«Гладко было на бумаге, да забыли про овраги!». Как вы уже смогли догадаться, акцизная система не оказалась панацеей. И это еще мягко говоря.
Хотя первые годы акциз приносил хорошие доходы в казну. Сравним цифры. В последние два года действия откупной системы государство получило с «винных операций» чуть менее 125 миллионов рублей. По итогам же 1863 года – 138 миллионов. Такие данные приводил видный харьковский профессор-экономист, доктор наук Пётр Мигулин. В 1874 году торговцы горячительным принесли в казну уже более 200 миллионов рублей. По мнению Мигулина, столь бурный рост был прежде всего связан с повышением благосостояния граждан. «Но несомненно, что в распоряжение государственного казначейства поступила и часть доходов, ранее остававшихся у откупщиков», – заключает экономист.
Конечно же, бывшим откупщикам такое положение понравиться никак не могло. На местах акцизным управляющим пытались чинить всевозможные препятствия. Держатели кабаков, десятилетиями находившиеся в спайке с городской и земской властью, не желали сдаваться без боя. Многие откупщики становились контрабандистами и тайно закупали спирт за рубежом, где стоил он зачастую существенно дешевле. На водочных заводах и складах, чьи работники нередко водили дружбу со вчерашними хозяевами положения, вскоре пышным цветом расцвели махинации. Прежде всего, с учитывавшими объём выкуренного на предприятиях спирта ёмкостями. Вот как описывал чудеса креативности злоумышленников один из служивых:
«Прибыв на завод вместе с полицейским приставом, я обнаружил, что для похищения спирта заводчик нарушал акцизные знаки, обеспечивающие доступ к внутренним частям контрольного виноизмеряющего снаряда, для чего разрезал казённую бечёвку, на которой были навешаны пломбы и печати, вскрывал снаряд и произвольно ставил показание счётчиков снаряда, уменьшая количество выкуренного на заводе спирта <…> Открыть эту проделку заводчика было не легко…»
Понятно, что неучтённый спирт умельцы продавали жителям окрестных населённых пунктов. Возможно, втридорога. Акцизные управляющие же лишали мошенников прибыли. И ради её сохранения новоявленные «корчемники» готовы были идти на отчаянные шаги. На управляющих писали всевозможные жалобы и доносы в столицу. Их жилища поджигали, самих их травили (в прямом и переносном смысле) и даже пытались устранять физически. Но главное – подобному беззаконию потворствовали многие местные чиновники, ранее буквально кормившиеся из рук откупщиков.
Впрочем, с годами открытое сопротивление спекулянтов власти удалось подавить. Но на поверхность выплыли и другие негативные последствия введения акцизной системы.
Прежде всего, увеличение количества производителей водки привело к удешевлению напитка. Поначалу государство пыталось решить проблему постепенным повышением стоимости акциза с каждого градуса, но помогло это ненадолго. Также по всей стране резко выросло число питейных заведений – патент на их открытие стоил сущие копейки. За первый год действия акцизной системы число кабаков в Москве выросло с 218 до… 919!1 А к концу 1860-х число подобных мест в России перевалило за полмиллиона.
Нашёл своё отражение «кабацкий бум» и в литературном творчестве второй половины XIX века. Взять хотя бы некрасовскую поэму «Кому на Руси жить хорошо». Помните?
«Гляди, куда деваются
Крестьянские шлыки:
Помимо складу винного,
Харчевни, ресторации,
Десятка штофных лавочек,
Трёх постоялых двориков,
Да «ренскового погреба»,
Да пары кабаков.
Одиннадцать кабачников
Для праздника поставили
Палатки на селе».
Сколько заведений – да на одно село! А вот свидетельство Фёдора Михайловича Достоевского, оставленное им в своём дневнике:
«Теперь в иных местностях, во многих даже местностях, кабаки стоят уже не для сотен жителей, а всего для десятков; мало того – для малых десятков. Есть местности, где на полсотни жителей и кабак, менее даже чем на полсотни… Чем же стало быть они окупаются?! Народным развратом, воровством, укрывательством, ростовщичеством, разбоем, разрушением семейства и стыдом народным – вот чем они окупаются!».
В общем, всё вернулось на круги своя. И пропивающиеся до нищеты отцы семейств, и непомерно богатеющие кабатчики. Плюс ко всему, рост доходов государства от реализации спиртных напитков «благодаря» акцизной системе замедлился. Вплоть до начала 1890-х годов корона пыталась циркулярами и повелениями хоть как-то исправить ситуацию, но получалось, прямо скажем, не очень. Цифры бюджетных поступлений росли исключительно благодаря увеличению количества пьяниц.
Михаил Ватутин «Воспитатель» (1892 г.)
Впрочем, рост пьянства происходил ещё по одной причине. После отмены крепостного права тысячи вчерашних крестьян повалили искать счастья в стремительно развивающиеся города. В абсолютном своём большинстве переселенцы могли сгодиться лишь на низкоквалифицированную работу, платили за которую сущие гроши. Выбиться в люди таким обитателям разраставшихся трущоб было практически невозможно. Вот и топили в водке мужики свою невостребованность да неуверенность в дне грядущем. Именно среди подобных бедняг зародилось такое явление, как запойный алкоголизм. За 150 лет поразивший едва ли не все страты нашего общества и воспринимающийся иными в качестве «многовековой традиции» …
Но если в городах алкоголизм был уже вполне обыденным делом, то русская деревня пока ещё хранила верность консервативному укладу. Да, после введения акцизной системы деревенские мужики познакомились с водкой. Да, питейная реформа привела к окончательному утверждению трактира и кабака на селе. Но собирались там крестьяне далеко не каждый день – в основном, зимой да осенью. И не для того, чтобы попросту «залить глаза». Подобно славянской корчме, трактир для селян выполнял функцию центра общественной жизни. Здесь обсуждались последние известия, велись споры по важным вопросам, нередко заключались договоры. За стаканом горячительного напитка обычный косец мог на равных вести беседу с сельским старостой. А то и с представителем волостного начальства.
Больше того, трактир познакомил селянина с периодической печатью! В питейных домах частенько можно было увидеть, как десятки неграмотных мужиков толпятся возле столика, за которым с кружкой восседает «грамотей». И читает собравшимся правительственные циркуляры. С 1862 по 1868 годы министром внутренних дел Петром Валуевым издавалась газета «Северная почта». Она подлежала распространению именно в кабаках и прочих заведениях общественного питания.
Однако к концу 19 столетия волна повального пьянства всё же достигает русской деревни. Нет, среднестатистический крестьянин по-прежнему трудился большую часть дней года в поте лица, позволяя себе расслабиться лишь по большим праздникам. А вот обедневшие или разбогатевшие жители сёл стали прикладываться к чарке регулярно. Притом богачи квасили почти всегда за стенами своих поместий, не показываясь на виду у односельчан в срамном виде. А вот бедняки, не нашедшие себя в новой реальности после отмены крепостного права, как раз осаждали трактиры, где им за малым количеством наличных средств пойло отпускалось без посуды и закуски. Возможно, именно в данной связи пьющий «из горла» потрёпанный мужик стал характерным, нарицательным фольклорным образом. Но главной напастью стал всплеск пьянства среди женщин и даже детей.
С годами проявилось ещё одно негативное следствие акцизной системы – резкий рост некачественного, контрафактного алкоголя. Конечно, дела у добросовестных производителей тоже шли в гору. Вспомнить хотя бы товарищество Николая Шустова, чьи заводы производили высококачественные настойки и коньяки, притом по доступным ценам. Или предприятие князя Льва Голицына, ставшего «отцом-основателем» крымского виноделия. А купец Пётр Смирнов? Его водка ценой 40 копеек за бутылку получила международное признание и на праздники поставлялась даже к Высочайшему двору. Заводы Смирнова также выпускали 50 видов российских и 170 видов заграничных вин высшего качества, а также наливки, коньяк и шампанское. Со многими видами иностранного вина соотечественников познакомил именно Пётр Арсеньевич.
Увы, далеко не все производители заботились о качестве реализуемой продукции. В 1870-е рынок захлестнули низкопробные и опасные для здоровья фальсификаты. К примеру, «ром» готовили путём смешивания очищенного спирта с вытяжкой из дубовой коры, после чего в полученную жидкость всё же добавляли некоторое количество настоящего рома и оставляли на год в бочках. Впрочем, чаще всего поддельными оказывались заграничные вина. Основным компонентом таких микстур являлся кавказский чихирь (недозревшее вино), дешёвый спирт из картофеля плюс различные цвето-ароматические добавки – от сока и специй до жжёного сахара с дёгтем. Люмпенизированную публику такие «вина» вполне устраивали, в том числе своей повышенной крепостью. Но смертность от алкогольных отравлений серьёзно подскочила.
Итак, непродуманные меры в области реализации спиртных напитков только усугубили непростую ситуацию. Осознав глубину пропасти, правительство теперь было готово содействовать борьбе за народную трезвость.
Продолжение следует...
Павел Новиков
_____
1) И. Г. Прыжов. История кабаков в России в связи с историей Русского народа.
Читать предыдущую (восьмую) часть.
