Хочешь жить — умей учиться
Учителя жалуются: кругом полно примеров, доказывающих, что и без учения можно прожить хорошо. Как же учить? Как учить детей в такое время, когда дети не понимают, зачем им учиться, когда неученый может получать в десять раз больше ученого?
...Я вспомнил Сухомлинского: «Человек должен учиться потому, что он человек».
Учиться ни для чего, просто потому, что ты человек, — великая привилегия, доступная не каждому. Лев Толстой мог позволить себе бросить университет и остаться формальным недоучкой; он гордился, что и он, и его предки имели возможность учиться ни для чего.
Но могут ли все дети учиться ни для чего?
Иные ребятишки доводят своих учителей разговорами о том, что вот, дескать, отец и школы не закончил, а зарабатывает в несколько раз больше вас, дорогая учительница.
А ведь и в самом деле учитель в нашей стране получает меньше рабочего-подсобника, профессор — меньше иной уборщицы, и за ремонт одной редакционной комнаты неграмотному маляру пришлось заплатить столько, сколько талантливый литературный работник и в три месяца не получит.
Все цены и ценности перекосились — что с этим поделаешь?
Почему образование не в цене
Нельзя сказать, что образованных не ценят. Образованные вызывают уважение, Россия — страна высокой культуры. Но за прошедшие десятилетия обыкновенным людям сумели внушить такое неуважение к образованному человеку, что его, это неуважение, и за следующие семьдесят лет не вытравить.
Неуважение к образованному внушали двумя способами.
Во-первых, утверждалось, что только физический труд — подлинный труд, что только человек у станка — человек труда и ему принадлежит все (хотя ему ничего не принадлежало).
Во-вторых, и это еще страшнее, неуважение к образованию внушали тем, что образование было очень дешево и задешево доставалось всем — без денег и без труда. Лучший путь уничтожить образование в стране — выдать всем жителям по аттестату зрелости, так, чтобы исчезла разница между образованным и необразованным, чтобы стерлись границы между физическим и умственным трудом — то есть чтобы знающий человек не имел никаких привилегий.
Этим вторым способом сбить тягу к образованию пользовались с огромным и страшным успехом. Ведь это ложь — будто в нашей стране было обязательное среднее образование. У нас в стране была обязательная раздача аттестатов, насильственная поголовная аттестация. Это не то же самое, что образование, — надо ли доказывать?
Я знаю случай, когда в вечерней школе ученик не только не ходил на уроки, но и на выпускные экзамены не явился. И все-таки школа выписала ему аттестат (с отметками!) и заставила бедную классную руководительницу пойти к этому лжеученику домой и вручить (всучить) ему аттестат о среднем образовании — школе нужна была расписка в получении аттестата. Эта расписка была основным доказательством успешной деятельности школы. Если вдуматься, на эти расписки и работали многие учебные заведения. Ученик встретил учительницу в дверях и швырнул ей гербовую бумагу в лицо. А в дом не пустил.
Ближние цели
Конечно, хорошо учить, если дети ценят знания; но вот — не ценят. Теперь что? Нельзя же не учить детей на том основании, что они не хотят учиться.
Должна, видимо, произойти смена целей.
Дальние цели не работают или не всегда работают, значит, нужно сосредоточиться на ближних целях.
Совершенно нелепо призывать делать уроки доводом «Не будешь учиться — пойдешь в дворники». Дворник получает заведомо больше учителя. Совершенно нелепо затевать сегодня дискуссии на тему «Зачем доярке английский?» или уверять детей, что тригонометрия нужна токарю, потому что он иначе не сумеет заточить резец. Ну не проходят эти доводы, что ж повторять их?
Очевидно, надо слегка приспустить планку наших разговоров-уговоров.
Самая ближняя цель учения — успех, сегодняшний успех, поддержка внутреннего достоинства. Учение может стать для ребенка ценным как работа, как образ жизни, как сегодняшнее его дело.
Мало кто понял суть педагогики сотрудничества: это такая педагогика, которая дает даже слабым ученикам возможность чего-то достичь и пережить свое достижение как успех. Педагогика сотрудничества дает ребенку сегодняшнее, а не завтрашнее чувство равенства и собственного достоинства — вот самый сильный из мотивов учений, возможных в нынешних трудных обстоятельствах.
...Одной географией и биологией учиться не заставишь и к учению не всякого привлечешь. Социальная жизнь школы, общая обстановка, общее стремление к успеху в учении сегодня дороже всего, хотя и сам урок, его творческая направленность, само умение организовать работу детей так, чтобы каждый мог проявить себя, куда как важно. Ну что поделать? Время изменилось, и классическая фраза: «Зачем география, если есть извозчики?» — все больше становится правдивой. Садишься в самолет, и тебя несут-везут в заданную тобой точку земного шара, и никакой географии не нужно. Почему развивается функциональная неграмотность? Да потому, что и неграмотный может прожить вполне прилично. Все, что людям действительно нужно, они добывают.
Значит, нужны другие знания, нужна другая школа, нужны другие мотивы учения.
Все это не новость; школа выработала великое множество способов приохотить детей к учению. К сожалению, мы не приучены пользоваться ими, мы больше привыкли бранить десятилетнего мальчишку: «Ты почему не учишься?»
Главное — отвыкнуть от любимейшего нашего занятия, от попыток прошибить стену лбом, сопровождающихся жалобами на то, что стена почему-то не прошибается, а лоб трещит.
Как учить всех детей в стране, где не все ценят знания? Учить их так, как только и можно учить в стране, где не все ценят знания; учить их так, чтобы хоть когда-нибудь в нашей стране начали ценить знания; учить их так, чтобы они, наши дети, постепенно приучались ценить знания.
Ведь все-таки Василий Александрович Сухомлинский был бесконечно прав: человек должен учиться потому, что он человек. Но надо дать детям привилегию понимать это.
