Слово «контрапункт» с латыни можно перевести как «точка против точки». Тайный смысл и магию этого слова для меня открыл Рошаль. Однако, как потом выяснилось, ещё в восемнадцатом веке европейские композиторы знали это слово и обозначали им приемы сочинительства:
Нота против ноты;
Две ноты против одной;
Четыре ноты против одной;
Ноты имеют смещение относительно друг друга (синкопирование);
Смешение предыдущих четырех подходов.
Если серьезно исследовать историю эволюции контрапункта в искусстве, то можно убедиться в том, что этот выразительный прием любого творца известен с незапамятных времен.
Когда я поехал по благословению Григория Львовича преподавать кинорежиссуру в Кемерово, я учитывал то обстоятельство, что меня будут воспринимать как ученика знаменитого Рошаля. Мне предстояло научить своих студентов тому, чему научил меня мой Мастер.
Что такое, например, контрапункт в кино мне было предельно понятно. Во всяком случае, мне так казалось в начале моей профессиональной практики. На самом деле, Рошаль дал нам всего лишь ориентир будущих знаний. А детали и тайны этого ориентира стали открываться потом. На то и наставник, чтобы дать правильный ориентир. А дальше – старайся и трудись сам! «Как потопаешь, так и полопаешь» – до сих пор говорят у нас в Сибири.
Контрапунктный стиль, например, в музыке, наиболее ярко представлен в хоровых сочинениях Джованни Палестрины. Об этом сочинителе я узнал уже намного позже. А это, только представьте себе, написано было в середине 16го века! Вот о ком надо бы снять научно-исследовательский фильм! Рошаль, наверняка, приветствовал бы такой кинопроект. А послушайте, в свою очередь, инструментальную и хоровую музыку Баха. Она, практически, вся построена на контрапунктах! Этим она и удивительна.
Слушателю совсем не обязательно знать теорию контрапункта. Если он есть в произведении, то его обязательно почувствуешь! Рошаль, кроме всего, как бы заставил узнать о великом композиторе и понять его еще и с точки зрения искусства кино.
В кинорежиссуре контрапункт это, кроме всего прочего, осмысленное противопоставление или сопоставление звука и изображения.
Режиссер создает образ видеоряда и образ звукоряда. Профессия обязывает делать именно это! У режиссера есть бесконечное множество средств. Об образе поговорим позже. Рошаль нам на эту тему говорил немного, но больше и не надо было. Те, кто в дальнейшем посвятил себя кинорежиссуре и имел дело с конструированием образа в кино, знают, что работа над образом в видеоряде и в звукоряде является основным занятием режиссера. Это очень увлекательное и умное занятие! На самом деле, тут изобретать ничего не надо. Все уже изобретено и дано нам для плодотворного творчества в земной жизни.
Сказано: не верь только своим глазам и не думай, что ты все слышишь. Так и надо действовать режиссеру. Но особенно философичным является контрапункт, в котором смысловой пласт изображения контрастирует со смыслом пласта звучащего. Современный кинозритель может легко понять, скажем, видеоизображение военного нацистского парада, сопровождаемое комичным цирковым маршем. Мы разбирали на одном из занятий фильм Михаила Ромма «Обыкновенный фашизм».
Такой контрапункт, наверняка, приведет в ужас. А может, наоборот, – не приведет. На все – воля режиссера…
«Куда наведешь фокус, там и найдешь философское осмысление» – учил Рошаль. – Когда Гагарин шел по Красной Площади торжественно доложить о своем космическом полете Хрущеву, оператор снял крупным планом развязавшийся шнурок на его ботинке. Зачем он это снял?».
…Огонь в лампадах горел красновато, небольшими и неподвижными язычками. Гудел в поднебесье самолет. Некоторые пассажиры посапывали в своих креслах. Я подобрался к ним и стал снимать крупным планом эти сакральные лампады. Беззвучными красные язычки казались лишь для непосвященных. Я, конечно же, знал, что на кончике пламени проистекает таинственная жизнь саламандр. Или – ангелов. Сверхкрупный план , как ни старайся, не смог бы запечатлеть существа, которые, по воле Божией, не имеют плоти. Лампад было две. Они стояли на столике в первом ряду. Одну лампаду мы должны успеть передать до полуночи нашему Патриарху в Москве. Вторая лампада будет храниться некоторое время в Центре Национальной Славы России и от нее будут зажигать светильники для всей страны. Надо описать детально эти лампады, потому что они были изготовлены в Индии по особому заказу Фонда Андрея Первозванного и Центра Национальной славы России. Это были шахтерские бензиновые лампы из темножелтого металла со стеклянными колбами. Сверху колбы закрыты колпаком со специальными пламягасящими фильтрами. Снизу – медный бачок с горючим и с блестящим штоком помпы для подкачки давления. Фитиль регулировался зубчатым колесиком.
К лампе прилагался международный сертификат взрыво и пожаробезопасности. Внешне она похожа была на старинную шахтерскую лампу. Дизайнеры стилизовали их под раритет. Очень красивые лампы! Одну такую лампу мы привезли в Кемерово и передали Огонь нашему архиерею…
Для чего я пишу об этих подробностях? Рошаль обязательно спросил бы о том, как выглядели эти лампы!
Образ в киноповествовании становится символом, благодаря детали. Деталь – это сверхкрупный план. Причем, и в видеоряде, и в звукоряде. В звукоряде, как и в изображении, режиссер размещает звуки на первом плане, на втором, на третьем.
Точно так же выстраивается трехмерная картинка. Есть первый план, второй, третий. Фокус нужно наводить на тот предмет, который спрятан в глубинах пространства. Фокус заключается в том, что фокус глаза или объектива камеры выводит предмет на первый план из любой глубины. И самый последний и малозначимый объект на дальнем плане, таким образом, становится главным. И план становится первым. Вся эта магия
фокусом удивительным образом подвигает нас на философское осмысление происходящего.
Композиция звуков, то есть их размещение, дружит или конфликтует с композицией выразительных деталей изображения. Григорий Львович рассказывал о своем опыте примерно так: монтажная фраза имеет схему: общий план («где» это происходит), средний («что» происходит), крупный («кто» участвует в этом событии), сверхкрупный («детали», характеризирующие событие).
Но есть еще один хитроумный способ киноповествования: не надо склеивать разные кадры. Монтажная фраза при этом способе конструируется одним нажатием кнопки камеры. Внутрикадровый монтаж! Высший пилотаж!
Мы разбираем вместе с Рошалем эту тему, вооружившись Гобразными картонками. Мизансценирование камеры от одной детали к другой, к третьей, называется внутрикадровым монтажом. Через рамку можно тренировать свою способность монтировать внутрикадрово сцены из воображаемого кинофильма.
Кадроплан! Вначале был кадроплан. Камеру ставили на штатив, включали мотор и разыгрывали в кадре спектакль. Ни панорам, ни наездовотъездов! Так Чарли Чаплин снимал свое гениальное кино. По триста фильмов в год!
Потом кино стало монтажным. Из отдельных кадропланов собирались сцены, эпизоды. Кадроплан требовал осмысленной композиции. Здесь требовалось художественное понимание, вкус, чутье. Рошаль любил слово «кадроплан» и всегда произносил его с юношеским восторгом. Режиссер создает умный кадроплан и получает от этого истинное профессиональное удовольствие!
На самом деле, мое упрощенное повествование о кадроплане не идет ни в какое сравнение с той философской глубиной, которую имел в виду Рошаль и которая содержится в сути выразительных средств киноискусства. Григорий Львович как кинорежиссер начинал свой путь, можно сказать, на заре синематографа. От статичной камеры, снимающей кадроплан, к динамичной панораме, внутрикадровому монтажу и далее к поли вариоэкранному кино эволюционировала режиссура Рошаля.
А еще, крупность женского портрета имеет градации: плечевой, молочный и пуповой, – Григорий Львович показывает движением руки части своего торса и довольно улыбается. Затем продолжает серьезно, дальше начинается средний план. Он тоже может быть разным! Имейте в виду, это очень важно! Оператор должен знать точно, какой план нужен для режиссера.
…В полночь в Москве наступало Светлое Христово Воскресение. Наш Патриарх вел богослужение в Храме Христа Спасителя. К полуночи Огонь из Иерусалима должен быть на патриаршей службе. В нашем самолете нарастало волнение. Дело в том, что в аэропорту БенГурион кто-то из наших людей замешкался, где-то застрял и опоздал. Всем пришлось ждать. И вот теперь мы опаздывали. Я почувствовал волнение после того, когда экипаж объявил пассажирам, что до Москвы остается около часа полета. Стал считать. В Москве мы будем в 2330. Даже если у трапа самолета будет ждать скоростной автомобиль, и на нем стремительно повезут наш Огонь! Даже если при этом будет создана «зеленая улица» до самого храма, к полуночи Огонь все равно не успеет прибыть! Не хватит какихнибудь пятнадцати, двадцати минут. От этих своих расчетов стал переживать. Как хотелось, чтобы Благодатный Огонь появился в нужное время, в торжественное мгновение!
В этот момент в первом салоне самолета стали собираться священники. И что вы думаете? Они стали молиться! В самолете начался молебен, обращенный к Отцу Небесному! Мы все были во власти Божьей. Самолет летел себе по законам физики, а в самолете трудились служители Церкви. Спокойно и без паники пребывали они в общении с Богом. Успокоился и я. Думал в этот момент, что наше опоздание предопределено судьбой. Ну и что худого в том, что немного опоздаем. Праздника это никак не испортит. Вот так сидел и беззвучно рассуждал.
Монтаж! С помощью этого удивительного средства можно «сжимать или растягивать время»! Рошаль вдохновенно рассказывает, стоя перед нами, и показывает движениями и жестами, как он выходит утром из дому:
Надеваю в прихожей шляпу. Отворяю дверь на лестничную площадку. Вызываю лифт. В руке у меня свернутый зонтик. Вхожу в кабину. На дворе дождливо. Выхожу из парадной на улицу. Мои ботинки ступают по мокрой мостовой, – рассказ получается зримым. Вся сцена раскадрована.
На экране это может занять не более тридцати секунд! На самом деле, вы сможете выйти из дому таким образом не менее чем за две минуты! Куда делись полторы минуты? – Григорий Львович несказанно радуется своему вопросу и торжествующе смотрит на нас. На мгновение я встречаюсь взглядом с Учителем.
В его глазах вижу огонь и сверкающих саламандр! Мне кажется, что он только что победил течение времени…
Вдруг наш самолет стал быстро снижаться. Высветилось табло. Стюардесса попросила пристегнуть привязные ремни. Самолет пошел на посадку и быстренько приземлился во Внуково. Все произошло так неожиданно, что я едва успел сообразить, что надо уже выходить. Вот этого Чуда я не ожидал! Вместо трех с половиной часов мы летели чуть более двух! Я не знаю куда пропало недостающее время и вместе с ним грешное пространство! Никто из моих попутчиков
В самолете не мог ответить на этот вопрос. Может во всем мире часы в это время стояли? Может пространство сжалось? Вспомнил Эйнштейна, который без Бога ничего не делал.
На первом курсе Рошаль давал нам задание: в трех кадрах изобразить историю человечества.
Кинематографическое время может сжиматься и растягиваться по воле режиссера! Но, оказывается, и с реальным временем может происходить то же самое по велению Небесного Режиссера.
Режиссер – повелитель времени! Чудесная профессия.
