Насер Хемир — один из немногих режиссёров, обратившихся к классике арабской литературы в совершенно концептуальной манере. Родился он в Тунисе и все свое время с раннего детства посвящал искусству и культуре Ближнего Востока. По-настоящему вдохновил Хемира легендарный памятник средневековой литературы «Тысяча и одна ночь».
Режиссёр называл себя «ребёнком этих историй», указывая на огромную роль бессмертного багдадского шедевра в формировании своей идентичности. Хемир не только снимал кино, но и занимался живописью, скульптурой. Его работы выставлялись на различных мировых площадках, например в Музее Помпиду и Парижском музее современного искусства.
Первый фильм Хемира назывался «История страны Бога». В картине показана атмосфера пустыни и её духовной жизни. В первой же работе режиссёр ярко продемонстрировал свой стиль, который развивал в дальнейшем. Ключевая черта его кино: изобилие отсылок к бессмертным произведениям арабской и мусульманской культуры в целом.
В 1984 году свет увидела картина тунисского режиссера «Странники пустыни». Фильм открывается сценой в автобусе — в неизвестной пустынной локации. Главный герой — учитель по имени Абдессалям, которого отправили в глухую деревню, чтобы обучить местных жителей грамоте и истории. Водитель расспрашивает учителя о его деятельности и интересуется, куда тот направляется. И тут мы сразу натыкаемся на несостыковку в диалоге. Водитель утверждает, что никакой деревни нет, ибо они едут по безлюдной пустыне. А старика, который подтверждает слова учителя, водитель считает сумасшедшим. Во время поездки учитель видит за окном людей, блуждающих среди барханов.
Несмотря на некоторое смятение в начале, позже выясняется, что деревня всё-таки существует, но школы там нет — учить селян негде. Невооружённым глазом виден контраст между местными и учителем. Деревня будто застряла во времени... Времени сюжетов «Тысячи и одной ночи».
Деревенские люди одеты в тюрбаны, старые джуббы (традиционная накидка на Ближнем Востоке и в Средней Азии). Учитель в классическом европейском костюме. Несколько персонажей регулярно мелькают в кадре, но назвать их главными героями трудно. Например, старик, которого все называют хаджи (титул человека, совершившего хадж), или молодой юноша, отец которого ушел вместе со странниками, которых Абдессалям видел ранее.
Со странниками ушли и дети, к примеру, сын местного шейха Абу Бакр. Как утверждает мать одного из странников, их ведет проклятие. Что за проклятие — остаётся загадкой. Ключи к разгадке кроются в небольших деталях, отдельных кадрах. В одном из таких кадров под картиной лошади с человеческим лицом, вызывающей ассоциацию с Бураком (сакральное существо из исламской традиции), располагался отпечаток руки и арабской вязью написаны следующие строки:
«Не вините меня, беспокойство за вину едва ли коснётся меня. Поскольку я теперь один, Бог хранит меня. Пусть те, кто так жаждет, обратят внимание на мои слова. Читайте их и знайте, что я мученик!»
В этих стихах воспевается одиночество, как новая форма познания и устранения от социальной жизни, как форма перерождения, сравнимая с мученической смертью. Лишения — начало нового пути. Возможно, это метафора смерти вообще и дальнейшего пути после неё, подобно сафару (ар. путешествие) в пустыню.
Особое проклятие, как выясняется далее, заставляет людей искать клад, это и мотивирует присоединиться к этим «странникам пустыни». Сокровищем в итоге оказалось свидетельство о собственности, ключи от дворцов и садов в Кордове. Владелец ключей и свидетельства обещал вернуться, но нарушил обещание. Поэтому проклятие и настигло эту деревню.
Традиционно, скитание ведёт к какой-то цели. Путь должен иметь конечную точку. Однак в фильме Хемира показан совершенно иной взгляд на вопрос цели. Целью является не сокровище, а само по себе затворничество в пустыне. Клад — лишь инструмент, позволяющий стать странником.
В деревне также жила красивая девушка, которая не говорила ни слова и появлялась в кадре лишь броскими мгновениями — полная загадочности. Её украшения при движении играли словно оркестр. А её лицо с характерными узорами хны, было не менее таинственным, чем вся остальная деревня. В одном эпизоде Абдессалям открыл книгу, в которой была изображена старая женщина. Там были написаны следующие строки:
«Три дня спустя он открыл книгу. Старая женщина придет за ним, возьмет его за руку и проведет через пустыню к его возлюбленной в сад. На воротах в сад написано: “Только для влюблённых”».
Так и случилось. Героя настигла эта старая женщина в момент, когда перед ним в очередной раз появилась таинственная девушка. На этот раз она положила зеркало рядом с маленьким фонтаном и ушла, пока влюбленный Абдессалям сидел, наблюдая за её движениями. Герой, пытаясь «спасти» странников, сам стал странником.
Ещё одна красивая поэтичная линия связана с компанией местных детей, главная цель которых — построить сад из стекла, который имитировал бы небо. Со своими приятелями главный герой разбивал зеркала и относил осколки в свой сад. Неизвестный из колодца часто выручал парня, например, во время тяжёлой болезни бабушки. Когда бабушка всё-таки, главный герой решил отправиться в путешествие на другой берег вместе со своим приятелем из колодца. Дав обещание своей бабушке рядом с могилой, мальчик заснул. На этом история заканчивается.
Не сложно догадаться, что речь в картине «Странники пустыни» идёт о внутренней памяти человека и внутренней памяти эпохи. Деревня — идеальный мир Насера Хемира, в котором воплощён тот самый древний культурный пласт, ребёнком которого он себя сознаёт. В фильме постоянно встречаются отсылки к величию Кордобы, которую частично напоминает архаичная деревня. Автор фильма пытается воспроизвести тот самый клочок любимого места и любимой эпохи.
Дени Абдулкаримов
