В сентябре было слишком тепло, чтобы слоняться вечерами по квартире, и слишком холодно, чтобы сидеть на бетонных ступеньках подъезда. Поэтому финансовые итоги прошедшего лета подводились моим отстранённым сознанием где-то между парком и домом. Прикинув примерное количество рублей, которые попадали в моё владение за три прошедших месяца, стало неприятно пусто.
Девушка в бикини, стоящая у камня
Через минуту я приободрился, а потом понял, что по привычке считал шаги, и забыл, к чему привязано увесистое число. К сожалению, нумеровать что-то, кроме шагов, не имело смысла. Гимнастика ума мне никогда не давалась в плохом настроении. А в хорошие времена она была мне безо всякой надобности. Впрочем, как и деньги.
Последние сто рублей я заложил между третьей и четвёртой частями “Голода”. Решил не дочитывать и сэкономить. Но между пятым и шестым часом забрал их. Книга понадобилась владельцу. Я положил её на комод и стал ждать. В часы ожидания, бывало, меня пытались посещать идеи. Тогда я протискивал руку в щель моего интеллектуального багажа и, как утопающий, болтал ей в холодном воздухе. И никогда ничего не цеплялось, даже вскользь не проходилось по подушечкам пальцев. Хотя я высовывал руку всегда по локоть, не меньше.
В приступах придумывания способа заработка я закрылся на три дня в комнате. Отыскал научное издание. Написал им пятистраничную статью о устройстве российского ГОНГО. Отвлекся на ожидание гонорара. Проверяли мой труд две недели. В пришедшем письме три слова – «Отказано в выпуске». Просыпался с ощущением потери. Когда это чувство отпускало, я раскидывал свои текста всему миру. Выбивал копейки из букв. А в парке уже не было уток, когда снова сбился на счёт шагов, а не финансовых итогов осени. На своей любимой скамейке я погрузился в ожидание. Засучил рукав и окунул пальцы в холод. Вдруг что намёрзнет.
Время, что я тратил на поиски свежих идей, тяготило меня. Постоянным сопровождающим для меня стала «потеря». Я начал звать это ощущение так. Ощущение, похожее на поиск сакральных вещей в вакуумной упаковке фисташек, причём уже съеденных.
В какой-то момент я осознал, что нужно придумывать. А придумывать я был неспособен. Встал со скамейки и потерялся. Мой парк стал лабиринтом, выход из которого — всего лишь дырочка на другую сторону детской игрушки-перевёртыша. Я был перманентно голоден до тех вещей, которые был не в состоянии понять.
Разгибал смёрзшиеся пальцы в трамвае о поручень. Те сто рублей я так и не потратил. Теперь вручил купюру кондуктору в синей манижке МУТПП. Я тогда подумал, что это очень странное название для футбольной команды. Дома я искал в онлайн-магазинах товар, на который должен буду оставить отзыв. Я так и не смог пристроить свои текста на валютную добычу. Поэтому приходилось участвовать в совсем унизительных халтурках.
Покупать теперь мне ничего не надо. На жирных буквах объявлений моим глазам теперь не прыгать. Я пытался срастить работу со своим увлечённым поиском. Но в нашем городе нет моря.
И если от желудочного голода можно уплыть — к сожалению, от идейного не спрятаться даже в гробу.
Но мне ещё туда как-то неестественно.
Поэтому я гребу.
Непонятно только, куда и зачем.
Зато выбрался из своего багажа по пояс.
Егор Сомов
