К 1956 году в советских лагерях окончательно отгремела «сучья война», и выжившие «воры в законе» вздохнули спокойно. Но «передышка» для отечественного криминала была совсем недолгой – новая власть взяла курс на полный слом «воровского закона». Хрущёвская «ломка» сменила куда более мягкую по отношению к «ворам» сталинскую «гнуловку».
Политика против преступности
После XX съезда КПСС Никита Хрущёв начал активно избавляться от «бериевских» правоохранительных кадров. На смену начальнику МВД Сергею Круглову пришёл Николай Дудоров, давний соратник Хрущёва. Перед новым руководителем была поставлена задача – доказать, что он может работать эффективнее «сталиниста» Круглова, якобы потворствовавшего опасным преступникам и выпускавшего их на свободу.
Уровень уголовной преступности в СССР после смерти Сталина действительно вырос. В 1955 году, например, по сравнению с 1954 годом стало больше убийств, изнасилований, разбойных нападений и краж. Власти решили, что для исправления ситуации пора «сломать» идеологов преступного мира.
«Ломка»
Если в целом по стране количество лагерей бывшего ГУЛАГа неуклонно сокращалось, то для «воров в законе», напротив, был создан новый лагерь. Он располагался под Свердловском, и его считают предшественником исправительной колонии «Белый лебедь». В лагерь направлялись все, кто называл себя «вором», т.е. соблюдал нормы «свода законов» криминалитета. «Блатных» поставили в такие условия, чтобы они были вынуждены отступить от своего «закона» - а именно, начать работать. Фраза «кто не работает, тот не ест» выполнялась буквально. Неподчинявшихся требованиям администрации морили голодом, полностью лишая их пищи.
Кроме того, для «закрепления результата» «воры в законе» должны были предоставить властям расписку в том, что они отходят от криминальных традиций и в будущем обязуются вести законопослушный образ жизни.
Особенно упорных в лагере подвергали физическим истязаниям. Помимо обычных избиений в ходу были изощрённые пытки, как будто взятые из практики чекистов первых десятилетий советской власти. Например, заключённого могли связать «ласточкой» - положить его на живот, а руки при этом привязать к ногам. Тогда же стала использоваться дошедшая до наших дней техника удушения с помощью противогаза с перекрытым клапаном.
Хрущёв и «вор»
В борьбе с «воровским законом» коммунисты активно задействовали искусство и СМИ. Выходили книги, фильмы и спектакли, в которых действовали невиданные ранее персонажи – «воры», призывавшие «блатных» отказаться от прежних правил. Письма от «перевоспитавшихся воров» (в криминальных кругах их называли «прошляками») публиковали в газетах.
К пропагандистской кампании присоединился даже сам Никита Хрущёв. В 1959 году, будучи на отдыхе в Сочи, генсек получил письмо от четырежды судимого тридцатилетнего рецидивиста, который просил руководителя партии о личной встрече, уверяя, что не может устроиться на хорошую работу из-за преступного прошлого. Хрущёв действительно принял «вора», выслушал его и пообещал помочь ему с трудоустройством и жильём.
«Он вернулся домой, ему помогли устроиться на работу. Я попросил узнать, как он работает, как ведёт себя. Мне сообщили, что он работает грузчиком и неплохо зарабатывает. <…> Может ли этот человек быть активным участником коммунистического строительства? Может, товарищи!», - рассказал Хрущёв на Третьем съезде писателей СССР.
Фамилия «прошляка» названа не была, но многие бывшие преступники активно пользовались вырезкой из «Литературной газеты» с хрущёвской речью во время поисков работы.
Все эти меры по борьбе с «ворами в законе», по словам историка российской преступности Александра Сидорова (Фимы Жиганца), привели к тому, что воровское движение действительно на первых порах пошло на убыль. Распространился термин «отошедший», означавший завязавшего с уголовным миром «вора». Однако полностью победить организованную преступность не удалось, и в эпоху брежневского застоя вновь начался рост количества «воров в законе», связанный, в том числе, с расцветом теневого бизнеса в Грузии.
Тимур Сагдиев
