У меня очень много вещей. Как и у многих других американцев. В самом деле, чем беднее человек, тем больше вещей он хранит. Мало кто настолько беден, что не может позволить себе забить весь двор старыми машинами.
Так было не всегда — раньше вещи были редкими и ценными. Можно далеко не ходить за примером. В моём доме в Кембридже, построенном в 1876 году, в спальнях не было платяных шкафов — вся одежда умещалась в комоде. Даже несколько десятилетий назад — и то было гораздо меньше вещей. Когда я смотрю на фотографии
Вещи стали намного дешевле, но наше отношение к ним ничуть не изменилось — мы их переоцениваем.
Для меня это было проблемой, когда я не имел денег. Я считал себя бедным, а вещи казались ценными, и я почти инстинктивно их накапливал. Или у друзей оставалось
На самом деле эти бесплатные или почти бесплатные вещи не были выгодным приобретением — их ценность была ещё меньше их стоимости. Большинство собранных мной вещей оказались бесполезны, потому что я не нуждался в них.
Я не понимал тогда, что ценность нового приобретения определяется не разницей между стоимостью и ценой, которую я заплатил. Ценность определяется пользой, которую лично я получил от предмета. Вещи — очень неликвидный актив. Если только у тебя нет какого-нибудь плана по продаже вещи, единственный способ сделать вещь ценной — использовать её. А если прямо сейчас ей нет применения, скорее всего, не найдётся и в будущем.
Компании, продающие предметы, тратят огромные суммы, пытаясь заставить нас думать, что вещи
На самом деле — хуже, чем бесполезными, потому что стоит только накопить некоторое количество вещей, как уже они начинают владеть тобой. Я знаю одну пару, которая не могла перехать в желаемый город только потому, что они не могли позволить себе жильё достаточно большой площади, чтобы вместить всё имущество. Не они владели домом, а их вещи.
И если только ты не в высшей степени организованный человек, захламленный дом наводит тоску. Хлам в комнате лишает энергии. Первая причина очевидна: в комнате, забитой вещами, меньше места для человека. Но есть и ещё кое-что. Мне представляется, что люди постоянно сканируют взглядом окружающее пространство, строя мысленную модель того, что видят. И чем сложнее даётся анализ местности, тем меньше остаётся энергии на осознанные действия. Захламленная комната буквально истощает.
(Это объясняет, почему беспорядок не беспокоит детей так же сильно, как взрослых — дети не столь восприимчивы к деталям. Они строят менее точную модель окружения и тратят на это меньше энергии.)
Впервые я осознал бесполезность хлама, проведя год в Италии. С собой я взял только один рюкзак с вещами. Всё прочее осталось на чердаке хозяйки дома в Штатах. И что же? Мне не хватало лишь нескольких книг. К концу года я даже не мог вспомнить, что ещё было на том чердаке.
Однако, вернувшись назад, я не поспешил избавиться от этих вещей. Выбросить отличный дисковый телефон? Он может ещё пригодиться.
Особенно неприятным стало понимание, что я не только насобирал весь этот бесполезный хлам, я также тратил деньги, в которых отчаянно нуждался, на вещи, в которых не нуждался совсем.
Но почему? Потому что люди, чья работа состоит в том, чтобы продавать тебе вещи, прекрасно с ней справляются. Обычный
Как защититься от этих людей? Это непросто — у меня достаточно скептицизма, и всё равно их уловки срабатывали на мне лет до тридцати. Но есть один приём — спросить себя перед покупкой: «Сделает ли эта вещь мою жизнь значительно лучше?»
Моя подруга излечилась от привычки покупать одежду, спрашивая себя: «Я действительно буду носить это всё время?» И если она не могла себя убедить, что эта вещь станет одной из немногих, которые она носит регулярно, она не покупала её. Думаю, это работает и для любых других покупок — спроси себя: «Буду ли я постоянно использовать эту вещь? Или это просто красивая безделушка? Или, хуже того, дешёвка?»
Худший вариант хлама — это вещь, которую ты не используешь, потому что она слишком хороша. Ничто не владеет тобой так, как хрупкие вещи. Например, «китайский фарфор», который есть во многих домах и который ассоциируется не с удовольствием от использования, а с большой осторожностью, чтобы не разбить его.
Ещё один путь избежать приобретения вещи — оценить общую стоимость владения ей. Стоимость приобретения — только начало. Тебе придётся думать об этой вещи на протяжении многих лет — возможно, до конца жизни. Каждая вещь отбирает твою энергию. Некоторые вещи дают больше, чем забирают — только такие вещи и стоит хранить.
Я прекратил собирать вещи. За исключением книг — это совсем другое дело. Книги больше похожи на текучую среду, чем на отдельные предметы. Иметь у себя несколько тысяч книг — не доставляет больших неудобств, в то время как несколько тысяч вещей сделали бы тебя местной знаменитостью. Но кроме книг, я избегаю покупать вещи. Если я захочу потратить деньги с пользой для себя, я потрачу их на услуги.
Я говорю так не потому, что достиг некой дзенской непривязанности к материальным вещам. Речь о более приземлённом: произошла историческая перемена, и теперь я это понял. Раньше вещи имели ценность, но сейчас уже нет.
В развитых странах в середине прошлого века то же самое произошло с едой. Когда еда стала дешевле (или мы стали богаче; трудно сказать), переедание стало более опасной проблемой, чем голод. Теперь то же и с вещами. Для многих людей, как богатых, так и бедных, вещи стали обременительны.
Хорошая новость в том, что если ты несёшь бремя, не подозревая о нём, твоя жизнь может быть лучше, чем ты думаешь. Представь, что много лет у тебя на ногах были пятифунтовые гири, и вдруг их убрали.
По материалам sergeybiryukov.ru
