Главным украшением праздничного стола незабвенный простоквашинский абориген Печкин назвал телевизор. Это средство постижения окружающей действительности за пределами зоны её досягаемости стало неотъемлемой частью нашей жизни. Как холодильник, микроволновка, газовая плита и прочее. У некоторых телевизор не выключается сутками. У многих в каждой комнате стоит по телевизору, чтоб, не дай Бог, ничего не пропустить. Я первым делом, просыпаясь, выключаю будильник (он у меня на мобильнике), вторым жму кнопку пульта ДУ. И лишь потом пытаюсь встать с ложа. То есть самую первую информацию наступившего дня я воспринимаю ещё с закрытыми глазами. Как ребёнок в утробе матери.
Со временем я стал разборчив (мой друг, например, смотрит всё подряд, причём с оцепенением кролика перед удавом). В это время можно обкрадывать квартиру, заниматься за его спиной сексом, попытаться убить его – он не заметит. Телевизор моего приятеля буквально зомбирует. Ведь не зря второе название этого передатчика – зомбоящик. Не самое лицеприятное, но в чём-то верное. Полюс оценки зависит от того, на что нас программирует тот или иной телевещательный канал. А все они на что-то программируют, как любое средство манипуляции массовым сознанием (чем и являются СМИ).
Телевизор воспринимается всё же как друг, а не как враг. И в этом главный подвох. На этом играют, например, все рекламодатели. А рекламодатели занимаются чем? Они закладывают в наше подсознание позитивный образ своей продукции – товара, услуги и пр. Они, по сути, вторгаются в наше суверенное пространство, нас не спрашивая, чтобы затем извлекать из этого свою выгоду, а нас делать полностью зависимыми. Настоящее зомбирование. Остаётся в нужный момент дать нужную команду – мы безропотно её исполним: купим, воспользуемся, сделаем приоритетный выбор в пользу того, кто дает команду.
И всё это, в том числе, делает с нами телевизор.
Народ сейчас политизирован. По телику идёт столько всяких ток-шоу, что успевай смотреть. Жить некогда. И вот, несмотря на соответствующую официальную пропаганду, в простых слоях населения достаточно много отторжения. Скажем, наши военные действия в Сирии многим людям непонятны. На общем фоне бедности немалые финансовые траты непонятно где и непонятно на что вызывают раздражение. Своё несогласие с такой политикой высказывают люди вполне образованные и умеющие логически мыслить. Людям непонятно, откуда берутся наши высшие руководители, чем они так ценны и почему от их действий не видно никакого положительного результата. Зато понятно, почему в богатейшей стране так много обездоленных. Воровство высоких чиновников в промышленных масштабах – это уже не смешно и не страшно, это привычно. Так как даёт ответ сразу на многие вопросы.
Я, например, смотрю в основном развлекательные программы и новости. Кино практически не смотрю: на сериалы нет времени (кроме военных и исторических, и то смотрю не полностью), а фильмов, достойных внимания, давно не вижу. Иногда балую себя просмотром киноклассики. И ещё уважаю канал «Культура». К тому же творчество не оставляет времени на телевизор, поэтому чаще всего он у меня работает с выключенным звуком – как фон, чтоб не чувствовать себя погребённым в четырех стенах. То есть телеэкран – как свет в конце тоннеля: ты знаешь, что есть ещё та, большая, жизнь: страны, мира, – и ты не один.
Телевизор для людей в нашей провинции всё-таки отдушина. Хотя и нет нынче прежней оторванности, ощущения глуши – по крайней мере, в райцентре, о дальних поселениях не говорю – но людям нужна связь со страной, со всем народом, человек – существо коллективное. Правда, доминирование Москвы во всех «проектах» тоже многих достаёт. Как будто кроме Москвы не о чем снимать. А людям интересно видеть то, что им ближе, что их волнует, что касается их повседневных забот и проблем. Это априори. Но ленивые журналисты не любят дальних командировок. Им бы где поближе да побыстрее. Я точно такие выезды не люблю, хоть вроде и не ленивый. Но на подъём тяжеловат и, опять же, дорожу временем. А командировка пожирает много времени, давая мизерный результат. Наверно, поэтому в телепрограммах так много Москвы и куда как меньше страны. Не считая канала ОРТ под управлением легендарного Анатолия Лысенко. Но, скажу честно, канал этот скучный, как-то не по-лысенковски, если вспомнить его прежние идеи, воплощенные на ТВ и ставшие классикой.
Мне кажется, обилие каналов и программ идёт телевидению не на пользу. Щёлкаешь каналы, всего навалом, а смотреть нечего. Это также, как и с другим обилием: товаров, услуг, свобод… Когда чего-то недостает – жить интереснее. Тогда у искомого появляется цена. А так всё обесценено, ибо доступно. Три сорта колбасы (варёная, копчёная и ливерная) гораздо любезнее моей памяти, чем нынешние двести, среди которых колбасу ещё найти надо. Так и с телепрограммами. На поиск интересной и полезной надо потратить время и положиться на удачу.
Одни и те же «медийные» лица, кочуя из передачи в передачу, приелись и порой бесят. Я понимаю, что их из эфира дустом не вытравишь, там им мёдом намазано, но телезрителям каково? В шоу-бизнесе своя тусовка, забронзовевшая навеки, в политике – своя, а есть ещё третья – «светские бездельники». Вот эти вообще вышибают почву из-под ног и делают телевизор ненавистным. Ничем иным, кроме как торговлей самим собой, они не значимы. Однако процветают и чувствуют себя хозяевами жизни. Они высказывают своё мнение, ввязываются в дискуссии, подают примеры для подражания. А кто они такие? Стахановцы, космонавты, олимпийцы? Кто? Но у них есть своя аудитория, значит рейтинг, и это прискорбно донельзя. Хочется спросить: куда мир катится? И чем руководствуются руководители каналов и редакторы программ? Видимо, популярность медиа-продукта любой ценой отвергает всякую критику и всякий здравый смысл, тем более представления о духовном и нравственном здоровье нации (молодого поколения как минимум).
Суррогаты везде: на прилавках и на экране. Мы живём в пору подмен и разводов. Нам дают жвачку. Нас не спрашивают. Мы – пипл, который должен хавать. Перестройка и постперестройка – это величайшее мошенничество века. И телевидение порой охотно в этом участвует, а порой не имеет возможности абстрагироваться и что-то противопоставить. Отступление от правил чревато банкротством. Получается замкнутый круг. Все более или менее умные граждане это понимают. Но, даже сознавая страшную власть зомбоящика, мы не рвём провода и не тащим его с ненавистью на помойку. Мы его смотрим. По привычке. По инерции. По зависимости. И не важно – друг это, враг это, важно то, что это – данность. Потому что человек – существо публичное, и в Москве, и в провинции. И все сэлфи и инстаграмы, как и социальные сети – всего лишь приложения к телевизору, который – главное украшение нашего стола.
