При виде того, как живет наша скороспелая элита, хочется порадоваться за ее представителей. Да, понятно, они трудолюбивые, потому и разбогатели. Да, работали допоздна и брали работу на дом (что еще они брали на дом и откуда брали — выяснять уже поздновато).
Но чувство радости возникает лишь во-вторых. А во-первых, при виде роскошных особняков и подъезжающих к ним автомобилей появляется желание записаться в марксистский кружок. Чтобы посидеть с рабочими и крестьянами на конспиративной квартире с плотными занавесками, полистать «Капитал», попеть «Интернационал» и послать приветствие товарищу Зюганову.
В Казани отыскать такую квартиру с занавесками — не проблема. Все знают, что один из первых в России марксистских кружков организовался именно в этом городе на улице Нижне-Федоровской и вел его Николай Федосеев, пламенный революционер, которого выслеживали жандармы и пожарные. Известно, что в том кружке набирался непонятных слов и студент Володя Ульянов, пренебрегавший ради марксизма фитнесом и дискотекой. Привело все это к тому, что российские марксисты взяли власть и переименовали улицу Нижне-Федоровскую в Федосеевскую — она до сих пор так называется.
Короче, едем на улицу Федосеевскую, на место торжества марксизма-ленинизма. Но что мы там видим? Мы видим шлагбаум и пост полиции. И дорожный знак «кирпич». Понятно: булыжник — оружие пролетариата, а «кирпич» — оружие буржуазии, с помощью которого она отбивается от посторонних. Проехать на улицу видного марксиста могут только лучшие люди нынешнего капитализма, у которых там чудные коттеджи. Перекрыты два муниципальных квартала в центре города. Нет проезда по улице Касаткина, ведет в тупик к забору улица Зои Космодемьянской. Ну ладно, дворянин Яков Касаткин, построивший тут при каком-то царе дом и давший улице свое имя, для нынешних бояр — не чужой человек. А комсомолкой Космодемьянской они с какой стати по-хозяйски распорядились?
Полицейские, ни на минуту не расслабляющиеся на ответственном посту, на все вопросы отвечают одинаково: «Охраняемый объект!» В общем, мышь не проскочит и крокодил не пролетит.
Обнесенные тяжелой стеной коттеджи с теннисными кортами и живописными детскими площадками возникли на берегу реки Казанки рядом со здешним Кремлем лет восемь назад, и как-то странно, что экскурсии по-прежнему водят в Кремль, а не сюда. Все это великолепие названо с фантазией — поселком нефтяников, хотя вряд ли кто видел тут нефтяника в нашем с вами наивном понимании — чумазого и в промасленной робе. Говорят, в пору празднования 1000-летия Казани тут проживали важные гости, а теперь живут важные хозяева. Знали бы они, кто такой Николай Евграфович Федосеев, шарахнулись бы от этого места или потребовали переименовать улицу. Хотя бы в тупик Суверенитета.
В этот тупик недавно заехали активисты регионального отделения Федерации автовладельцев России (ФАР) и попробовали на месте выяснить у полицейских, на каком основании перекрыты городские улицы. Не добившись от офицера полиции никаких слов, кроме «охраняемый объект», представитель ФАР в Татарстане Рамиль Хайруллин при поддержке Казанского правозащитного центра письменно обратился за разъяснениями в прокуратуру города и исполком Казани. Ждать каких-то мер при этом не приходится. Скорее, охрану объекта усилят эскадренным миноносцем со стороны реки.
Рамиль Хайруллин рассказал «Новой газете» о том, что у него уже есть опыт подобных обращений. Минувшим летом он уперся в шлагбаум на улице Январской (это в коттеджном поселке Царицыно), через которую автомобили обычно проезжали на соседние улицы. Как выяснилось, городской перекресток оказался в частной собственности — его отдали в пользование владельцу одного из небедных домов. А тот нанял охранников из частного предприятия, и теперь, если неприятель возьмет Казань, то не всю — поселок Царицыно продержится до прихода своих.
Тогда, в июле прошлого года, Рамиль Хайруллин обратился в горисполком и вскоре получил обнадеживающий ответ: администрации Советского района поручено принять меры по факту незаконного ограничения проезда по Январской. И что же стало со шлагбаумом? Неужели его сломали через колено?
— Шлагбаум на месте, — говорит Рамиль Рустамович. — Никто о нем больше не вспоминает.
Ну да, кто же будет в марте вспоминать о Январской улице?
Борис Бронштейн
