В начале марта 1953 года специально созданная комиссия рассматривала справку о размерах подоходного налога с граждан, занимающихся сельским хозяйством, и отдельных местных налогов. Некоторые члены комиссии внесли тогда предложение отдельно ввести налог с оборота и налог на трудодни. Я возразил, поскольку налог с оборота и так существовал: он образовывался, в основном, из разницы в заготовительных и розничных ценах на сельскохозяйственную продукцию, с учетом стоимости переработки, а также с учетом прибыли, получаемой перерабатывающими предприятиями.
Таким путем государству передавалась часть национального дохода, созданного колхозами и колхозниками. Тогда мне поручили составить справку о размерах налога с оборота по отдельным видам сельхозпродукции. Там значилось, что налог с оборота по зерну был равен 85 процентам, по мясу - 75 процентам и т.д.
Эти цифры вызвали сомнение. Справку показали Сталину. В разговоре со мной по телефону Сталин, не касаясь происхождения цифр, спросил, как я истолковываю природу налога с оборота. Я ответил, что налог родственен прибыли, одна из форм проявления прибавочного продукта. Слышу: “Верно”. Новый вопрос: “А помните, до войны один член ЦК на заседании ЦК назвал налог с оборота акцизом?” Я помнил этот случай. Сталин тогда ответил, что у акциза иная экономическая природа.
Далее Сталин спросил: чем объясняется столь высокий налог с оборота по основным видам сельскохозяйственной продукции? Я отвечал, что здесь выявляется разница между заготовительными и розничными ценами, установленными правительством на сельхозпродукты. Следующий вопрос: для чего мы раздельно берем прибыль и налог с оборота и не лучше ли объединить эти платежи? Говорю, что если объединим, хотя бы в виде отчислений от прибыли, то в легкой и пищевой промышленности возникнет прибыль процентов 150-200 в год; исчезнет заинтересованность в снижении себестоимости, которое планируется в размере 1-3 процентов в год, ибо прибыль будет и без того велика, но не в результате работы. Опять слышу реплику: “Верно!”. Так были затронуты многие коренные проблемы деятельности финансов, причем ни разу не упоминался вопрос о сельскохозяйственном налоге. По окончанию беседы Сталин сказал: “До свидания”. (Редчайший случай: обычно он просто клал трубку.)
Однако свидание уже не состоялось - через несколько дней И.В. Сталин скончался».
Так вот кто бы вразумительно разъяснил, каким это образом якобы ослабший памятью Сталин в последние месяцы своей жизни удалился от дел, если в самом прямом смысле слова накануне своей смерти (насильственной) он столь въедливо занимался столь тонкими и сложнейшими вопросами управления экономикой государства с помощью налогов?! Не говоря уже о том, что в октябре 1952 года он провел XIX съезд партии, а затем и Пленум ЦК. Это, что удалился от дел и тихо давил вино на даче?!
Между прочим, сразу после смерти Сталина, решением советского правительства были внесены серьезные изменения в законодательство о сельском хозяйстве, в том числе и в вопросе снижения сельхозналога, что подтолкнуло аграрный сектор к ускоренному развитию. Неужели вы думаете, что это дело рук тупого и бездарного троцкиста Хрущева, у которого была всего лишь одна извилина, да и то от шляпы?! Или того же Маленкова, который в экономике был ни уха, ни рыла?!
Поразительно также и то обстоятельство, что в своих мемуарах А.Г. Зверев оперировал датой 1-2 марта. Поразительно, потому что человек он был чрезвычайно привыкший к абсолютной математической точности и в таком случае выходит, что несчастье со Сталиным произошло не в ночь на 1 марта, а позже. К глубокому сожалению, на сегодня нет ни малейшей возможности хоть как-то перепроверить данные А.Г. Зверева. Однако поскольку он был человеком очень честным и точным, иначе Сталин не держал бы его на финансах, то нет и оснований не доверять его мемуарам. Очевидно, только время покажет, что скрывается за этой датой, которую поставил Зверев при описании своего разговора со Сталиным.
Зато современные данные позволяют напрочь отвергнуть как абсолютно несостоятельные утверждения Ю.Н. Жукова о том, что не было никакого мотива для убийства Сталина, что он отошел от политики и тихо жил на даче. Насчет «тихо жил на даче» - только что мы показали, что это не так. Живя на даче (кстати говоря, очень давно), Сталин не отошел от политики, напротив, явно готовился к очень серьезным, крупномасштабным изменениям в политике и государстве, о чем и свидетельствуют мемуары А.Г. Зверева, да и не только его.
