Как я издавал «Плейбой для дальнобойщиков»

Став главным редактором «мужского» еженедельника, я ожидал работы непыльной и приятной. Ожидания полностью оправдались. Зарплата оказалась втрое выше, чем у меня было, а в довесок полагалась целая россыпь «бонусов».

Я только что развелся и снимал на последние гроши холостяцкую однушку на окраине. Нужны были деньги, и я недолго ломался, прежде чем принять финансово соблазнительное предложение — возглавить журнал, который сам издатель называл «Playboy для дальнобойщиков».

Сделавший мне предложение издательский дом оказался русской дочкой известного западногерманского издательства. Представления нашего гендиректора, хоть и был он сам из ГДР, о московской аудитории были искаженными. Зато сами условия работы были «экспортированы» из ФРГ, что по нашим меркам означало санаторно-курортный режим.

Дав немцу согласие, я успел съездить напоследок в командировку в Грозный, за восемь месяцев до этого до этого отбитый у боевиков (я был военным репортером). Заночевал на Ханкале. Зашел в гости к одному офицеру. Присел на койку и на обратной стороне двери увидел постер — стоя в одних трусах мне фальшиво улыбалась жгучая, но все равно некрасивая брюнетка. Подпись из красных букв гласила «Земфира». Вероятно, модель была цыганкой. Постер оказался из того самого журнала, который мне через две недели предстояло возглавить…

В заместители к себе я зазвал давнего приятеля — Лёшку. В прошлом году Лешка вывесил в своем блоге автобиографический роман, смачный кусок которого посвящен нашей с ним совместной веселой работе в журнале.

Лешка в своем романе условно обозначил наш издательский дом как «Мешанину», а журнал как «Нате!».

«В каждом номере печатались фотосессии полуобнаженных моделей, — пишет Лешка. — Руководство холдинга со свойственной ему проницательностью считало, что это привлечет настоящих мужчин: они, дескать, голых женщин никогда не видели, кроме как в журнале „Нате!“.

Сначала журнал обходился исключительно западными моделями. Их фото перепечатывались из материнской, немецкой версии журнала. При этом, конечно, модели получали русские имена: Татьяна, Елена и, само собой, Наташа. Придумывались им разные экзотические профессии и судьбы. Одна была студентка математического факультета МГУ, другая — воспитательница детского сада, третья — мать-одиночка, воспитывающая трех детей от пяти разных отцов. В общем, руководители „Мешанины“ старались очеловечить и романтизировать образ профессиональной фотографической шлюхи и выдавить слезу из читателя. Тот факт, что девушки — иностранки, был строго засекречен от потребителя. Об этом знали только работники редакции, а также высшее руководство холдинга».

Лешка забыл указать на слабое место иностранок, — они повторялись. Самое большее раз в квартал нам приходилось ставить фоторяд все той же самой модели, правда, уже в другом ракурсе. Слайдов в фотобанке было много, но вот сами модели были лимитированы. Дотошный читатель мог заметить, что Кристина на этот раз стала Олесей, сменив и профессию, и список своих хобби, и свои предпочтения среди мужчин. Правда, никто не жаловался. Видимо, дотошный читатель все никак не находился.

Я решил ставить на обложку, кроме западных, и отечественных девушек, про которых, к тому же, не надо было ничего выдумывать. Объявил кастинг. Эксгибиционисток в столице оказалось много.

«На кастингах ему не везло. Девушки все были какие-то косые, тощие, с кривыми ногами и все в том же роде», — пишет Лешка, добавляя про меня, что в отечественных девушках я быстро «разочаровался». Нет, разочаровался я гораздо позже, — года через полтора, — как, впрочем, и в зарубежных тоже.

«Вскоре, однако, в русских девушках он разочаровался, — пишет Лешка. — Но было уже поздно. Все проститутки России и окрестных земель начали стекаться в журнал „Нате!“. Прошел слух, что здесь за небольшую плату можно устроить сеанс эксгибиционизма перед безответными работниками».

А вот это отчасти правда. Однажды зимой к нам с Лешкой в кабинет вошла девушка с пирсингом в носу — блондинка в длинной дубленке. Я сразу ее узнал, — месяца три назад она к нам уже заходила. Теперь она полностью сменила имидж (осенью она была еще брюнеткой). Я находил черты ее лица грубоватыми даже для дальнобойщиков, и тогда же, прямо с порога, расстроил ее словами: «Ваш стиль не вписывается в наш формат». Но блондинка делала вид, что пришла впервые. Когда я не предложил ей раздеться, а сразу повторил, что «к сожалению, ваш стиль…», она сперва изумилась и распахнула дубленку. Под которой оказалась белая майка на голый торс, несмотря на февраль-месяц. «Может, вы сначала на меня посмотрите без одежды?», — с надеждой спросила гостья и быстро выложила на стол свои фотографии, сделанные, — судя антуражу с шестом, — на подиуме стрип-клуба. Стоял разгар рабочего дня, близился дедлайн. Мне не хотелось терять время. Когда я еще раз вежливо отказал, у блондинки началась истерика. «Почему вы не хотите посмотреть на меня голышом?! — закричала она. — У меня же теперь новый образ!». Наверно, следовало сразу пойти ей на уступки. Но теперь уже было поздно, девушка была явно неадекватная.

«Ну как она потом разорется, когда уже будет голая?» — подумал я с опаской. Прибегут из соседних редакций, дойдет до немца-директора, который сидел этажом ниже. Девушка продолжала кричать, пытаясь начать стриптиз. Я попросил Лешку о помощи, мы схватили ее за руки и вдвоем потащили ее вон из кабинета.

Но эксгибиционистке удалось зацепиться за косяк, — похоже, ногти у нее были прочные. Пришлось звать и секретаря, сидевшего в холле, — вежливого и тихого парня-студента, — уроженца одной из горных республик, тщательно скрывавшего от родичей и односельчан место своей работы. Только с его помощью, то есть втроем, нам удалось оторвать гостью от косяка и дотащить до лифта. Здесь она уже смирилась и перестала сопротивляться. Мы втолкнули в кабину плачущее юное существо, и я безжалостно нажал кнопку «1». Из закрытого и уезжавшего лифта доносился ее рев…

Панты северного оленя

Работы было много, но она щедро оплачивалась. Через год я купил новую квартиру по ипотеке. Страницы журнала, кроме фотосессий с красавицами, заполняли эротоманские рассказы, и новости на «типичные мужские» темы — криминал, спорт, автомобили, сканворды, анекдоты. Еще была светская хроника. Сканворды и иллюстрации мы покупали, как порядочные. Весь остальной «контент» передирали из Интернета. Правда, все пересказывали, чтобы не попасться на плагиате. При этом мы аккуратно выпускали только новости месячной давности. Дело в том, что журнал печатался в Финляндии, а потом долго ехал к нам грузовиками. На все про все уходил месяц. Но читатель нам все прощал, поскольку у большинства наших читателей в ту пору компьютеров еще не было, а немец-директор от нас большего и не требовал.

Я чувствовал, что творчески деградирую, профессионализм падал. В рабочее время я все более жадно читал новости о войне и политике. Когда в кабинет входили немцы, я успевал быстро закрыть серьезные сайты про государственную деятельность и открывал сайты с обнаженными девушками. В обычных офисах принято все наоборот.

Проблема пришла с неожиданной стороны. Упал интерес к прекрасному полу вообще. Мне достаточно было мельком взглянуть на любую девушку в метро, чтобы уже представить себе ее фигуру со всеми ее достоинствами и недостатками. Женщины стали навевать мне скуку.

Я отправился в клинику к знакомому андрологу. Андролог сделал анализы, по итогам которых заявил, что у меня все в порядке. Прописал мне витамины, вытяжку из пантов северного оленя, а устно порекомендовал сменить работу.

Мне стало противно передирать чужой контент и я велел нашим репортерам искать собственные новости, например, о светской жизни. Собирать все сплетни и слухи о поп-звездах. Это удалось. Тираж журнала в последние три месяца моей работы даже пошел вверх. Про певицу из группы «Блестящие» мы написали, ссылаясь на ее знакомую, пожелавшую остаться неизвестной, что она в 19 лет закрутила роман с одним возрастным продюсером ради удачного старта в профессии. «Блестящая» была к этому времени уже замужем за крупным бизнесменом. Она пошла в милицию и откровенно призналась, что публикация стала причиной семейной ссоры, поскольку муж заявил, бросив наш еженедельник на стол, что у него нет оснований сомневаться в его достоверности. В милиции ей отказали в возбуждении уголовного дела против меня, и тогда звезда отправилась к прокурору района. Когда дознаватели появились в нашем издательском доме с целью выяснить имя автора публикации (наши статейки никем не подписывались), немец-издатель перепугался. «Блестящей» он немедленно выплатил отступные в 25 тысяч долларов, а меня уволил. Ну и правильно сделал, как я подумал тогда. Не мое это было ремесло…

Я решил завязать с «эротическим бизнесом». Пора было снова браться за что-то солидное, серьезное… Я надел костюм с галстуком и стал ездить по собеседованиям в поисках вакансии.

Через два месяца у меня уже была новая работа. У меня уже не общий с замом, а отдельный кабинет. Увы, в серьезной журналистике приличных вакансий я не нашел, и снова согласился на финансово соблазнительное предложение — теперь уже газеты «Спид-инфо», где я вскоре стал заместителем главного редактора. На стенах кабинета висели, как белье на веревке, фотографии голых красавиц. Это снова была верстка очередного номера.

Юрий Зайнашев