Во всех городах (наверное), особенно в больших (точно), существуют профессиональные побирающиеся. Эра высоких технологий влияет и на их заработок: в Москве сегодня, кажется, первоклассные попрошайки. Волей-неволей приходится натыкаться на их своеобразное обаяние.
Сразу оговоримся: мы отделяем людей, попавших действительно в сложную жизненную ситуацию и оказавшихся на улице, от профессиональных тунеядцев-алкоголиков, так зарабатывающих на жизнь. Различить бывает сложно, но пары минут беседы обычно хватает с лишком.
Для меня профессионализм москвичей-попрошаек был чужд и удивителен, потому как раньше, в родном городе, попадались только сидящие или полулежащие господа в ободранных шапках и куртках. Их рука, если позволяло состояние, была несмело вытянута; выпачканная, она либо подкладывалась под щёку, либо лежала ладонью наружу на ляжке бедолаги. Ботинки дырявые, штанины тоже – жалко было, приходилось подавать.
Москва меняет людей – даже теперь пребывающих в разряде «бывшие». Как-то на остановке прекрасного трамвая у метро Университет ко мне подошёл дяденька бомжеватого вида, но очень крепко стоящий на ногах, попросил мелочи.
Её у меня не было – по-настоящему не было. Тогда он тем же вежливо-требовательным тоном спросил: «А киньте тогда по номеру карты, пожалуйста». Но тут подошёл мой трамвай, и я вскочил по ступенькам, искренне удивившись такой технической осведомлённости господина.
Ещё один случай произошёл несколько месяцев спустя. Я мирно топал по улице и смотрел в окошки, когда у входа в метро увидел ровно, как по стойке «смирно» стоящую женщину. Она во всё горло пела песню о танках и цветах, а на картонке в руках была надпись с реквизитами карты.
«О как, – подумал я. – Опять высокие технологии».
Но денег не перевёл тоже.
Я не знаю, как можно стать профессиональным попрошайкой. Само собой, мы не о том, как стать бездомным, а о том, как профессионально монетизировать это. Сложно, наверное, как и получить действительно качественное образование. Чтоб без блата, не филонить, а с душой. Так учатся вытягивать руку?
Я не знаю, где учат на мастеров милостыни. Конечно, не сомневаюсь в существовании огромной индустрии, чёткой стратегии и таргетинга на каждую аудиторию попрошаек – от бабушек до студентов. Трудно, кажется, но есть много талантливых людей: ответственных, серьёзных, старающихся.
Я, к сожалению, вряд ли стану профессионалом в этой сфере, потому что до сих пор боюсь не то что денег попросить, но и время узнать. Никогда не умел стрелять сигареты, а у меня стреляли на ура. И отказать не могу, и в другой раз взять. Пришлось стараться бросать. Я жадный? Наверное.
Хотя – нет. Почти год назад, через некоторое время после футбольного лета в Москве, я проходил мимо здания университета. Вдруг меня остановил приятного вида афроамериканец и на ломаном английском попросил денег. У меня было сто рублей, и я не мог отказать – потому что ну когда ещё попросят милостыню на иностранном языке!
По его рассказам, он ищет работу и пока собирает на еду. Я растрогался, поверил, но через два месяца он всё так же стоял и так же просил деньги на своём поганом английском. И я уже ничегошеньки не дал.
Даже язык не помог.
Борис Поженин
