Самое удивительное — это способность еще чему-нибудь удивляться. Ведь тоска и отвращение от ящика давно сменились стойким ощущением разложения, убывания самой ткани жизни.
Удивила высокая звенящая нота ухода Жанны Фриске. К ней не прилипала изобильная таблоидная мерзость ни до, ни после. Достоинство, благородство, смирение отличало в публичном пространстве и саму Жанну, и всех ее близких, имевших отношение к трагедии. Но вот она ушла, и близкие заговорили. На экране замелькал любимейший отец и любимая подруга. Они стараются, кажется, не упустить ни одного нюанса, детали, подробности болезни. Не нам судить, зачем они это делают. Мотивы и побуждения людей подлинных, не зараженных медийностью, которые решаются открыть сердце ящику, — вообще отдельная тема, для меня непостижимая. Но вот что я поняла, слушая отца и подругу. Внутри истеричной, агрессивно заряженной риторики (а сегодня другой на ТВ нет ни у кого, включая добродушного Малахова) даже правда звучит как ложь.
Правда как ложь — важная тема. Иррациональный контекст времени меняет все знаки. Опальная Диана Арбенина выступила в концерте на Красной площади. Щедрый византийский жест, означающий снятие опалы. Можно радоваться восстановлению справедливости хотя бы относительно отдельно взятой Арбениной, но почему-то не получается.
Певица в черном коротком декольтированном платье, на каблуках, с пергидрольными волосами, исполняющая на фоне золотых куполов и мавзолея хит Игоря Талькова «Чистые пруды» — это уже не Арбенина, а какая-то Катя Лель.
И дело не в крайностях нашего теперешнего сознания — или-или: или «ночная снайперша» с Макаревичем, или с гуттаперчевой попсой, третьего не дано. А дело в том, что даже главный концерт на главной площади страны в главный День России подспудно омыт волнами ненависти.
Впрочем, это не концерт, а ответ Добродеева Эрнсту. На открытии сочинской Олимпиады Эрнст сочинил Россию, залитую кровью русского авангарда. То была распахнутая всему миру страна, выбравшая европейский путь развития. Год с небольшим спустя Добродеев ответил Эрнсту грандиозным шоу с говорящим названием «От Руси до России». Стрельцы, гренадеры, красноармейцы, девушки с косами до копчика; милитаристский патриотизм или патриотический милитаризм; Потемкин с «Новороссией», Билан с Казарновской; мы первые, мы лучшие, мы главные. Много суеты, мельтешения, надрывного оптимизма, а катарсиса нет. Один Лепс излучает уверенность: «Я крещен, а может, и помазан».
Энергия распада — главный тренд сезона. ТВ способно уничтожить все на свете, даже День памяти и скорби.
Для этого нужно совсем немного. В ночь на 22 июня на экране нарисуется Железняк, мучительно пытающийся изобразить скорбь. Он держит в руках свечу памяти и произносит затертые, словно медные пятаки, речи. Ровно в 4 утра РЕН ТВ примется будить в россиянах патриотизм, пугая проснувшихся апокалиптическим голосом Левитана и песней «Вставай, страна огромная». Грозно заржут стальные кони неизбежных «Ночных волков», которые привезут в синагогу на Поклонной горе опять же свечи от народов бывших советских республик. И ведь все хотят только хорошего. «Волки» в синагоге — апофеоз хорошего. Но особенность исторического момента такова, что все, включая чувства добрые, заквашено на ненависти. Ненависть во имя правды, справедливости, гармонии — самая страшная из всех видов этого жгучего чувства.
Телевидение занято исключительно локализацией зла здесь и сейчас. Тоже, разумеется, из лучших побуждений. Зло обнаруживается в самых неожиданных местах. Есть на РЕН ТВ Игорь Прокопенко. Начинал еще при Ирене Лесневской, специализировался на военных тайнах, снял один из лучших документальных сериалов о войне «По обе стороны победы». Ушла Лесневская. Поменялась страна. Видоизменился до неузнаваемости Прокопенко. Он даже внешне теперь такой же напомаженный и пританцовывающий, как Дмитрий Киселев. И так же, как он, способен обнаружить врагов России на любой трамвайной остановке. Прокопенко теперь дорос до целого Дня военной тайны. Я осилила лишь фрагмент дня, посвященный феномену путиномании. Суть его проста, как все гениальное: Путин — единственная опора пошатнувшегося мира. Прокопенко пел долго и складно. Я встрепенулась на фразе, не предвещающей ничего хорошего:
«Зачем в Ватикане придумали историю о том, как Иван Грозный убил своего сына?» Вон, оказывается, когда еще ватиканские мудрецы жили ожиданием антироссийских санкций.
В заключение — новости культуры. Там тоже страсти роковые и от судеб защиты нет. Рок-фестиваль «Кубана» запретили в Калининградской области, но он пройдет в Латвии. Иосиф Пригожин тотчас заклеймил будущих участников фестиваля предателями, ведь Латвия ввела против нас санкции. На этом исчерпывающем объяснении буйный Пригожин не остановился. И продолжил: «Народ сплотился вокруг президента, а все остальные — жопошники». В трактовке просвещенного продюсера данное слово означает не то, что вы подумали, а «нашим и вашим». В новоявленную оппозицию Пригожин зачислил не только привычных Шнура с Земфирой, но и социально близкого Льва Лещенко. На что Лещенко незамедлительно в своей барственной манере отправил мятежного продюсера в одно место. Высокие отношения!
Торжественно обещаю сегодня же, после написания колонки, с чувством большого удовлетворения прослушать первый раз в жизни все песни в исполнении Льва Валерьяновича.
