К трём часам приехал в офис. Пообедал.
А потом долгий серьёзный разговор с М.Р. Рахматулиным.
— Если подавать заявку на грант, то давайте выясним, на какой. Давайте обсудим, справимся ли и выдержим ли.
— Вот-вот, — подхватил нить разговора М.Р., — деньги-то получим, а ведь надо отчитываться не только куда и на что потратили (с этим проблем нет), но и какую выполнили работу, и важно, чтобы она получилась.
Мы долго спорили, как делать «Учимся говорить публично». Во-первых, для кого. Какая у нас целевая аудитория? Студенты, преподаватели, юристы, учителя, старшеклассники?
Я на все эти вопросы отвечал, как мне кажется, исчерпывающе: «Для всех».
С одной стороны, курс должен быть примитивным по подаче, чтобы даже ученики шестого класса могли успешно заниматься. С другой стороны, каждый прошедший курс должен улучшить свою речь в два раза, независимо от статуса: ученик, учитель, директор школы.
Мы должны чего добиться? Чтобы ученики наши расширили свой кругозор, увеличили словарный запас, получили азы актёрского воспитания (да-да, только азы: смотреть в глаза собеседнику, чёткость речи, жесты, паузы). И, самое главное, чтобы они знали, о чём хотят говорить.
Все люди страдают косноязычием, используют слова-паразиты, не умеют интонировать свои выступления, не способны составить план речи. Этому можно научить.
Марат Рауфович возражал: «Нет-нет, так не надо, нельзя для всех!»
А я ему доказывал, что и «СОЛО», и книжка Ю.В. Никулина «Почти серьёзно…», и «1001 вопрос про ЭТО», и «Гимнастика души», и анекдоты, и «Мне интересны все люди» — всё это было для всех. И все меня понимали — и студенты, и школьники, и юристы, и министры, и учёные, и разнорабочие, и почтовые работники, и чиновники, и айтишники... Да-да, понимали все: и образованные, и малообразованные люди.
Но Марата Рауфовича я не убедил.
Хороший разговор прошёл с В.А. Коваленко. Он выглядел усталым. Надо много ещё доделать по гранту. Деньги мы получили, а отчитаться не отчитались. Полтора месяца на это есть.
Я думаю, Вадим Александрович справится с этой работой.
Дома посмотрел телевизор. Вроде, за круглым столом спорят образованные люди: декан факультета, политолог, писатель, директор серьёзной творческой организации, журналист. Обсуждают современные политические события. Фамилии называть не хочу. Стоит крик, шум, ор, скандал, хамство, оскорбления. И это называется современное телевидение? Такой инструмент есть для влияния на жизнь, и как плохо мы им пользуемся!
Составил план на июнь. Знаю, что от него останутся рожки да ножки. Здоровье не позволяет трудиться в прежнем режиме. Быстро устаю. И психологически сложно. Мне бы забыть о сложностях, а я только и думаю, где достать деньги, кому позвонить, с кем договориться, кого уговорить.
Вечером заглянул на наши сайты и посмотрел, сколько появилось новых читателей бесплатной онлайн-книги «Курить, чтобы бросить!» и сколько появилось новых учеников, решивших пройти «СОЛО на клавиатуре».
Ваш Владимир Владимирович Шахиджанян
P. S. Все ругают телевидение. На телевидение тратится огромное количество денег налогоплательщиков.
Мы до сих пор недооцениваем возможности телевидения.
Мы до сих пор недооцениваем и возможности интернета. Если бы в интернет вкладывали хотя бы половину того, что дают телевидению, то в русском интернете появилось бы много интересных серьёзных порталов и для молодёжи, и для людей среднего поколения, и для пожилых.
Интернет способен сплотить нацию. Но пока интернет сам по себе, а жизнь сама по себе. Интернет в России сегодня находится в пелёнках.
Умение прощать — свойство сильных. Слабые никогда не прощают.
Мохандас Карамчанд Ганди (1869-1948), один из руководителей и идеолог национально-освободительного движения Индии
