В одном из немногих в Санкт-Петербурге заметных частных музеев, Музее современного искусства Эрарта, открылась выставка с названием лаконичным донельзя — «Марио Тестино. Суперзвезда». Для тех, кто сведущ в делах мира моды, это совершеннейшая аксиома. Для чужаков — возможность лицезреть небожителей. Почему Тестино это Тестино, рассказывает Кира Долинина.
Великих фотографов моды не так уж много, но с полтора десятка точно найдется. Ричард Аведон, Сесил Битон, Ирвин Пенн, Эдвард Стейхен, Георг Гойнинген-Гюне, Хорст П. Хорст, Хельмут Ньютон, Энни Лейбовиц и еще несколько имен — тут никаких сомнений в возможности и даже необходимости их выставок в художественных музеях не возникает. Это большое искусство, и ретроспектива Аведона, например, способна держать зрителя в состоянии завороженности очень долго. Тестино можно поставить в конец этого списка живых и уже ушедших классиков, но ему там не очень уютно. Ему не идет определение «великий», а вот «звездный» как раз очень подходит.
В чем разница? В позиции автора. Что главное в кадре? У Пенна — композиция, у Ньютона — движение в статике, у Лейбовиц — история. У Тестино — мечта и желание. То есть те составляющие, которые лучше всего другого продают товар. «Я верю, что я не просто фотограф. Мне нравится смешивать искусство и коммерцию. Чертовски приятно, конечно, что твои снимки могут купить как произведения искусства, но наша цель в первую очередь — продавать одежду, журналы, все, что прикажут». Он способен продать все, что угодно, но прежде всего он продает счастье. Потому что на его снимках люди счастливы: «Я даю модели почувствовать, что не стану приносить ее красоту в жертву концепции. Я фотографирую женщин счастливыми — так они выглядят прекраснее всего».
Выставка в музее Эрарта, конечно, ровно про это. Серотонин в голову, бес в ребро. Огромные отпечатки заполняют несколько залов. Цветные и черно-белые. Красная помада, черная тушь, белоснежные улыбки, ноги от зубов, «где надо — гладко, где надо — шерсть». Эти люди, конечно, чисто боги, весь мир у их ног. Они красивы? Не то слово. Блеск и гламур как он есть, в самом очищенном своем виде. Тут царят самые красивые люди на свете: Кейт Мосс, Анджелина Джоли, Брэд Питт, Деми Мур, Джуд Лоу, Дженнифер Лопес, Наоми Кэмпбелл и Жизель Бюндхен.
«Тестино обладает даром преображать знаменитостей и фиксировать на пленку мифы. Он истинный творец образов, людей и брендов»,— сказал знающий толк в мифотворчестве бывший директор бостонского Музея изящных искусств Малкольм Роджерс. Он, безусловно, прав — каждый снимок есть символ, логотип, прямая отсылка в мир грез с обещанием туда попасть. Перуанское детство и бразильская юность подарили Тестино образ этого мира — латиноамериканские красавцы и красавицы, которым для счастья нужны солнце, море и всепоглощающая телесность всего вокруг. Это солнце он переносит почти в каждую свою работу. Недаром на выставке царит даже не тело (хотя ню и полуобнаженных тел тут немало), но кожа. Кожа сияющая, ровная, гладкая, загорелая, натянутая как струна.
Человеческая кожа в таком приближении доступна нам лишь в чрезвычайно близком контакте, эротический, в некоторых случаях почти порнографический эффект такой близости к чужому телу делает созерцание этих фотографий делом нелегким. Поры на носу Джуда Лоу или, не поверите, на подбородке холодной эстонки Кармен Касс, какие-то лишние косточки на плече Анджелины Джоли или темные точки после бритья на слишком идеальном лице Брэда Питта, это лишь уступка натурализму, доказательство того, что боги тоже люди. Однако подобная уступка не так и нужна. Живыми богов и героев Тестино делает смех. Большинство моделей смеются, хохочут, умирают со смеху. Для того чтобы расслабить модель, войти с ней в контакт, Тестино может петь, танцевать, рассказывать анекдоты, стоять на голове. Его мир требует солнца и смеха, и ради них он готов на все. Даже с венценосными особами, которых он тоже отснял немало. Вот только смех смеху рознь. Самыми красивыми людьми на выставке оказываются не супермодели и голливудские звезды, а два помятых, морщинистых, пропитых донельзя старика — Кит Ричардс и Мик Джаггер. Вот кто хохочет так хохочет, вот чья кожа рассказывает длинную историю, а каждая цепочка или серьга требует особого внимания. Великие старики переиграли молодость и самого Тестино. Или в вечном его бразильском карнавале есть место для всех, только смейтесь почаще, пожалуйста.
Кира Долинина
