Часть 1. «Меж берёз дожди косые…»
Оттаве, можно считать, повезло. Четвёрка крупных по тем временам городов – Монреаль, Квебек, Торонто и Кингстон – так долго спорила, кто из них более достоин стать столицей, что всем это надоело, и столицей сделали Оттаву.
Заштатное местечко, только обретшее статус города, но так и не отрешившееся полностью от примет посёлка лесорубов, которым оно совсем недавно и было.
Посёлок, в котором сохранилось ещё немало хижин и амбаров, назывался Байтауном – по имени полковника Бая, который руководил строительством канала для переброски войск из Монреаля в район Великих озер.
Байтаун на акварели Томаса Берроза. 1845 год
Канал соединил озеро Онтарио и реку Оттава, давшую теперь своё имя и новопровозглашённому стольному городу.
И уже мало кого волновало изначальное значение слова, услышанного первыми европейскими колонистами от здешних индейцев, означавшего «торгующие люди»: «утауэ» – слышалось французам, «оттава» – англичанам.
Представители народности оттава
Между тем для выбора Оттавы в качестве столицы имелось и ещё одно весьма веское основание: удалённость от границы с Соединёнными Штатами. Именно оттуда прежде не раз совершались набеги на земли северного соседа.
Теперь опасная агрессивность сменилась довольно безвредной язвительностью. Канадцев пытались уколоть: они-де выбрали для своей столицы такое место, куда ни одна армия не сможет пробиться сквозь непроходимые леса, заросли, буреломы и буераки.
Так или иначе, но к моменту провозглашения в 1867 году доминиона Канада чиновники первого правительства знали, где они должны приступить к работе.
Долгое время, несмотря даже на появление импозантного неоготического парламентского комплекса, столица уступала другим городам и по размерам, и по архитектуре. Власти обратили на это внимание в 30-х годах завершившегося века, даже заказали некий перспективный план развития города.
Парламент Канады
Ситуация резко изменилась в 1958 году с созданием федеральной комиссии по проблемам столицы. На возведение выразительных архитектурных комплексов стали выделяться средства и из бюджета провинции, и из общефедеральной казны. Постепенно Оттава обрела все внешние атрибуты столицы процветающей страны. И хотя по численности населения в лидеры ей не выйти, но, образовав вместе с предместьями и соседними городками так называемую агломерацию, она по этому показателю в начале нынешнего тысячелетия превысила престижный миллионный рубеж.
Тем, кто ассоциирует жизнь большого города с напряжённым ритмом, плотными потоками автомобилей, массой вечно спешащих людей, будет разочарован, скорее всего – приятно. Жизнь протекает здесь размеренно, без суматохи и дорожных пробок.
В центре столицы
Если человек бежит, то это ради поддержания формы – трусца, джоггинг. Я был свидетелем, как в обеденный перерыв из дверей чопорного МИДа выскакивают чиновники в спортивной униформе, чтобы с полчасика побегать по дорожкам ближайшего парка.
Впрочем, зимой здесь даже на работу кое-кто из великого множества госслужащих отправляется по льду канала Ридо… на коньках. Кстати, оттавцы утверждают, что Ридо – это самый большой по протяженности каток в мире: восемь километров. (Хотя голландцы с их замерзающими зимой каналами с этим вряд ли согласятся).
Самый большой каток?
А вот летом многочисленные парки и скверы расцветают таким количеством тюльпанов, что приезжему может показаться: он что-то напутал и попал именно в Голландию.
И отчасти будет прав – все эти цветы родом из Страны тюльпанов.
Каждую весну венценосный правитель Нидерландов присылает до трёх миллионов луковиц национального цветка. Это знак признательности и за помощь, полученную страной во время Второй мировой войны (именно канадскому экспедиционному корпусу жители Нидерландов в значительной мере обязаны освобождением от фашистской оккупации), и за то, что канадцы в годы войны дали приют членам голландской королевской фамилии.
Тюльпаны – в городе повсюду
Важное обстоятельство. Находясь здесь в вынужденной эмиграции, будущая королева Нидерландов Юлиана родила свою третью дочь Маргрит. При этом особым правительственным указом родильная палата была объявлена «неканадской территорией».
Сделано это было для того, чтобы будущая принцесса могла претендовать на трон. Ведь, появившись на свет в чужой стране и автоматически получив её гражданство, она бы лишилась этого права.
Особенно хорошо город смотрится со стометровой высоты Башни мира, увенчивающей могучее здание парламента. Чего не увидеть, так это промышленных дымов: местная индустрия ограничивается хай-теком, упакованным в сверкающие на солнце монолиты из непрозрачного стекла.
Оттава – город на речных берегах
Медленно и солидно, в обрамлении зелени парков течёт река Оттава, изящно перехваченная мостами…
Вон другая водная артерия – Ридо, со снующими по ней белыми прогулочными судами. Хорошо видна одна из жемчужин современной архитектуры – Национальная галерея.
Она привлекательна не только тем, что среди 40 тысяч экспонируемых произведений живописи и скульптуры есть и такие имена, как Эль Греко и Пикассо, но ещё и тем, что её создатель, прославленный архитектор Моше Сафди пошёл на смелый шаг, стилизовав постройку конца ХХ века под неоготические формы парламентского комплекса.
Никто не воспринял эти конструкции из стекла и металла как карикатуру, наоборот, люди ощутили некую преемственность, столь нужную стране с не длинной пока историей. А то, что это нечто современное, подчеркивается размещённым перед входом огромным сюрреалистичным пауком из черного металла. Он словно висит в воздухе, болтая устрашающей длины тонкими лапками...
Для страдающих арахнофобией – это сущий кошмар. Для всех остальных – нечто необычное и неожиданное. Для самых любознательных есть объяснение.
Автором инсталляции является известная художница Луиза Буржуа, которая окрестила её «Маман», посвятив своей матушке. При этом Буржуа исходила из посыла, что якобы паучихи отличаются особой заботливостью в отношении своего потомства. А для того, чтобы не возникало вопросов относительно гендерной принадлежности насекомого, она наделила его брюшком, битком набитым беломраморными яйцами.
Остаётся добавить, что суперсмелую композицию создал не обуреваемый нестандартными идеями молодой скульптор, а весьма зрелый мастер: Луизе Буржуа в этот момент уже стукнуло 95.
Национальная галерея
Конечно, со смотровой площадки не заметить, как река из английской Оттавы превращается во французскую Утауэ: именно такое её наименование вы услышите, если пройдете по одному из мостов, ведущих в столичный город-спутник Халл.
Посередине моста вы увидите надпись «Квебек» – здесь начинается уже франкофонная часть страны.
Канаду когда-то осваивали и основывали и французские, и английские колонисты. Отношения их отнюдь не были безоблачными, отзвуком чего и стала ситуация в провинции Квебек, часть которой в лице городка Халла фактически входит в столичную агломерацию.
Все госслужащие обязаны знать английский и французский, внешнее же проявление этого – таблички с названием улиц на двух языках, телепрограммы, печатные издания на английском и на французском.
О том, что это не единственная национальная проблема огромной страны, рассказывает экспозиция Музея цивилизации в городе-спутнике.
Музей цивилизации
Перед посетителями разворачивается картина освоения Канады, отмеченная непростыми отношениями с коренными жителями – индейцами. Представлена богатая коллекция тотемов и даже традиционные жилища разных индейских племен. Создатели недавно построенного нового здания этого музея явно стремились ещё больше обогатить архитектурную палитру мегаполиса: оно отражает борение стихий – ветра и воды, превращающейся в лед.
В этом плане очень познавательной для меня была встреча в столичном представительстве одной из организаций индейцев – Odawa Native Friendship Centre. В небольшом зале, украшенном фотографиями, рассказывающими о быте коренных жителей, меня приняли трое сотрудников в цивильной одежде, разве что выглядевшие непривычно загорелыми. Представители народности одава, они поведали немало интересного.
Итак, суммирую услышанное.
Очень важно избегать самого термина «индейцы» и тем более оскорбительного «краснокожие». Предпочтительнее употреблять словосочетания «коренные канадцы», «коренное население», «коренные жители», «коренные народности», «первые народы» или «аборигенное население», а ещё лучше именовать эти народы их традиционными названиями.
Народ одава (также известен и как «оттава») увековечил себя уже тем, что волею случая дал имя столице страны. (В ходе первых контактов с европейцами они называли имя своего племени, а те думали, что это наименование местности).
Чаще всего, о чём говорилось выше, это переводят как «торговцы», «торговать», поскольку действительно в очень давние времена многие члены племени занимались перепродажей мехов, кукурузной муки, подсолнечного масла, табака, лекарственных кореньев. Хотя некоторые специалисты находят для слова «одава» («оттава») более благозвучный перевод: «хранители огня».
В этом есть свои резоны. Во-первых, некогда это племя наряду с двумя другими (оджибве и потаватоми) входило в состав так называемого «Совета трёх огней», что позволяло совместно противостоять другим племенам.
Во-вторых, люди этой народности занимались так называемым подсечно-огневым земледелием: выжигали лес, освобождая участки земли для маиса, бобов, подсолнечника. Параллельно, конечно, занимались охотой и рыболовством, собирали кленовый сок.
Одава оказались едва ли не первыми аборигенами, с кем вступили в контакт пришельцы из Европы. И контакты эти, как и с другими племенами, отнюдь не всегда носили миролюбивый характер.
Известно, что очень многие индейцы (мысленно здесь и дальше извиняюсь за этот термин перед моими недавними собеседниками) погибли и в вооруженных столкновениях с пришельцами, и от завезённых ими болезней.
Канадские власти впоследствии пытались как-то отрегулировать отношения с коренными жителями. Долго создавалось и формировалось специальное законодательство. Заключались договоры с различными коренными народностями, создавались резервации для их обитания, площадью обычно в несколько тысяч гектаров.
Доступ посторонним сюда запрещён, однако выход и вход для постоянно живущих там свободен.
Коренные жители в традиционных нарядах
Для более чем миллионного индейского населения сегодня таких резерваций свыше шестисот. В каждой проживает так называемая «община», которая избирает себе вождя и формирует совет, которые в рамках законодательства руководят жизнью локального сообщества. При этом сама община решает, кого принять в её члены.
Каждый на основании закона получает особые права – на охоту, рыболовство, на освобождение от налогов, на бесплатное образование. Однако те, кто обладает статусом «индейца», то есть чистокровные коренные канадцы, получают ещё и выплаты из госбюджета.
Потомок чистокровного индейца и неиндейца на такой статус рассчитывать имеет право, а дети метиса и неиндейца – уже нет. Хотя дети метиса и метиски – могут.
Важнейшая задача коренных канадцев – возродить свою самобытность, сделать реальностью понятие «историческая память». Власти как могут, в духе политкорректности стремятся помочь первоканадцам продвинуться в этом направлении.
Созданы школы, где преподают языки и историю коренного населения. Действуют консультационные центры по правам индейцев, для них выходит газета, готовятся теле- и радиопрограммы. Изобретён даже термин «позитивная дискриминация» – своеобразный режим наибольшего благоприятствования в отношении именно коренных народностей.
Власти исходят из того, что только таким образом можно обеспечить индейцам возможность поддерживать традиционный для них образ жизни, в какой-то мере вернуть исторический долг коренным обитателям Канады.
Примером «обратной дискриминации» может служить «режим наибольшего благоприятствования» при приёме в университеты, оплата государством обучения в них.
Но есть и оборотная сторона такой политики: в общинах распространяется алкоголизм, наркомания, такие новые болезни, как диабет. Уж очень заметные перемены в жизненном укладе аборигенов вызвали долгие годы, когда они подвергались не только притеснениям и сгону с земель, но и реальному уничтожению.
Очень непросто возвратить этот долг, даже если на то есть желание. Погибших за многие десятилетия от пуль европейских пришельцев не вернуть…
Есть и проблемы, связанные с вопросом собственности на земли резерваций.
Напоследок мои собеседники сделали мне предложение, от которого я был вынужден отказаться (о чем жалею по сей день) – вместе съездить в ближайшую резервацию: «Посмотрите танец с бубном, вообще, как наши живут…». Как на грех, у меня были запланированы встречи, а на сколько могло бы затянуться тамошнее гостеприимство, сказать трудно.
И ещё, о чём мы не говорили, но что довелось узнать из умных книжек. Индейцы (пардон, первые жители) подарили стране само её название.
Мореплаватель и первооткрыватель новых земель Жак Картье, «французский Колумб», достигший этих земель в 1534 году, первым встреченным им аборигенам, как мог, объяснил, что ищет путь к ближайшему селению. Они и указали дорогу. А поскольку это были представители одного из племен ирокезов, то и употребили родное слово «каната», обозначающее «деревня», «поселение».
Француз услышал это как «канада» и, ничтоже сумняшеся, решил, что так именуется эта деревня, а может и весь район, находящейся под рукой одного вождя.
Жак Картье
Постепенно слово «Канада» утвердилось на картах в качестве обозначения огромных территорий, а затем и всей страны.
О том, что вклад индейцев, и не только в топонимику, не забыт, в Оттаве подчеркивают и визуально. На одной из улиц вы встретите скульптурное изваяние охотника-аборигена в традиционной одежде, в головном уборе с перьями и луком в руках, правда, без тетивы.
А более солидная композиция, в которой нашлось место не только людям, но и медведям, и другим животным, и которая увенчана огромным орлом, распростершим крылья, посвящена ветеранам всех войн – представителям «первых народов».
В честь «первых народов»
Помимо разного рода достопримечательностей приезжий не минует и оттавский «Арбат» – выложенную розоватой плиткой пешеходную улицу Спаркс.
…Я брёл по ней, ещё толком не отойдя от долгого интервью в одном из министерств. Неожиданно открылась дверь книжного магазина, и на улицу вышел единственный в Канаде человек, лицо которого мне было знакомо, хотя знакомы мы с ним не были: премьер-министр Брайан Малруни.
Я двинулся к нему, на автомате расстёгивая кофр и доставая фотоаппарат, при этом роняя блокнот. Премьер улыбнулся и, сделав шаг навстречу неловкому человеку, протянул ему, то есть мне, руку.
«Хотелось бы, чтобы вот так же запросто я мог столкнуться с премьером моей страны у себя дома, – были первые мои слова. – Я журналист, из Советского Союза», – пояснил я.
Время действия – конец 80-х, перестроечные, но всё ещё очень советские времена, и не санкционированный и весьма неформальный разговор с главой натовского государства мог обернуться чем угодно.
«В Москве сейчас происходит много интересного», – дипломатично ответил доступный премьер.
Он был в чёрном пальто с красной розеткой в честь близящегося дня памяти участников войн, без шляпы, несмотря на скверную осеннюю погоду. Я сделал пару снимков. Подошёл прохожий – только один, остальные шли мимо. Протянул Малруни записную книжку, в которой премьер что-то довольно долго писал.
Я закинул удочку о перспективе интервью с ним во время его грядущего приезда в СССР. Во время нашей московской встречи вручил ему журнал со статьей о Канаде и его фото на фоне книжного магазина. Он, улыбнувшись, поблагодарил и пояснил:
«Я тогда заходил купить книжку по истории».
Брайан Малруни
Если эта встреча была удивительной, то другая была просто загадочной.
…Наутро после приезда я вышел из отеля пройтись по незнакомой Оттаве. Была суббота, улицы даже в центре выглядели сонными. Остановился у перехода, ожидая зелёного. Рядом возникла очень пожилая тётя. Глядя на красный сигнал светофора, она затеяла целую речь – о том, как она ненавидит всё красное, особенно этих красных коммунистов, захвативших Россию, что, мол, давно следовало с ними расправиться, и вот если бы она была помоложе…
Она говорила громко и чётко по-английски, причем кроме меня никого рядом не было, так что мыслями своими она явно хотела поделиться именно со мной.
Что это было? Можно лишь строить догадки…
А в один из дней, я увидел, как среди уличной толпы появилось нечто, наряженное гориллой – маска, шерсть, даже подобие хвоста. Оно прыгало между людьми, размахивало руками-лапами, явно стараясь вызвать испуг или хотя бы недоумение. Но отчего-то люди вовсе не шарахались, реагировали на удивление сдержанно. Потом ещё один возник в облике Дракулы, тоже вроде старался ошарашить прохожих. И опять без видимого результата.
Ну и народ тут в этой Оттаве, подумал я, – одни озоруют, других ничем не прошибешь…
Вскоре мне понадобилось зайти в банк. Девушка-клерк, оформлявшая документ, тоже выглядела непривычно: к кончикам пальцев приделаны черные когти, здоровенный синяк под глазом, на щеке изображён заштопанный синими нитками шрам. Чуть позже я увидел на уличном развале целую гору тыкв с прорезями – глазами и ртом. Внутри одной горела свечка.
И вспомнил: сегодня же Хэллоуин. Как бы страшный, а на деле веселый праздник.
Завершился он для меня вечером, когда я был приглашен на ужин в семью здешнего коллеги-журналиста. В прихожей обратил внимание на два огромных прозрачных пакета с конфетами. Их содержимое вскоре понадобилось. Раздались настойчивые звонки в дверь, за которой оказалась шумная ватага ребятишек, кто в нарочито устрашающих масках, кто с раскрашенным «под пирата» лицом, кто в каких-то отрепьях.
Они наперебой стали испускать громкие вопли, шипели, воинственно размахивали ручонками. И добились своего: каждый получил по пригоршни припасённых конфет.
Юные пугальщики: «Без конфет не уйдём!»
За время ужина появилось ещё три партии юных пугальщиков – подозреваю, что слух о щедрых конфетодарителях распространили первооткрыватели. К счастью, сластей хватило на всех…
Любопытная деталь, касательно банковских учреждений. Служащим приобщаться к празднику разрешено, в чём я имел возможность убедиться. А вот посетителям банков – нет. Дабы масками и прочими аксессуарами не воспользовались злоумышленники (до нынешнего противовирусного масочного режима была целая вечность).
Забота о природе: в одном из столичных парков
И напоследок, о таком поводе для гордости столичных жителей, как кулинарное разнообразие. Его предлагают бесчисленные рестораны, бары и уличные кафе. Оттавцы утверждают: ни один город не может угнаться за ними по числу рестораций на тысячу жителей.
Возможно, это и так. В любом случае, наряду с традиционной «международной» кухней, здесь достаточно французских, итальянских, китайских, индийских и иных восточных ресторанов. Однако тот, кто хочет познакомиться с истинно канадской спецификой, отправляется в пригород Оттавы, где работает несколько предприятий по изготовлению местного специалитета – кленового сиропа.
Его издревле, как упоминалось выше, умели делать аборигены. При этих «сироповарнях» обычно есть небольшая харчевня, где вам предложат немало соответствующих блюд в сиропе, например, окорок или жаркое из дичи. А к кофе подадут сласти, также из кленового сиропа...
Местный специалитет: кленовый сироп
Оттава давно стала не только важнейшим политическим центром, но и просто городом, где приятно и удобно жить.
Явно посрамлены те, кто когда-то, после провозглашения её столицей предрекал, что она так и останется «самой северной лесопильней».
Владимир Житомирский
