В рамках турне в поддержку альбома «57th & 9th» Стинг со своей новой группой выступил в московском спорткомплексе «Олимпийский». Музыкант многих удивил, но вряд ли кого-то разочаровал, считает Борис Барабанов.
В последний раз Стинг давал в России полноценные сольные концерты еще до 2014 года. А после присоединения Крыма и начала конфликта на Украине всячески давал понять, что на таком фоне выступать у нас не готов. Правда, гнев артиста вскоре сменился на милость. Весной 2016 года он выступил в Москве на свадьбе дочери Михаила Гуцериева, а осенью — на конкурсе «Новая волна» в Сочи. Теперь Стинг приехал с новой аккомпанирующей группой, которую зрители частично видели в Сочи, и новой программой, формальной основой для которой стал альбом «57th & 9th» (2016), первая с 2003 года студийная запись оригинального поп- и рок-материала. В эти 13 лет он занимался новыми аранжировками старых песен, а также реанимировал лютневую музыку Возрождения и писал мюзикл «Последний корабль».
Концерт Стинга открыл его сын Джо Самнер, который когда-то уже приезжал в Россию c отцом в качестве фронтмена разогревающей группы Fiction Plane. Вечер начался с дуэта отца и сына, а затем Самнер-младший показал короткий сет из песен Fiction Plane и собственного материала. Из этого мини-концерта стало ясно, что Джо Самнер вполне способен держать зал и без аккомпанирующего состава, причем не только при помощи сильного яркого голоса, похожего на отцовский, но и за счет педалей семплера и прекрасного владения гитарой. Легко было представить себе Джо Самнера в туре с отцовским песенным материалом.
Подтверждением этой перспективы стала основная часть концерта. Самнер-сын остался на сцене в качестве бэк-вокалиста. Он безупречно справился со всеми дополнительными голосовыми партиями, а также качественно дотягивал высокие ноты, когда ему это позволял отец. В конце концов ни у кого с возрастом голос лучше не становится, и такой помощник активно гастролирующему Стингу с годами будет все более необходим.
Тур в поддержку альбома «57th & 9th» продолжается с февраля 2017 года, и на всех площадках, включая СК «Олимпийский», Стинг играл программу примерно с одинаковым соотношением и похожей расстановкой новых песен, шлягеров 1980–1990-х и золотого наследия группы The Police, в которой он когда-то прославился. Стинг начал с песни The Police «Synchronicity II» и далее разумно чередовал вещи своей старой группы с собственным материалом. До блока баллад он добрался в середине концерта. И едва отзвучал последний аккорд «Shape Of My Heart» , группа Стинга тут же резко увеличила обороты — зазвучал новый рок-н-ролл «Petrol Head», а сразу за ним — энергичная «She`s Too Good For Me». Стинг не делал пауз — группа музицировала в режиме диджейского сета. Так обычно играют в московских залах питерские группы, опаздывающие на поезд.
В 1980-е Стинг сформировал образ джентльмена, играющего дорогую поп-музыку. В его концертном составе находилось место для виртуозных пианистов, трубачей и саксофонистов, каждый из которых впоследствии становился большой самостоятельной звездой. Меломаны ценили в его альбомах джазовое обращение с ритмом. Позже, в новом веке, он переработал свои хиты для оркестра и долго гастролировал с соответствующим аккомпанементом. Все шло к тому, что на седьмом десятке он окончательно остепенится. Тем более что его существование вне сцены имело все признаки жизни благополучного буржуа. Вот и сейчас в Москве он успел представить линейку вин собственного производства.
Однако непосредственно на сцене Стинг и его коллеги сейчас стопроцентная рок-группа. Причем со всеми признаками семейного подряда. Не только Стинг играет со своим сыном, но и его многолетний соратник гитарист Доминик Миллер вручил в нынешнем туре вторую гитару сыну Руфусу. За барабанами — Джош Фриз, в жизни не игравший джаз. В его резюме — Nine Inch Nails, Guns N`Roses, A Perfect Circle, то есть группы—носители самого что ни на есть рокового ДНК. Стинг сейчас прекрасно обходится без духовых и клавишных, а также без своей многолетней напарницы-певицы Джо Лоури: на этом корабле женщинам нет места. Все знакомые поклонникам соло, находящиеся вне компетенции рок-инструменталистов, поручены аккордеонисту по имени Перси Кардон. Впрочем, с некоторыми знаковыми партиями, которые намертво засели в зрительской памяти, Стинг расстался. Например, он вычеркнул из «Englishman In New York» соло, записанное когда-то саксофонистом Брэнфордом Марсалисом, и не сказать чтобы в нынешнем контексте песня много потеряла.
Одетые в однотонные джинсы и футболки музыканты не стремились искусственно украсить песни: их достоинства проверены десятилетиями. Люди играли в простом концертном свете, без дыма, редко меняя инструменты, а на экранах не было ничего, кроме их крупных и средних планов, искусно сведенных видеоинженерами в режиме прямой трансляции. Стинг полностью исключил из сценографии признаки «дорогого шоу». И этот факт вряд ли сильно разочаровал зрителей, покупавших места на VIP-трибуне по 50 тыс. руб. Дело в том, что устроителям концерта удалось добиться кристально чистого звука, что для СК «Олимпийский» скорее исключение из правил. Независимо от места в зале московские зрители получали музыку точно в том виде, в котором ее задумал автор. Не в этом ли главная ценность любого концерта?
Как и следовало ожидать, песню Дэвида Боуи «Ashes To Ashes», которую исполнили дуэтом Стинг и Джо Самнер, публика в большинстве своем не узнала, как не узнала она на летнем шоу Depeche Mode «Heroes» того же автора. Увы, к «русским народным артистам» Боуи не относится, и люди потянулись с трибун на перекур. Можно было предположить, что Стинг вспомнит на концерте и скончавшегося накануне Тома Петти, может быть, даже исполнит что-либо из его репертуара. Однако от сценария Стинг не отступил, тем более что Петти в России был еще менее общеизвестен, чем Боуи. Только перед финальной «Fragile» Стинг позволил себе одну незапланированную реплику. Он сообщил, что посвящает песню всем, кто погиб в Лас-Вегасе
