«— Откуда вы? — Из Африки», — этот ответ допустим. Наши корни там. У нас на кронах висят свидетельства — как правило, это ископаемые артефакты. Мы, как ели расписные, ими увешаны. Эти артефакты указывают: сразу несколько древних цивилизаций имеют общий исток. Палеоантрополог Луи Лики — наполовину британец, наполовину кениец, — подводя итоги своим археологическим штудиям, нарисовал одну из главных точек сети: раскопаны останки (например, скелет женской особи афарского австралопитека Люси), которым примерно 3,2 миллиона лет.
Статуэтка цивилизации Нок. Терракота. Лувр
Тысячи лет прошло с момента появления одних цивилизаций — и тут же молодые. Родина одна, и она усеяна памятью, который неразумно почитать за мусор. То, что она есть, то, что эти сооружения всё ещё стоят, — задаёт перспективу континента. Благие устремления людей прошлого мало чем отличались от нынешних. Африка жила обменом — не только торговым, но и мистическим, на уровне идей. Все эти цивилизации канули, но некогда они влияли на судьбы живых людей: теперь мы можем видеть памятники и думать об этом. Разность поражает. Именно потому что мы нередко думаем, что всё похоже, и равняем одно с другим, — разность обсудить имеет смысл.
Считайте. Пирамида в Гизе (Египет), Фасил-Гебби (Эфиопия), руины города Мероэ (Судан), Форт Иисус (Кения), могилы королей в Касуби (Уганда), Большой Зимбабве (Зимбабве), останки империи Сонгай, медресе Санкоре в Тимбукту (оба — Мали), Аксум (Эфиопия), Ванны Антония Карфагенского (Тунис), Земля Богов (она же — Пунт и Та-Нечер; Египет). Это только точки. Мы не коснулись их в богатстве, каким они обладают в смысле искусства и культуры.
Казалось бы, скульптурные памятники — что это как не груда металла, камня, бронзы, мрамора, латуни... Да, на них резьба, а они сами соединены в композицию — расставлены по уму и кое-где остались следы литья...
В Египте сохранились скульптуры, на которых изображены фараоны и Юлий Цезарь. В Ифе и Бенине стоят громады из бронзы. Если дать координаты и не слишком утопать в именах, то сооружения, несущие в себе память о значимых личностях, касаются таких людей, как Нельсон Мандела, Томас Санкара, Обафеми Аволво, Ннамди Азикве, Мошуд Кашимаво Абиола, Мореми Аджансоро (вы посмотрите в поисковике?! Я думаю, вы знаете только Нельсона Манделу).
... До эпохи колониализма, Африка жила натуральным обменом. Это была аграрная экономика, предполагавшая общение между теми, кто выращивал еду, теми, кто её готовил, и теми, кто плотничал и кузнечил.
Манса Муса, король Марили, остался в истории как выдающийся торговец. Он был настолько успешен, что для паломничества в Мекку собрал караван из ста верблюдов, навьюченных золотом. Золото водилось не только в Мали: в IX веке его было много в империи Гана. Багдад, бывший торговой столицей тех времён (ныне — столица Ирака), даже называл Гану «землёй золота». Империя доминировала в Западной Африке, через неё проходили транссахарские торговые пути. Всё, что было в обороте, посещало Гану: помимо золота (которого, кстати, там не добывали), это были слоновая кость, кожа, хлопок, скот, зерновые, фрукты и керамика.
Рыбный промысел особенно развился в прибрежных районах Центральной Африки: в Камеруне, Чаде, Центральноафриканской республике, Демократической Республике Конго. Рыбу не только ловили, но, начнём с этого, — разводили. Потом, после поимки, — готовили: коптили, консервировали, для будущей перевозки в те места, где рыбы было мало.
До колонизации, африканцы контактировали с европейцами — в основном, португальцами. Европейцы нашли два народа в Западной Африке — кру в Либерии и мина между Элмином и Кейп-Костом, с трудом продравшись через континентальные реки. Коммуникации с внешним миром у Африки, в общем-то, не было — и не предполагалась. Торговля в Западной Африке была ориентирована внутрь себя, а прибрежные регионы смотрели в центр, а не в Атлантику. По этой причине тем же португальцам было проблематично внедриться в торговлю. А уже потом, в XX веке, они настраивали в этих местах механизацию по отлову рыбы, пускали моторизованные лодки и открыли возможность путешествовать, по выходе наружу, в океан, вдоль континента.
Торговая сеть, построенная с португальцами и другими европейцами, в конечном счёте создала логистическую возможность для работорговли. Сначала в Центральной Африке, а потом и в других регионах. Открытие Атлантики оказало на континент большее влияние, чем открытие Средиземного моря. В 1470 году португальцы основали колонию на острове Сан-Томе, где построили мельницы и фермы, чтобы выращивать сахарный тростник. Эта модель бизнеса позднее была экспортирована в Бразилию и Карибский бассейн, стала частью колониальных предприятий и повлияла на историю всей материковой Африки.
Поселенцы не могли развивать плантации в одиночку, им нужна была помощь местных. Европейские мигранты — преимущественно мужчины — создавали креольские семьи и покупали рабов для работы на плантации. Атлантический рынок работорговли начался на острове Сан-Томе и перекинулся на всю Центральную Африку, изменив её до неузнаваемости.
Мутиу Ийанда
Перевёл Глеб Буланников
