и вся, на весь род человеческий? А может, сразу в обоих смыслах?
Вряд ли мизантропия способна возникнуть абсолютно беспричинно.
Для этого нужны поводы, ситуации, события, — если угодно, «триггеры», запускающие механизм формирования подобного отношения к другим.
Банальный пример: в общественном транспорте на ногу наступили, — и ты уже чертыхнулся про себя (если более воспитан и лучше умеешь контролировать свои эмоции) или сказал что-то «ласковое» наступившему (если воспитан хуже и с самоконтролем не так хорошо). Если же наступивший к тому же не извинился, вероятность выругаться или вступить с ним в конфликт повышается.
Если вы пользуетесь общественным транспортом и такое случалось с вами, много ли вы вспомните примеров извинений со стороны людей, доставивших вам неудобство?
Представьте, что такое происходит постоянно. Ну хорошо, пусть не постоянно, но очень часто… Представьте человека, который ездит на работу почти каждый день и нередко подвергается прессингу со стороны окружающих. Как физическому, так и психологическому (когда, например, не случайно на ногу наступили, а насильно тебя с места подвинули, освобождая для собственного тела больше «жизненного пространства»).
А если человек ещё и достаточно слаб и не может за себя постоять, то вероятность подобных конфликтов повышается.
Как это скажется на нашем бедном страдальце? Конечно, есть компенсационные механизмы. Кто-то, после дневных дрязг и проблем вернувшись домой, найдёт утешение в объятиях любимой(ого), кто-то забудется, играя с детьми, кто-то погрузится в увлекательный мир видеоигр, кто-то спасётся алкоголем…
А если не получится? Если человек злопамятен, склонен помнить обиду и вред, нанесённые ему? И если завтра — новый рабочий день, способный принести новую порцию возможной боли и конфликтов? А негативные эмоции, в отличие от позитивных, как известно, склонны накапливаться. И компенсаторные возможности психики не безграничны.
Рано или поздно могут надломиться и самые сильные люди, и пережитые или переживаемые потрясения выльются в нервный срыв… А для кого-то, возможно, — и в невосполнимый урон внутреннему миру.
Вот так и формируется мизантропия. Потихоньку, исподволь, мало-помалу… Конечно, это лишь один из многих возможных сценариев, бытовой и достаточно примитивный. «Древо жизни вечно зеленеет», и неисчерпаемо количество ситуаций, в которых один человек может принести вред другому. Согласно древней пословице, «человек человеку — волк».
«Что же это выходит? — спросит меня, быть может, кто-то из читателей. — Получается, все или почти все вокруг — мизантропы?»
Не берусь так категорично утверждать. Кто-то убеждает себя, что любит людей, а кто-то, может быть, и вправду их любит… Но подумайте над таким простым фактом: человек с гораздо большей охотой рассказывает другим о негативных событиях, чем о позитивных.
Вернёмся к примеру с транспортом. Едете вы, допустим, утром на работу. Если всё идёт хорошо, если у вас отличное настроение, если что-то приятное случилось, — об этом вряд ли вы кому-то станете говорить. Может быть, только близким друзьям, да и то если спросят…
Если же вам кто-то опять наступил на пресловутую ногу, нахамил, обругал, вы с кем-то повздорили, — об этом надо тут же, по приезде в офис, рассказать коллегам. Чтобы выпустить пар. Чтобы не держать в себе.
Чтобы таким образом освободиться от груза этого негативного опыта.
Конечно, есть люди, которые не станут рассказывать о своих неприятностях другим. Предпочтут промолчать, закрыться, держать в себе. Но в этом случае внутреннее давление невысказанных переживаний может стать ещё сильнее, как в кастрюле, закипающей на плите с плотно закрытой крышкой. Рано или поздно крышку «сорвёт», с возможными печальными последствиями и для «котелка» самого человека, и для здоровья окружающих…
На этом завершим первый этюд. Другие вопросы, связанные с мизантропией, обсудим в следующих текстах.
