Вопрос о закрытии школы в селе Лукинка и посёлке Резвый Пилюгинского сельсовета (расстояние между Лукинкой и Резвым в один километр, а до Пилюгино соответственно 10 и 11 км) находится в разработке у районного начальства уже год. И вот состоялась новая встреча жителей поселений с представителями районного отдела образования, так как ни глава района, ни кто-то из его замов на собрание не прибыли. Поэтому страсти кипели нешуточные…
Пилюгино основано помещиком Иваном Фадеевым Пилюгиным. Резвый — посёлок в 12 минутах езды от центральной усадьбы – сначала носил название Резовый. По фамилии барина Резовского, который получил посёлок в наследство. Лукинка и Резовый – как одно целое: и в горе, и в радости. Где люди – там дети, где дети – там школа. Нет детей – нет школы, нет школы – нет жизни. Как только прошёл слух о закрытии школы в Лукинке, сразу на пятерых детей в ней стало меньше. Уехали. Теперь на все классы осталось 16 учеников. Народ не на шутку встревожен. Люди уверены, что власти только ищут благовидный предлог, чтобы закрыть школу. А предлог всегда найдётся, если есть желание. Было бы желание оставить школу – основания и решения тоже бы нашлись. Но район идёт в обратном направлении, по пути, что проще. Проще учеников возить в Пилюгино, чем, скажем, учителей – в Резвый и Лукинку. Потому что с учителями договориться о таком «колёсном» режиме существования сложнее. А ведь деревня стоИт, пока в ней есть хоть один праведник. В нашем случае – ребёнок. Кажется, не всех взрослых это волнует. А вроде как числятся они по линии образования. То есть, достаточно просвещённые и вроде бы понимающие причинно-следственную связь. Демографически и географически с деревнями в России, которая вся вышла оттуда, произошла катастрофа. И произошла она ещё в 70-х гг. прошлого столетия. Так не стало, например, моей деревни Васильевки, что стояла всего в 5 км от Бугуруслана? Сначала закрыли начальную школу, где училось 9 детей на 4 класса. Затем – магазин. По СССР шла кампания ликвидации неперспективных деревень. Поэтому не подвели газ, когда он везде уже был (нерентабельно). И через полтора года деревни в 45 дворов не стало. Как корова языком слизала.
Чиновники уверяют, что при недостатке квалифицированных кадров уровень образования категорически не соответствует требованиям 21-го века. Что крупная, среднеобразовательная 11-летка даст то, что нужно, будущему поколению страны. Я не уверен, что тут нет лукавства. Возможно, это попытка выдать желаемое за действительное. В действительности из тех, с кем учился я в своей Васильевке, в люди вышли почти все. Из тех, с кем я доучивался в Михайловской – пригородной – школе-восьмилетке, только моих одноклассников процентов 30 уже нет в живых, за плечами некоторых места не столь отдалённые, многие просто спились или пропали по пьяному делу. Чем большая школа, укомплектованная полным штатом узкоспециализированных преподавателей, оказалась лучше маленькой с одной на всех учительницей Любовью Петровной? Вопрос риторический…
Закрытие школы в Лукинке обосновано тем, что в ней не хватает учителей с высшим педагогическим образованием, а это противоречит ныне действующему закону. Это противоречие недопустимо. Почему? Потому что Закон. Я понимаю, но в России это вызывает саркастическую улыбку. Закон всегда придумывается для чьего-то удобства. Я не знаю законов во благо всех.
Вот как обозначила позицию чиновников заведующая отделом образования администрации Бугурусланского района Марина Куликова:
- Сегодня нам предстоит прояснить ситуацию с настроением местных жителей относительно ликвидации Лукинской основной школы. Если это будет проведено, то каким образом это будет осуществляться? Пока решение о ликвидации не принято, сделать это должен глава района – как учредитель. Мы отвечаем за документальное обеспечение, сбор информации. Для нас главный критерий – качество образования детей данной школы. Пока я его не могу назвать хорошим, потому что здесь лишь два учителя с высшим образованием, у остальных оно среднее. И основная масса предметов ведётся не специалистами. Нас это тревожит. В то время как совсем рядом есть полноценная средняя школа, где практически все предметы ведутся квалифицированно.
Второй вопрос – материальное обеспечение школы. Сопровождение учебного процесса проходит за счёт субвенций, идущих на выплату жалованья персоналу и на оснащение кабинетов. Идёт подушевое финансирование – по количеству учащихся. На текущий момент в Лукинской школе подушевое финансирование составляет 933, 8 тыс.руб. На зарплату учителям это хватает на 7 месяцев. Остальные деньги мы вынуждены доплачивать за счёт других школ. В местном бюджете такой статьи расходов нет, иначе будет нецелевое использование средств.
Получается, скажу я от себя, что Лукинская школа – паразит-иждивенец? Её питают школы-доноры. В районе вроде бы с заработной платой учителям дела вообще обстоят неважно. Из-за наличия маленьких школ стимулирующие выплаты не получают педагоги школ больших. Правда, на основной зарплате и в тех, и в других школах это не отражается. А стимул составляет около 30 процентов. Разумеется, при таком раскладе в Лукинку из Пилюгино учитель работать челночно не поедет. В Лукинке преподают местные учителя. И с потерей места работы им придётся искать новое применение или идти на пенсию (чей возраст позволяет). При закрытии школы предполагается одна ставка – воспитателя по подвозу (что будет ездить с детьми в Пилюгино и обратно). Если на пенсию рано – придётся куда-то перебираться, т.е. выбирать между родиной без работы или работой на стороне. Повезёт, если такое место найдётся в Пилюгино.
От нехватки средств страдает и оснащение школы в Лукинке. И давно бы её перевели в Пилюгино, если бы не отсутствие хорошей дороги. Губернатор области Ю. А. Берг обещал, что к началу нового учебного года дорогу приведут в порядок. Народ и в это не верит. А между тем заверяющее письмо губернатора запустило процесс ликвидации Лукинской школы вновь. И теперь это вопрос времени…
Марина Куликова напомнила, что это не первая школа в районе, которая закрывается. И ничего страшного, деревни не разбегаются. Расходы на дорогу и транспорт практически покрывают нынешние траты на содержание школы. Но родителей беспокоит, что детям придётся рано вставать, что они начнут прогуливать занятия, что не будет уже того присмотра, что время на отдых у них уменьшится и т.д. И родителей, и чиновников понять можно. Плохо, что им непросто найти компромисс. Или консенсус. Чтобы решение устраивало всех.
Ломать устоявшееся всегда больно. И в той или иной степени пострадают все: учителя, ученики, родители. Это-то и страшит, пусть даже исход будет самый приемлемым. Положенные выплаты за три месяца местным учителям, оставшимся не у дел – слабое утешение. Родители переживают за своих детей-пятилеток: что будет с ними? Взрослые отцы недоумевают: выходит, мы – недоучки, нас учили не те учителя? Доводы Марины Куликовой натыкаются на горький сарказм населения Лукинки. Необходимости, а тем более блага, в закрытии школы никто не видит. Шесть лукинских учителей – безмолвные заложники ситуации (ведь с высшим образованием из них лишь двое, остальные вроде как виновники такого положения дел, не вписавшиеся в требования времени). Ладно, трое из них пойдут на пенсию, тут государство может спокойно умыть руки. Один имеет право на должность воспитателя по подвозу учеников. А двое отпускаются в свободное плавание. Что называется, на выход с вещами…
Марина Куликова уверяет:
- На сегодня основная масса учащихся из Лукинки не справляется с теми контрольными мероприятиями, что перед ними ставятся. Пробел в знаниях.
Родительское многоголосие кричит:
- А вы попробуйте сейчас в Лукинку проехать. А что будет в половодье?
- По телевидению показывают, как в Ингушетии учитель одного ученика учит в деревне. Это показуха, что ли? Это профессионально?
- Путин обещал не закрывать малые школы!
- С ФАПами уже наломали дров, теперь их опять возвращают в сёла…
- У нас все реформы против нас. Кому стало лучше?
В нынешней системе образования проблем выше крыши. Недовольных тоже много. Но другой нет. Чиновники говорят, что в большой школе масса дополнительных внеклассных занятий, там кружки, секции, условия… Учеников домой не выгонишь. Однако родители смотрят на всё скептически и болезненно идут на перемены. У родителей ведь свои резоны.
- Как вы, не педагоги, можете судить о пользе для ребёнка? – вопрошает последних райобразование. Мне кажется, так же строит свою деятельность ювенальная юстиция, от которой уже стонет весь мир. Родителей лишают последних прав – быть родителями. Потому что людям с высшим педагогическим образованием видней, как учить и воспитывать. Это становится гордиевым узлом в отношениях сторон. В Лукинке происходит бой местного значения на большой войне за душу подростка. А война не может быть не кровопролитной. Война – это неизбежные потери. И ещё – непримиримость. Мир возможен только при взаимных уступках. Но когда с одной стороны – амбиции и циркуляр, а с другой – житейский расчёт и осторожность (если не сказать недоверие), то бой будет до полной победы победителя. Человек не может одолеть государство, силы неравны. Но правда двигает победным духом. И выиграет тот, кто её больше за собой чувствует.
Лукинцы чувствуют, что не над их школой, а над их Лукинкой нависла угроза. Они же не дети. Овраг начинается с трещинки. Дорога, конечно, даст деревне стимул, но в это тоже надлежит поверить. В дорогу, которая заведёт не в овраг.
В настоящий момент в районе 16 автобусов развозят учеников 14 закрытых школ на занятия в соседние сёла. Слава Богу, без аварий. Но постоянная дорога – ещё одно переживание родителей. По телевизору время от времени показывают ЧП с детьми. То пожар, то захват террористами, то маньяк на территории, то безответственный воспитатель на отдыхе… Школа – зона риска, особенно большая школа. Безопасность детей где-то вдалеке, вне поля зрения – больная тема и неустанная тревога их близких. И против фактов, как говорится, не пойдёшь. Хоть ты автобан до Пилюгино выстели.
- У вас поставлена задача – вы её выполняете, – упрекают непримиримые отцы (имея в виду закрытие школы).
- Мы все должны уважать закон, – парируют работники районного образования. – Вы же выполняете правила дорожного движения?
Татьяна Морозова – мать троих учеников из 16 лукинских. Два сына и дочь. И её вся эта история сильно беспокоит.
- Мы категорически против закрытия школы, потому что у нас очень много маленьких детей, дошколят. И мы прекрасно знаем, что без контроля дети могут и в магазин пойти, и еще куда-то. А воспитатели их бегают, ищут. Ранний подъём, нарушенный режим… Зачем при наличии своей школы куда-то ехать? Зачем срывать людей с места? Почему нельзя организовать подвоз учителей сюда? Мы, родители, ездили к Рываеву – и Николай Иванович сам предложил это как возможный вариант. Мы согласны стать филиалом Пилюгинской школы. А если школы не будет – и села не будет. А не будет сёл – что мы будем есть? ГМО? Пока ещё есть у нас молодёжь, хотелось бы сохранить нашу родину.
Мне часто снится моя Васильевка. Во сне я счастливо улыбаюсь, а проснувшись – чувствую тупую боль в сердце. В Васильевке, во 2 классе, я понял, что буду или писателем, или художником. Спасибо нашей учительнице Любови Петровне. Женщине со средним образованием, но буквально ночевавшей в школе. Её на всех нас хватало, несмотря на нехватку правильного образования. Может, дело не только в наличии вузовского диплома? Васильевки уже полвека как нет, что стало с Любовью Петровной – не знаю. А всё начиналось невинно – с закрытия нашей маленькой школы.
Сергей ПАРАМОНОВ
