Предыдущая часть: На прародине основоположника
Глядя сейчас на голландские и привезенные из Нидерландов кружки, о которых говорилось в предыдущем очерке, я листаю свой давний блокнот с тогдашними записями. Если сравнить эти заметки с картинами, то это, пожалуй, лёгкая акварель, а не более любимая мной гуашь или солидная масляная краска.
Итак, вот она, нужная страница, озаглавленная «Амстердам – дедушка Петербурга и Нью-Йорка».
…Если в разговоре с жителем Амстердама назвать его родной город «Северной Венецией» (а так его нередко именуют в путеводителях), можно услышать язвительное: «А может, Венеция – это Южный Амстердам?».
У «Венеции» действительно много общего с Венецией.
Амстердам весь изрезан каналами и протоками, кое-кто живёт прямо на воде, в недрах утлых судёнышек. Да и само его название «водного» происхождения, переводится как «Дамба на Амстел», реке, подле которой стал строиться этот удивительный город.
Плотина позволяла заходить торговым судам непосредственно в него. Параллельно велись работы по осушению окружающего пространства с помощью насосов, движимых ветром, который пойман лопастями мельниц. Обычно болотистую почву засаживали камышом, который, подобно эвкалиптам, ещё сильнее осушал её.
Закономерно появление поговорки:
Бог сотворил землю, но создание Нидерландов предоставил самим голландцам.
И всё же амстердамским строителям, как и венецианским, приходилось возводить дома на сваях, методично вбивая их в зыбкую почву. Особенно много их потребовалось при строительстве величественного Королевского дворца – тринадцать тысяч.
Благодаря принятому в XV веке муниципальными властями решению заменить все крыши, крытые соломой, камышом или деревом, на черепичные, а деревянные фасады облицевать камнем, сегодня можно любоваться старинными зданиями, сохранившими дух средневекового Амстердама.
Амстердам – город на воде
И, как века назад, смотрятся в гладь бесчисленных каналов симпатичные, немного игрушечные дома с островерхими крышами. Многие сохранили свидетельства того, кому принадлежал когда-то этот дом: где-то под крышей, в углублении уцелело скульптурное изображение, рассказывающее о профессии первого хозяина.
Вот кузнец со своим молотом, вот торговец пряностями, это явно пекарь, тут жил изготовитель шляп, там плотник со стамеской. А на этом здании изображены лишь ножницы – и так ясно, что оно принадлежало портному. Хотя, может быть, парикмахеру?
Фасады узкие, и это не случайно: налоги на жильё росли по мере увеличения ширины здания, да и земля была не дёшева.
Очень многие дома сохранили торчащую из верхней части фасада балку. Когда-то к такой балке прикреплялись блоки, с помощью которых прямо с судов поднимались грузы, размещавшиеся в складских помещениях на верхнем этаже. Похоже, что здесь эта грузоподъёмная система и родилась. Либо же была крещена: она известна как «таль» – от голландского talie.
Уже в давние времена, используя выгодное положение Амстердама на скрещении торговых путей, его жители развернули активную хозяйственную деятельность. Отсюда в разные концы мира отправлялись торговые суда, привозившие в Амстердам всё, что только можно было приобрести в заморских краях.
Иоган Лингебах. «Строительство ратуши в Амстердаме». XVII век
В начале XVII века амстердамские купцы создали сперва Ост-Индскую, а затем и Вест-Индскую торговые компании. Они стали фактически государствами в государстве, получив право вести военные действия, чеканить монету, основывать города. Один из таких городов, заложенных купцами по ту сторону Атлантики, получил имя Новый Амстердам. Теперь он известен как Нью-Йорк.
О мощи Голландии как мореходной державы говорит то, что ей принадлежали четыре из каждых пяти судов, бороздивших морские просторы.
В Амстердаме появляются первые банки, страховые компании, фондовые биржи. Этот период считается «золотым веком» Амстердама, превратившегося не только в самый крупный порт, но и в богатейший город мира.
Тому была ещё одна причина: амстердамцы всегда проявляли уважение к чужому несчастью, открывали свои двери для гонимых и преследуемых.
Так, они дали убежище изгнанным из католической Франции гугенотам (приверженцам кальвинизма) и высланным из испанских владений иудеям. И те, и другие отплатили своей новой родине сполна: благодаря первым Амстердам стал важнейшим центром шелкоткацкой промышленности, благодаря вторым сделался мировой столицей алмазно-бриллиантового дела.
Неудивительно, что когда Петр Первый решил «прорубить окно в Европу», он, наслышанный о достижениях Голландии, избрал именно её. Торговые суда этой страны постоянно швартовались в Архангельске, где и привлекли внимание молодого царя.
Уже в России он неплохо освоил голландский. Так что, оказавшись в Амстердаме под именем «унтер-офицера Петра Михайлова», смог успешно перенимать искусство корабельного дела.
«Пётр Михайлов» осваивает плотницкое
ремесло на верфях Ост-Индской компании
Если в Архангельске можно было видеть максимум десяток судов под флагом Нидерландов, то в амстердамском порту одновременно стояли под погрузкой или разгрузкой, либо же ремонтировались до двух тысяч кораблей.
Даже когда инкогнито российского великана было раскрыто, Пётр продолжал осваивать науку кораблестроения, махать топориком и погружаться в изучение чертежей, то и дело требуя разъяснений: голландским языком он теперь уже владел свободно. Не ощущал, что, мол, «не царское это дело». Наоборот, любил повторять: «Я учусь и хочу, чтобы меня учили».
Во время работы царь откликался только на обращение «плотник Питер» либо «мастер Питер». Обращение «Ваше величество!» пропускал мимо ушей. По окончании обучения ему был вручён аттестат корабельного мастера.
Под занавес он пригласил на работу в Россию около тысячи голландцев, причём не только корабелов, но и специалистов в других областях.
Будущий реформатор интересовался и общественным устройством, и медицинскими достижениями (обзавелся набором хирургических инструментов и практиковался – к их ужасу – на членах подтянувшегося в Амстердам Великого посольства России), и градостроительством. Последним настолько, что создавал Петербург по прообразу Амстердама, который можно считать предтечей нашей северной столицы.
И государственные реформы в России он будет проводить исходя из своего голландского опыта.
В Голландии помнят русского «царя-плотника»
В Амстердаме, как и во всей Голландии, в 1997 году торжественно отметили 300-летие российского визита на высшем уровне. Даже памятник Петру был установлен, правда, не в Амстердаме, а в Роттердаме, на берегу реки Маас. Видимо, исходя из того, что «дедушка Петербурга» и так достаточно богат историческими и культурными ценностями.
С борта прогулочного пароходика, который провез нас по здешним каналам, мы любовались всей городской роскошью Амстердама. Готика старинных кирх, массивные дома, возведённые в стиле гражданской архитектуры средневековья, перемежались современными зданиями и скверами с позеленевшими от времени и сырости памятниками.
Посадка на прогулочный кораблик (фотокомпозиция – презент турфирмы)
А помнить голландцам есть кого. Назовём лишь имена нескольких художников: Рембрандт, Вермеер Делфтский, Франс Халс, Ван Гог.
Многие приезжают сюда специально, чтобы насладиться их творениями, представленными полно, как нигде в других местах. Первый и последний из этого краткого списка удостоились чести иметь персональные музеи.
В Музее Ван Гога
Тишину амстердамских музеев (а здесь они на любой вкус – от картинных галерей до музеев пыток и конопли) приезжие чередуют с участием в каком-нибудь весёлом действе, кои проходят тут чуть ли не каждый месяц. От круглосуточного бесшабашного празднования Дня рождения королевы и развесёлого костюмированного карнавала до пышного праздника цветов и Международного фестиваля весьма уважаемой здесь конопли...
Уличная сценка
Кому не знать, что политика властей страны в отношении употребления «лёгких» наркотиков самая, что ни на есть либеральная. Хотя имеются и строгие границы: жесткий запрет наложен на продажу и употребление героина и иных «тяжёлых» наркотиков, а марихуану не продадут несовершеннолетнему даже в «специализированном» кафе, равно как там не продадут её никому в количестве свыше пяти грамм, а теперь ещё и иностранных туристов исключили из клиентов.
Кстати, даже принявший косячок-другой раскрашенный панк отчего-то обычно не излучает агрессии, не таит особой опасности для окружающих…
В центре Амстедама
Многие не могут уехать из Амстердама, не посетив квартала Красных фонарей. Действительно, туристов там пруд пруди. Большинству оказавшихся здесь достаточно пройтись мимо светящихся окон, где, словно рыбы в аквариумах, невозмутимо демонстрируют свои достоинства жрицы любви. Джентльмены, поддавшиеся искушению, смогут отчасти оправдать свой грешок тем, что затраченные ими средства вполне легитимны и даже налогооблагаемы.
Треть от доходов тех секс-работниц, что зарабатывают до 18 тысяч евро в год, и максимальные 52 процента с доходов тех, кто трудится «по-стахановски» и зарабатывает свыше 54 тысяч.
Многолюдно в «квартале греха»…
Но в качестве постскриптума к давним записям надо добавить: заработки барышень, даже в случае окончания пандемии, будут падать. Равно, как и налоговые поступления в бюджет.
Дело в том, что недавно свежеизбранные муниципальные власти озаботились имиджем города: существенная часть из тех 18-20 миллионов туристов, приезжавших в год в Амстердам, посещали одиозный квартал. Кто из любознательности, кто в поисках мимолётного приключения. В итоге это, по небезосновательному мнению отцов города, бросало тень на репутацию города, который должен влечь своим обликом, стариной, музеями и фестивалями.
В результате теперь было принято решение убрать «красные фонари» с глаз долой – перенести «гнездо порока» на дальнюю окраину. Между тем проведённый международный опрос среди любителей путешествий обнаружил, что это может сократить приток туристов в Амстердам более чем на десять процентов…
Но следом всплывает ещё одна запись.
…И хотя столица страны – Амстердам, есть ещё один город, который ввиду обилия правительственных, государственных и международных учреждений часто именуют «административной столицей» Нидерландов. Это Гаага.
Контуры второй столицы
Мы изначально планировали основательно познакомиться с этим городом, где мне прежде довелось быть лишь в краткой командировке. Но уж никак не ожидали сразу после прилёта увидеть освещающую Гаагу своим постоянным в ней обитанием королеву Беатрикс. Правда, рассмотрели венценосную даму не очень хорошо.
Когда мы ехали из аэропорта Схипхол, таксист в какой-то момент невзначай заметил: «Автомобиль королевы нас сейчас будет обгонять. Она живет неподалеку». Действительно, мимо сбросившего скорость нашего такси без всяких сирен и полицейских сопровождений проплыл чёрный лимузин. На заднем сидении расположилась дама в шляпке...
Отметим, что в 2013 году, сразу после своего 75-летия она передаст престол своему 46-летнему сыну Виллему-Александру. Состязаться с британской коллегой в долготе пребывания на троне в её планы явно не входило. Более того, она вернулась в свою молодость, когда была принцессой вплоть до вступления на трон в 1980 году, вновь приняв титул «Принцесса Нидерландов».
Беатрикс, дважды принцесса
Но не ради же встречи с монархиней мы хотели осмотреть «вторую столицу»…
В первый раз мы отправились из нашего курортного Схевенингена в Гаагу пешком. Это потребовало немало времени и сил. Зато по дороге рассмотрели аккуратные домики с миниатюрными садами, пофотографировались возле оград, о существовании которых можно было лишь догадываться – так они были увиты ползучими благоухающими цветами.
Цветочные заборы
Подивились обилию аистов, горделиво расхаживающих возле канала, что тянется вдоль трамвайных путей. Покормили вовсе не пугливых, как и аисты, уток на берегу озерца. Повосхищались сухопарыми бабусями, лихо обгоняющими нас на своих велосипедах.
В самой Гааге постарались ощутить довольно ровный пульс этого старинного города.
Гостеприимная Гаага
Но обратно, вдоволь находившись по городу, всё же возвращались на трамвае. И здесь произошел небольшой эпизод, запомнившийся мне.
Вокруг расселась стайка девушек и молодых людей студенческого вида. Несмотря на усталость и погруженность в процесс переваривания дневных впечатлений, я заметил, что чем-то привлекаю внимание этой молоди. В конце концов ко мне подошла одна из девушек и встревоженным тоном сообщила: мне следует серьезно заняться лечением кожи рук, в таком виде их оставлять очень опасно, могут возникнуть тяжёлые последствия.
То лето в Голландии было очень жарким, и у меня действительно сильно обгорели предплечья. Под одобрительные взгляды товарищей, – видимо, решение о моём спасении было коллективным, – она перешла к практическим рекомендациям, завершив это настоятельным советом обратиться к врачу.
Усталость как рукой сняло. Я был под сильным впечатлением от этого участия. Поблагодарив, возможно, несколько утрированно, юную «мать Терезу» за заботу, я заверил, что ещё сегодня обращусь в госпиталь…
В конце дня есть что обсудить…
Позже, сидя на балкончике нашего отеля в лучах закатного солнца, под ячменное, с легким привкусом хмеля Grolsch Pilsener с орешками, мы обсуждали итоги прожитого дня. Конечно, вспомнились и заботливые студенты…
А вот страница блокнота, озаглавленная «Живая изгородь».
На протяжении XVIII века возведению деревни Гаага в категорию города мешали амбиции уже существовавших голландских городов, не желавших терять свою «избранность».
В 1811 году, в период наполеоновской оккупации, здесь собрался заночевать Бонапарт, возвращаясь от своего брата Луи. Считая, что ему не по чину будет гостевать в деревне, он на два дня повелел считать Гаагу городом. И только после изгнания французов король Вильгельм (Виллем) I после своей коронации в Амстердаме в 1814 году придал ей не только городской статус, но и функции фактической политической столицы.
Так некогда выглядела вторая столица
К этому времени история Гааги насчитывала уже семь столетий. Поначалу она именовалась S-Gravenhage («графские охотничьи угодья»), теперь устоявшееся название Den Haag («живая изгородь»).
Все началось с того, что голландскому графу Флорису IV приглянулся лесок с озером посередине, где он и повелел построить для себя охотничий домик. С годами здесь стало собираться столько знатных любителей охоты, что пришлось возвести замок. Это произошло при следующем правителе, императоре Священной римской империи Вильгельме II.
С тех времён замок неоднократно перестраивался и дополнялся новыми сооружениями. Сохранив давнее название Бинненхоф («внутренний двор»), замковый комплекс стал историческим центром и главной достопримечательностью Гааги.
Комплекс Бинненхоф
Хотя столицей страны остается более крупный Амстердам, именно Гаага, а точнее Бинненхоф, служит «политической кухней» Голландии. В замке трудится правительство страны. Ежегодно в сентябре в присутствии венценосца открывает очередную сессию парламент.
Происходит это в Рыцарском зале, в значительной степени сохранившем свой изначальный облик, каким он предстал в конце XIII века. Пышно украшенный зал предназначался для важных церемоний и не раз становился свидетелем важнейших событий в жизни страны. В середине XVII века тут была провозглашена Республика Соединенных провинций – государство на севере нынешних Нидерландов, освободившееся от власти Испании.
Один из выходов из замкового комплекса отражает важную историческую реалию. Это Ворота статхаудеров. Так именовали своих наместников Габсбурги, когда в конце XV века Нидерланды вошли в состав их владений.
Разместившийся в Бинненхофе статхаудер от имени Габсбургов управлял страной. Это же название сохранилось за главами местных исполнительных органов с возникновением Республики Соединенных провинций.
Правда, гаагские статхаудеры отправляли свои обязанности в другом месте – в Королевском дворце Нордейнде, где устраиваются королевские приёмы. Подле Ворот статхаудеров находится небольшая площадь с кафе, облепившими конную статую одного из королей.
Дворец Нордейнде
Название площади – Бейтенхоф («внешний двор») говорит само за себя: в давние времена это место примыкало к замку, было покрыто различными хозяйственными постройками.
Историей веет и от многих других мест. Предтечей величественной Большой церкви (Grote kerk) в давние времена была деревянная часовня. На её месте в XIV веке возвели базилику из кирпича. Затем её перестраивали, дополняли шестиугольной дозорной башней, разоряли, разрушали и вновь восстанавливали.
По счастью, пережил все испытания и напасти стародавний колокол, несущий изображение аиста. Для жителей Гааги этот колокол стал символом их города, олицетворением живучести и жизнестойкости. А поразмышлять о перипетиях, выпавших на долю города и древней церкви, поклонники классической музыки могут во время концертов, устраиваемых под сводами Grote kerk.
Гроте керк
Несравненно короче история дворца Ланге Форхаут – он был сооружен в конце XVIII века. Зато дважды прославлен. Именно его избрал в качестве своей временной обители находившийся в Гааге проездом Наполеон. А в начале XX века здесь более трех десятилетий проживала королева-мать Эмма.
А вот расположенный в центре города, возле озера Хоффейфер Музей Мауритсхейс уже сам по себе обеспечивает место Гааге на карте важнейших культурных центров континента. Построенный в середине XVII века в стиле классицизма для члена королевской семьи Йохана Маурица ван Нассау, особняк был впоследствии превращён в «кабинет живописи». В нём были собраны полотна из коллекций статхаудеров и принцев королевской крови.
В итоге под одной крышей оказались Рубенс и Вермеер, Рембрандт и Халс, Рейсдал и Ван Дейк. Отдельный зал отведен Гольбейну. Богато представлены фламандские примитивисты позднего средневековья, голландские портретисты и мастера жанровой живописи.
И ведь это далеко не единственное художественное собрание Гааги. Есть еще Музей Месдага (живописцы гаагской школы, а также плеяда французских импрессионистов). С многообразием течений в современной живописи знакомит Муниципальный музей. На титул старейшего музея страны претендует Картинная галерея принца Вильгельма V. А видами старой «Живой изгороди» можно полюбоваться в Музее истории Гааги.
Одно здание выводит город с уровня национальной политики на международный. Это построенный в стиле фламандского неоренессанса Дворец мира. В нём размещается Международный суд ООН и ещё несколько международных организаций.
Знаменитый Дворец Мира
Превращению города в один из центров мировой политики поспособствовал последний российский самодержец. Именно по его предложению здесь в 1899 году состоялась конференция по разоружению, где было принято решение об учреждении постоянного международного арбитражного суда. Заметим, что миротворческий шаг российского государя был встречен в России со скепсисом, а при советской власти фактически замалчивался...
Открывший в 1913 году свои двери для сотрудников Лиги Наций Дворец мира, к сожалению, не уберёг человечество от Первой мировой войны. Но впоследствии в его стенах опытнейшие дипломаты и юристы не раз находили решение запутанных международных коллизий.
Особо яркую и добрую память о себе оставила другая представительница Дома Романовых – младшая дочь Павла I Анна. Ей было лишь шесть лет, когда она лишилась отца – в результате кровавого дворцового заговора. Трон занял её брат, ставший императором Александром I. Получившая прекрасное образование – языки, естественные науки, – умевшая вышивать и писать картины, сестра императора могущественной державы, Анна Павловна стала завидной партией.
Её руки искали многие представители правящих домов, в том числе даже Бонапарт. Но всем им российская принцесса предпочла голландского наследника – принца Оранского, с которым сочеталась браком по православному обряду в Петербурге.
Вместе с супругом она будет жить в Нидерландах, станет матерью пятерых детей. А в 1840 году будет провозглашена королевой Нидерландов, когда её супруг в результате отречения его отца станет королем Виллемом II.
Русско-голландское королевское семейство
«Царина», как её иногда называли в Нидерландах, пользовалась уважением и любовью голландцев – за её доброту и заботу о подданных. Один пример: когда в Голландии произошло сильное наводнение, она обратилась за помощью к брату Александру, и российский император выделил солидные денежные средства на преодоления последствий бедствия.
После кончины супруга в 1849 году она скромно отошла в сторону, посвятив себя детям и не забывая заниматься благотворительностью.
Вы можете видеть Анну Павловну неподалёку от Дворца Мира – в задумчивости сидящей на лавочке. Бронзовую, разумеется. На площади своего имени.
Анна Павловна на площади своего имени
И это не единственный памятник ей. Другой, конный, был открыт на польдере – отнятом у моря и осушенном участке земли в бытность её монархиней.
Польдер тогда был назван в её честь и продолжает носить это имя. Потом здесь вырастут несколько городков, будет создана община, также носящая имя Анны Павловны. Основа местного хозяйства – цветоводство. Значительную часть цветочной продукции, в основном тюльпанов, экспортируется в Россию.
Роскошный букет был презентован на открытии этого памятника занимавшей тогда престол Беатрикс. Она не могла не освятить своим присутствием этого события – ведь памятник был её прабабушке.
На коне – представительница Дома Романовых
Ко всем прочим своим достоинствам Гаага в последние десятилетия обрела ещё и статус популярнейшего морского курорта. Это произошло после того, как она фактически слилась с прославленным и теперь освоенном нами Схевенингеном.
Столетие назад сюда, в рыбачью деревушку на берегу Северного моря, стали наезжать художники, за ними последовали состоятельные обыватели, которые начали строить аккуратные особнячки. Просторный пляж, дюны, лесистые окрестности, прекрасный воздух, недорогие гостиницы – всё это не могло не привлекать туристов, число которых росло год от года.
Сегодня набережная Схевенингена, на которой в конце недели устраивают весёлые праздники, отделяет бесчисленные отели от широченного, уходящего в бесконечность, чистого и обустроенного песчаного пляжа.
В межсезонье, чему я был свидетелем в свой прошлый приезд, твёрдый песок используют для верховых прогулок элегантно одетые наездники и наездницы.
В сезон же значительные участки пляжа выделены для нудистов, что никак не ограничивает появления там и традиционных купальщиков. Равно как и любительниц позагорать «топлес» – на обычных пляжах.
Пляж в Схевенингене
Поклонники азартных игр по вечерам заполняют казино, разместившееся в массивном вычурном здании Курхауса, построенном в стиле арт-деко. Уверенной цепочкой вдоль пляжа протянулись многочисленные ресторанчики. Романтические натуры не преминут отправиться на 400-метровую дамбу-волнолом, откуда открывается особо впечатляющая панорама моря.
О том, чем богаты его глубины, рассказывают экспозиции в Морском центре и Музее моря. Стеклянный туннель, проходящий сквозь аквариум, позволяет вам попасть в общество электрических скатов и акул средних размеров, но от этого не менее устрашающего вида.
И если уж вы оказались в Схевенингене, стоит прогуляться до парка Мадуродам.
Страна в миниатюре
Это важно особенно для тех, кто планирует совершить путешествие по стране, но ещё не определился с маршрутом. В парке, где вы ощущаете себя Гулливером, в миниатюрном виде представлены все основные достопримечательности Голландии. Так что выбор за вами.
Вот такие воспоминания вызвали бело-голубые голландские кружки – с объектом для копья Дон Кихота и лихо летящим парусником.
Владимир Житомирский
