Фильм «Интердевочка» Петра Тодоровского по одноименной повести Владимира Кунина является одним из главных кинематографических воплощений перестройки. Смелый остросоциальный сюжет попал в руки уважаемого и серьезного режиссера, который наотрез отказывался вначале браться за этот материал, но благодаря дальновидности его жены, Миры, картина все же увидела свет и попала в кинопрокат.
Миру Григорьевну также можно считать первым советским кинопродюсером, потому что она сумела разглядеть коммерческий потенциал картины: талантливая современная драма, помноженная на режиссерский дар Петра Тодоровского, который на тот момент уже успел снять абсолютные кинохиты – «Военно-полевой роман» и «Любимая женщина механика Гаврилова».
Все совпало настолько удачно, что съемки фильма прошли всего за три месяца: в Стокгольме, Ленинграде и Москве. Жена Тодоровского впервые нашла коммерческое финансирование для этой ленты — шведского партнера (впоследствии обанкротившегося) и ресурсы Мосфильма. В первоначальной версии картина имела еще одну альтернативную концовку с открытым финалом, где главная героиня Таня (Елена Яковлева) мчится в машине, а далее, в следующем кадре зрители видят самолет, улетающий в Ленинград. Такой финал отечественная цензура не могла принять, т. к. моральный образ героини не соответствовал советской этике. Фильм с таким завершением должен был выйти в Швеции, но в результате банкротства шведского партнера так и не вышел в прокат.
С названием фильма тоже не все так просто: повесть Кунина должна была выйти в журнале «Аврора» со спорным заголовком — «Проститутка», однако, кодекс нравственности homo soveticus никак не предполагал затрагивание таких табуированных тем, как продажная любовь. В итоге Кунину было предложено название «Интердевочка», которое стало фактически нарицательным, обозначая целый пласт советской действительности. Стоит отметить, что тематика публичных домов и образ проститутки не нов для русской литературы. Здесь можно вспомнить «святую» путану Сонечку Мармеладову из «Преступления и наказания» Достоевского — именно тут впервые представители социального «дна» становятся не только героями, но и подвергаются оправданию — Сонечка вступает на путь продажи собственного тела лишь из соображений выживания, а не сознательно выбирая такую стезю. Образ развратной женщины встречается и в еще одном романе Достоевского — «Идиот», где Настасья Филипповна отнюдь не целомудренно распоряжается своим телом и связанными с ним удовольствиями. Вероятно, именно после героинь великого русского классика возникла в отечественной словесности своеобразная традиция изображения проститутки — скованная обстоятельствами никчёмной жизни, девушка вынуждена отправляться на панель. Притом есть тенденция наделения ее порой даже качествами евангельской Марии Магдалины, которая, совершив много грехов, осознает степень своего падения и необходимость покаяния и раскаяния. Так поступает героиня повести А. И. Куприна «Яма», Женечка, на примере биографии которой можно проследить традиционную линию сюжета русской проститутки: от борделя «средней руки» к самым низам, где женщина уже никак не является объектом любви и поклонения, а лишь товаром, выносимым на продажу.
Путаны Кунина, не менее интересны и самобытны, по сравнению с героинями романов классиков. Они — совсем не те, привычные нам несчастные женщины в обтягивающих нелепых одеждах, оказавшихся на панели. Это настоящие амазонки своего времени. Они умны, решительны, а порой жестоки. У каждой своя уникальная судьба. Зина Мелейко (Любовь Полищук) самая опытная из их «кооператива». Женщина с трагической судьбой, философским взглядом на вещи (неоконченный филфак), лишенная по неосторожности свободы в молодости, она оказалась на периферии советской действительности. Другой персонаж — «Кисуля» (Ингеборга Дапкунайте), изворотливая и циничная девушка, обслуживает «элиту», пользуясь отличными природными данными и гуманитарным образованием. «Сима-Гулливер» (Ирина Розанова), наоборот, очень отзывчивая и добрая, готова всегда прийти на помощь в трудную минуту. И, конечно же, миловидная «Лялька» (Анастасия Немоляева) — юная соседка по квартире Татьяны. Измученная бытовыми проблемами, героиня Немоляевой с восхищением посматривает на Татьяну, которая меняет дорогие наряды как перчатки, общается с иностранцами и, как кажется ей, ведет легкую беззаботную жизнь. Все они пришли в этот «бизнес» по-разному, но их объединял инстинкт охотниц, выслеживающих своих жертв в дорогих отелях и валютных ресторанах. Как опытные преследователи, девушки с ловкостью обходят все ловушки, подкупают метрдотелей ради доступа к кошелькам наивных иностранцев. У них нет покровителей и сутенеров, их тела — это ловушки, которые они используют слово приманку. Они принадлежат сами себе, выстраивая рыночные отношения внутри советской действительности, так же как это приходилось делать фарцовщикам, валютчикам и многим другим, ведя свою деятельность нелегально.
Сама Татьяна в отличие от остальной компании — коренная ленинградка, живет с интеллигентной мамой и в целом ни в чем не нуждается, хоть и живет скромно. По всей видимости, в ремесло она пришла не по нужде, а скорее из жажды наживы. Ей легко давалась новая профессия и даже приносила удовольствие. Но пришло время остепениться и подумать о будущем. Она быстро влюбляет в себя флегматичного шведского инженера Эдварда (Томас Лаустиола) и уже мечтает о семейной тихой гавани в Швеции, но сталкивается сначала с бюрократической советской машиной, а затем с откровенным жлобством своего родного отца, бросившего когда-то ее мать Аллу Сергеевну (Лариса Малеванная). Папаша быстро смекнул, что можно нажиться на выезжающей за границу дочке, и ставит Татьяну в непростое положение. Ей приходится ненадолго вернуться к проституции, не найдя других альтернатив. Но, в конечном счете, справившись со всеми трудностями, она добивается своего и уезжает с Эдом в Швецию.
На новой родине Татьяну ждут: обустроенный быт, симпатичный скромный муж, одаривающий поначалу дорогими подарками и новое социальное положение. Казалось бы, живи и радуйся нормальной жизни, но в груди постепенно что-то начинает сдавливать и не давать покоя главной героине. Тоска по родине и русскоязычной среде, непривычный менталитет довели новоиспеченную мадам Ларсон до внутреннего истощения. И вот неожиданно, как гром среди ясного неба, появляется Виктор (Мартиньш Вилсонс) сосед по дому в Ленинграде, который курсирует из Ленинграда в Швецию на фуре. Он стал той ниточкой, что связывает ее с домом и близкими людьми. Они быстро сошлись, несмотря на то, что в Ленинграде это вряд ли смогло произойти: Татьяна частенько бранила Виктора за неправильную парковку во дворе, и вообще казалось, что дома в Питере они находились на разных полюсах, настолько разной была их жизнь. Но и эта последняя возможность общения, в лице Виктора исчезла, оставив Татьяну в еще более мрачных мыслях. Трагедия неминуемо должна была произойти как раз в тот момент, когда последняя надежда исчезла. Героиня чувствует, что на родине случилось что-то страшное. В панике она прыгает в машину, едет в аэропорт и трагически погибает. Драматизм финального эпизода усиливает русская народная песня «Бродяга» («По диким степям Забайкалья…»), являющаяся лейтмотивом фильма.
Есть в фильме и обратная сторона медали, два противоположных друг другу мира, показанные в картине: загибающийся и неприспособленный для нормальной жизни социализм и лощенный, изобилующий разнообразием западный мир. Вначале выбор Татьяны Зайцевой кажется очевидным, и она всеми возможными способами пытается уехать из Союза, но, столкнувшись с прагматичным и расчетливым подходом европейцев к жизни, понимает, что ей ближе более открытые и добрые соотечественники.
Несмотря на закрытость и табуированность темы, поднятой Петром Тодоровским, он смог привнести в советский кинематограф новый образ эмансипированной женщины — независимой, принимающей решения о своей судьбе самостоятельно. Эротические мотивы в картине скорее вторичны, лишь подчеркивая неприкрытые особенности реального мира с его бытовым насилием, сексом, жизненной неустроенностью людей. Этот фильм стал настоящим культурным вызовом устоявшейся ханжеской системе, которая до последней минуты пыталась навязать искусственные и надоевшие нормы морали.
Цитаты из фильма:
— Кисуль, а я вот у тебя хочу спросить: тебе твой диплом Института культуры в постели с партнёром помогает? Ну вообще, вот так вот в конечном итоге, ты его в постель для удобства себе подкладываешь?
***
— Ты заметила, что в нашем бизнесе приезжих гораздо больше, чем вас, настоящих москвичек и ленинградок? А почему? А потому что родители у вас всегда под боком, крыша над головой… а мы, которые приехали — из Вологды, Новгорода, Череповца, — нам рассчитывать не на кого. Крутись, зайчик, как хочешь. Правда, никто не спросит тебя: а жрала ли ты? А у тебя всегда был дома кусок булки с маслом.
***
— Когда Куприн и Вертинский вернулись на родину, они до конца жизни свою эмиграцию считали трагической ошибкой.
— Сравнила! Если бы они прошли мое оформление на выезд, я еще не знаю — вернулись бы они или нет.
Мария Молчанова
