Во все времена пиратство являлось спутником рыночных отношений. Нет рынка (товаров, которые продаются) — нет и пиратов (нечего воровать). И что бы мы порой ни говорили или слышали о пользе «санитаров леса», по большому счету пираты всегда действовали во вред развитию рынка.
Если говорить в широком плане, то понятие «пиратство» связано с нарушением прав двух ключевых участников рынка — производителей и потребителей товаров. На этот момент хотелось бы обратить особое внимание: здесь мы имеем отличный пример действия классического закона диалектики — «единство и борьба противоположностей». Несмотря на то, что у каждой из сторон рынка имеются свои кровные интересы, которые находятся в определенном противоречии с интересами другой, на самом деле ни одна из сторон не может существовать без другой. Именно поэтому, например, потребители, отстаивая свои права, в долгосрочной перспективе также заинтересованы в защите и уважении прав производителей.
В этом нужно отдавать полный отчёт: пираты, непосредственно действуя против производителей, на самом деле наносят урон всему рынку, в том числе и потребителю. Идея очевидна — купив сегодня по дешёвке краденое пальто, мы рискуем через год вообще остаться голыми, потому что окажется, что все портные «завязали» заниматься этим убыточным ремеслом.
Возвращаясь к компьютерному пиратству, полезно вспомнить, что вычислительная система состоит из двух частей: аппаратуры (назовем это компьютер) и программного обеспечения. Именно поэтому перед обсуждением темы «программное пиратство» следует хотя бы кратко сказать об «аппаратном» аспекте этой проблемы.
Пиратство в области аппаратуры
До традиционного пиратского промысла — торговли ворованным товаром — дело сейчас доходит редко. Хотя в конце 80-х годов кражи уже установленных персональных компьютеров из советских учреждений были довольно широко распространены: товар был очень дорогой, и риск был вполне оправдан. (Для справки: рыночная цена импортного ПК в 1989 году была 85-100 тыс. руб. Приличная зарплата тогда же — 500 руб., «Жигули» — 10-15 тыс. руб. Почувствуйте разницу с нынешними временами.)
Более распространенным вариантом является продажа контрафактных товаров. (Контрафактные продукты — это продукты, на которых незаконно используются торговые марки других фирм, т.е. поддельные товары.) В нашем случае это может быть, например, продажа компьютера, собранного в соседнем подвале, как «настоящего Compaq». Вообще говоря, такой компьютер может быть и не хуже, чем «настоящий», но дополнительные деньги за «фирму» вы все же переплатите. Такой наглый подлог со сменой «лейбла» сейчас встречается довольно редко: рискованно, да и покупатель на такую удочку не клюёт.
Тем не менее, если Вы решили покупать «настоящий...», то прислушайтесь к таким советам:
СОВЕТ 1. Зарубежные и даже российские brand name не продаются на рынках или полуподвальных магазинах. Продавцы должны быть в костюмах с бейджами на груди, а у входа в магазин находится охранник в парадной форме.
СОВЕТ 2. Если стоимость зарубежного brand name выше цены аналогичного отечественного ПК всего в 1,3 раза, то, скорее всего, Вас обманывают.
Другой вариант обмана покупателя — это установка в компьютер более дешёвых комплектующих, чем это указано в спецификации на ПК. Данная тема достойна совершенно отдельного разговора, но, как мне представляется, её актуальность за последние годы резко упала — время явных жуликов сейчас уже прошло.
Ещё один более распространенный сегодня обман покупателя заключается в том, что Вам продают «настоящий ПК», но оказывается, что он реально не обеспечен соответствующими гарантийными обязательствами. Вообще-то в целом обеспечение этих прав покупателя лежит на продавце товара. Но часто бывает удобнее обратиться непосредственно в сервисный центр изготовителя. Но тут может оказаться, что гарантийные обязательства некоторой зарубежной фирмы распространяются не на любые ее товары, а лишь на те, которые куплены именно на территории нашей страны, причем по авторизованным каналам поставок фирмы. Упрощенно говоря, только на те её товары, на которых имеется условная наклейка «для продажи в России». Такое встречается не очень часто, но нужно иметь в виду эту возможность. По крайней мере, задать продавцу вопрос на данную тему нужно обязательно.
Программное пиратство
Специфика пиратства в сфере программных продуктов определяется «нематериальностью» этого вида продукта. Украсть его (скопировать) очень легко, а обнаружить факт воровства — очень сложно.
В принципе здесь тоже могут быть варианты, аналогичные с аппаратурой, когда идет продажа продуктов собственного изготовления под чужой маркой (написали свою бухгалтерскую программу, а потом торгуете ею под именем «1С:Бухгалтерия») или, наоборот, чужих программ под своей маркой (скопировали MS Word, а на коробке написали «Редактор для тебя»). Кстати, проблема «заимствования» программного кода является действительно довольно актуальной среди профессиональных разработчиков.
Однако сейчас нас интересуют реалии потребительского рынка программ, где процветает именно нелегальное использование ворованных программ.
Исторический экскурс
Во времена СССР проблем с нелегальным использованием компьютерных программ в нашей стране вообще никаких не было. Сами программы были, но они в принципе не признавались товаром, т.е. продуктом, предназначенным для продажи. В общественном сознании они ассоциировались с бесплатными (причем обязательными!) приложениями к ЭВМ. Мысль о том, что «программа — это тоже продукт», звучала почти как призыв к свержению существующего строя. Об авторских правах и говорить нечего. В тогдашнем законе о изобретательской деятельности говорилось однозначно: «в качестве объекта авторского права не рассматриваются алгоритмы и вычислительные программы».
И нам, советским людям, было совершенно непонятно, почему американцы обижались на то, что в конце 60-х годов наши разработчики скопировали и архитектуру и программное обеспечение для своего ЕС ЭВМ (у них она называлась IBM OS/360), а в 70-х — для СМ ЭВМ и «Электроники» (американское семейство PDP-11 фирмы DEC). Хотя надо признать, что задача это была непростая — для этого понадобилась работа научно-исследовательских и производственных ресурсов нескольких министерств.
На капиталистическом Западе программы всегда были товаром и охранялись авторским правом. Но если не считать лихих набегов с Востока, особых проблем до начала 80-х годов с защитой этих прав у них не было. Программы использовались довольно ограниченным кругом специалистов, причем были таким сложными, что без помощи авторов разобраться с ними было практически невозможно.
Проблема обозначилась в начале 80-х годов с появлением персональных компьютеров и взрывообразным расширением круга их пользователей. Сформировался огромный рынок коммерческих программных продуктов, которые можно уже было легко воровать. Но в странах с развитым понятием «права собственности» проблему довольно успешно решили юридическими методами.
Надо признать, что программы являются не совсем обычным товаром. В отличие от большинства «материальных» продуктов стоимость программ определяется не затратами на их воспроизводство (тиражирование), а какими-то совсем другими соображениями. Наиболее очевидными факторами здесь являются стоимость разработки и предполагаемый тираж, но жёсткой связи между этими показателями и конечной стоимостью продукта все же нет. Процедура воровства программы — копирования на другой носитель — тоже совсем не похожа на лихой угон автомобиля: всё это делается так тихо и спокойно, что даже сам владелец не может обнаружить факт угона. Поэтому для защиты авторского права на программы во всем мире используется весьма сложный юридический механизм.
Дискуссия о необходимости принятия соответствующих законов в нашей стране началась еще в конце 80-х годов, когда «де-факто» программы уже стали реальным товаром. В начале 90-х голос наших «рыночников» был подкреплен решительным нажимом международного сообщества: без юридического права на интеллектуальную собственность ни о каком рынке не может быть и речи, и без соответствующих гарантий западные фирмы на хотели с нами иметь дело. Так или иначе, но в конце концов Закон РФ «О правой охране программ для ЭВМ и баз данных» был принят и введён в действие с начала 1993 г. (в полном объеме — с 1994 г.). Характерная деталь: именно тогда мировой лидер программного обеспечения — фирма Microsoft — открыла свой филиал в Москве.
Жизнь по Закону
В ходе дискуссии, предшествовавшей принятию Закона, часто складывалось впечатление, что вся проблема нелегального использования программ заключается только в отсутствии нужных законов, и она будет автоматически решена с их принятием. Но это оказалось совсем не так — закон приняли, а проблема осталась.
Нелегальное использование программ у нас было всегда, но раньше ни о какой коммерции не было и речи. В плане «дружеского одолжения» человек переписывал программу с жёсткого диска на свою дискету и шел к себе работать с ней. Но примерно в середине «лихих 90-х» ситуация резко изменилась, прежде всего в связи с появлением компакт-дисков. Самый пикантный момент здесь заключается в том, что ещё в начале 90-х годов западные производители ПО рассматривали переход к поставкам своих продуктов на CD-ROM как одно из важных технических средств в борьбе с незаконным копированием — на обыкновенном компьютере тех времён компакт-диск не перепишешь...
Но тут проявилась обратная сторона перехода на новые технологии хранения информации — началось нелегальное производство компакт-дисков в промышленных масштабах на коммерческой основе. Правда, отечественное производство было к этому технически не готово, но нам помогли китайские друзья — дёшево, оперативно и в массовых масштабах. Соответственно, их реализация потребовала создания системы поставок и распространения, что и было сделано уже нашими коммерсантами. К лету 1995 г. китайские компакт-диски заполонили сначала Москву, а потом и всю страну. И вот тогда о проблеме компьютерного пиратства опять заговорили и вспомнили о наличии соответствующей юридической защиты.
Первый милицейский выпад против них был сделан в июле 1995 г. в Санкт-Петербурге — в двух проверяемых магазинах были обнаружены незаконно продаваемые программы. Но результат рейда оказался неожиданным — обнаружилось, что толка от подобных действий нет практически никакого, т.к. не отработана процедура доказательства факта подделки, а для судебного разбирательства нужно официальное обращение правообладателя (в данном случае речь шла о продуктах Microsoft). Короче говоря, дело заглохло, пираты отделались легким испугом.
Однако в январе 1996 г. всё же проявился первый юридический прецедент. Фирма «1С» — крупнейший в России производитель коммерческих программных средств, автор популярного пакета «1С:Бухгалтерия» — выиграла у одного из пиратов судебный процесс, который тянулся почти год. В результате фирма «Наис» прекратила незаконную торговлю, и её обязали вернуть деньги всем, кто купил поддельные программы (но только по требованию конкретных покупателей). То есть фирма «1С» отстояла права покупателей, но не свои — никаких компенсаций она не получила. Однако прецедент был создан.
Летом 1996 г. с учетом прошлых упущений в борьбу с пиратами включилось российское отделение BSA (Business Software Alliance — Ассоциация поставщиков программного обеспечения, международное объединение ведущих компаний в этой сфере). По его инициативе московская милиция провела несколько рейдов, по результатам которых в начале осени был принят ряд судебных решений в пользу фирмы Microsoft (речь шла о нелегальном распространении именно ее продуктов).
При этом представители Microsoft и BSA постоянно подчеркивали, что целью этих акций было не не столько наказание конкретных нарушителей закона, сколько создание прецедентов по практической реализации закона. А также демонстрация готовности бороться за свои права со стороны фирм-разработчиков.
Борьба с пиратством в России только начинается
Для всех очевидно, что реальная борьба с пиратами начнется лишь тогда, когда в неё вступят именно российские фирмы-разработчики, для которых данная проблема — дело жизни и смерти. «Спасение утопающих — дело рук самих утопающих». Надежды на самостоятельные акты со стороны властей, в частности милиции, довольно мало: на фоне общих трудностей государства компьютерные пираты являются не первоочередной проблемой.
При всём шуме вокруг темы «Microsoft поможет нам прийти к цивилизации» нужно отдавать отчет, что западные компании за нас наши проблемы решать не будут. Даже если Microsoft победит всех местных пиратов, это не очень сильно отразится на финансовом положении компании: сейчас продажи в России составляют мизерный процент от общего объёма доходов корпорации.
Что касается российских фирм, то складывающаяся ситуация противоречива: пиратство резко ограничивает возможность развития этого бизнеса, а слабость бизнеса не позволяет бороться с пиратством. Однако реальные подвижки в этом направлении видны.
Ваш Андрей Александрович Колесов
