За кризисный год искусство у нас немножечко приперли к стенке. И не будет нам пока никакого Берлинского филармонического оркестра, ни тем более Венского, как в недавние тучные времена. Скорее наши музыканты будут еще чаще ездить на гастроли по миру, чем наоборот.
Хорошие девчата, летучие голландцы
Сколько в Москве симфонических оркестров, не знает никто. В воздухе рисуется около 20. Считая «летучих голландцев», которых собирают под проект, а потом тут же распускают. Некоторые считают, что оркестров в любом случае слишком много. Недаром время от времени всплывает идея о фестивале-конкурсе, который бы выявил бездарей и жалких нахлебников.
Но кто будет сидеть в жюри? И неизвестно еще с какими интересами! И кто, набравшись наглости, позвонит Владимиру Ивановичу Федосееву, главному дирижеру Большого симфонического оркестра, музыканту с мировым именем, и вызовет его на конкурс поиграть что-нибудь из Бетховена! Собственно, Минкульт считает, что платных тайных экспертов, посещающих концерты и строчащих на них внутренние рецензии, достаточно, чтобы составить табель о рангах.
Сколько бы ни было оркестров — хороших всегда будет мало. Но и они очень стараются привлечь побольше широкой публики. Недавно блюститель академизма Михаил Плетнев с блеском продирижировал музыкой Дунаевского, Цфасмана и песнями Пахмутовой. Давно ль вы слышали, чтобы в Большом зале консерватории оперные певцы пели «Хорошие девчата, заветные подруги»?..
А Владимир Федосеев только что дал концерт в честь Густава и Альмы Малер, крупно обозначив имя горячо любимой жены композитора в афише. Чтобы не путали с Альма Матер. Так и все его программы оригинальны по замыслу, разнообразны и вполне «для народа».
Нет, что-то не греет мысль, что кого-то надо разогнать. В конце концов, когда за пульт не первосортной башметовской «Новой России» встает Теодор Курентзис, оркестранты будто вспоминают, что их в юности учили служить музыке.
Не говоря уже о ровеснике Курентзиса — Владимире Юровском, выступающем с Российским национальным оркестром. Курентзис — с «авторской» манерой дирижирования и весьма эксцентричен (однажды вышел на сцену в высоких сапогах). Юровский — сдержан в жестах и благородно строг. Один — потомок греческих аристократов, переехавший в Россию. Другой — сын известного советского дирижера, переехавшего в Германию.
Следующего поколения пока не просматривается. Хотя ходят упорные слухи, что пианист Денис Мацуев, который летом пышно отпразднует 35-летие, тоже мечтает встать за пульт.
Шаги Аватара
Что наш народ уважает больше всего — так это вокал. И тут даже обозначился прогресс: публика перестала хихикать над контртенорами с их не по-мужски высокими голосами. И обсуждать во время исполнения, кто и при каких обстоятельствах прищемил певцу причинное место. На фестивале «Арт-ноябрь» впервые пело целое трио контртеноров! И ничего!
Как обычно, завсегдатаи филармонии вмиг скупили абонементы «Оперные шедевры» и «Звезды мировой оперы в Москве». Ведь в нашей ветродуйной стране загорелые, ухоженные певцы и певицы (правда, звезды они пока начинающие) притягательны хотя бы как прощальный знак того самого единства с мировым культурным пространством. Но даже они считают поездку в Россию лишь экстримом, не имеющим для их карьеры никакого значения.
Их собирают для концертного исполнения опер. Концертное — значит все в ряд, никаких костюмов и декораций, ничто не отвлекает от музыки. Такие проекты случаются все чаще. Потому как в споре «Кто главнее — дирижер или режиссер?» в театре выиграл режиссер, задвигающий музыку с прилагающимся к ней маэстро, а то и все содержание в целом.
В этом году уже вовсю работает новый театр «Русская опера» — надо же в конце концов начинающим меломанам где-то увидеть «исходник» без извратов.
Иногда кажется, скоро главным у нас в опере станет дизайнер. Даже в успешной в целом постановке «Воццека» в Большом театре преобладает восхитительная «картинка», а спроси у зрителя, о чем спектакль, — он еще сильно подумает. Любителей эффектных инсталляций по сравнению с ценителями прекрасных голосов явно прибывает. Возможно, и на музыкальной сцене скоро появится свой «Аватар» — квазиискусство, чья тайна лишь в технологиях.
В Большом театре немалые надежды возложены на осеннюю постановку моцартовского «Дон Жуана». За пульт уверенно встанет Курентзис. С режиссером Анатолием Васильевым сложнее. Формальное привлечение оглушительно громких имен драмтеатра удачи Большому пока не приносило. А ждать «аватарных» чудес в случае с гениальной оперой было бы даже бестактно. Хочется просто, чтобы спели хорошо.
Места надо знать
Кроме главного театра у нас есть еще и главный зал страны — Большой зал консерватории с его уникальной акустикой. Летом его на год закроют на ремонт. Возможно, даже забьют торчащие из подлокотников кресел гвозди, о которые вечно рвешь очередной свитерок.
Так что второй по значимости Концертный зал им. Чайковского, принадлежащий филармонии, готовится стать первым.
Тем не менее для нее отсутствие БЗК, который она часто арендует, — большой удар. Вот и пошла было филармония на поклон в таинственное место — пустующий Колонный зал Дома союзов. Но Кремль, мистическим образом связанный с Колонным залом, сидит на нем как собака на сене: сам не гам и другому не дам. К тому же филармонические специалисты, что-то там пощупав, учуяли общую обветшалость, опасную в случае регулярного нашествия зрительских толп.
Остается рассчитывать на небольшие площадки. Еще год назад никто не ожидал, что новый камерный зальчик на 95 мест при филармонии станет пользоваться таким успехом. Оказалось, тут хорошо идут концерты старинной или фольклорной музыки с диковинными инструментами, встречи с современными композиторами. Здесь комфортно и детям, и взрослым неофитам, желающим хоть одним глазком взглянуть, что это за зверь такой — филармония. Много концертов назначено в «Оркестрионе» — зале плетневского оркестра на Юго-Западе.
Ровно год назад воспрянул винтажный ДК электролампового завода, получивший гордое название «Дворец на Яузе». Там куча всего — от модного Курентзиса до старомодной эзотерической эвритмии по Штайнеру (у нее, оказалось, тоже куча поклонников).
Есть еще Международный Дом музыки на Павелецкой, не слишком оправдывающий свое пафосное название. Там даже в самом главном, парадном Светлановском зале, бывает, самодеятельные латиноамериканцы, сотрясая величественные органные трубы, отплясывают капоейру — боевой танец бразильских рабов.
Гуси тоже плачут
Нарисовалась стойкая тенденция. Классика, чувствуя, что увязает в болоте, кокетливо строит глазки даже случайным прохожим. Явление касается и залов, и лично исполнителей. Кто-то из музыкантов делает это робко, кто-то беззастенчиво улыбаясь. У последних кроссовер, конечно, не на уровне «Барселоны» Кабалье с Меркьюри. У нас все попроще: Хворостовский поет, Крутой у рояля.
В определенном смысле их программа «Дежавю» в Кремле стала событием знаковым. Хочется, ну хочется классическим музыкантам олицетворения своей успешности — шальных денег, медийной популярности, гламурных обложек. А попсовикам прикольно поболтаться на сцене рядом со звездой какой-нибудь «Метрополитен-оперы».
Песенки в «Дежавю» оказались так себе. Вовсе не жемчужины, как уверял Хворостовский. Зато бурно обсуждался в сети рекламный клип «Туа э муа» с элементами эстетского садо-мазо. Вернее, в основном — красивое тело Хворостовского. В смысле сам торс накачал или компьютерщики помогли? Ведь и Баскову, бывает, в каком-нибудь глянцевом журнале кудесники скидывают килограммов 15...
Неловко вспомнить, что Хворостовский выступал когда-то с композитором Георгием Свиридовым, доверявшим «простому сибирскому парню» свои гениальные премьеры.
Но к чистой классике, как к батарее, наручниками не прикуешь. Да и какие из нас пуристы! Однако пофантазировать, куда музыка двинет дальше, все-таки занятно.
Она же нас и предупреждает. По версии Би-би-си, самая популярная классическая запись за 75 лет — фрагмент «О, Фортуна» из оратории Карла Орфа «Кармина Бурана» на стихи средневековых вагантов. Есть среди них и шедевральная песня жареного гуся, поданного в таверне к столу: «Когда я жил у озера, когда я был красивым, то был подобен лебедю...» Ну конец у гуся, понятно, печальный.
Наталья Зимянина
