Кто такие Вишневская и Ростропович?

В Москве в рамках осенней «Эйфории» показали режиссерскую версию нового документального фильма одного из самых востребованных и плодовитых мэтров российского кино Александра Сокурова «Элегия жизни. Ростропович. Вишневская». Его глазами видит сегодняшнюю Россию западная интеллигенция. Широко разрекламированная западная кампания «Ночного дозора» во Франции, к примеру, принесла прибыли в несколько раз меньше главного сокуровского международного хита «Русский ковчег». В этом году Александр Сокуров получил «Золотого леопарда» за вклад в киноискусство на фестивале в Локарно, там же состоялась премьера «Элегии жизни».

«Элегия жизни», девятая из сокуровских элегий, возможно, элегией является меньше других — элегическое настроение и тему задают закадровые комментарии самого Сокурова, иногда поясняющие происходящее, иногда — размышления вслух. Но картина помимо собственной художественной основы несет в себе и, при полном согласии на то режиссера, документальное. «Элегия жизни» прежде всего документ, зафиксировавший уникальные моменты — к примеру, последний премьерный концерт Ростроповича. Пиетет Сокурова ощущается в каждом кадре, как только в картине появляется первый крупный план Мстислава Ростроповича, необходимость в каких бы то ни было художественных эффектах отпадает — достаточно одного только закадрового голоса. Гениальный музыкант рассказывает о чем угодно, Сокуров монтирует его крупные планы, спрашивает о музыке, Ростропович оживляется, говорит о Малере и обо всем на свете. В этом эпизоде Сокуров лишь медиум-переводчик, а его задача — не подслушать увлекательную историю, не произвести эффект неожиданной реакцией гения — только слушать и дать услышать зрителю. И это интересно — лучшего медиума, чем Александр Сокуров, найти невозможно.

Изредка Сокуров комментирует действие — пятидесятилетие совместной жизни своих героев. Московский ресторан. За одним столом с Вишневской и Ростроповичем королевы Испании и Нидерландов, принцы и княгини — аристократы крови. И Ростропович и Вишневская с ними заодно и на одном с ними уровне — аристократы духа…

«Элегия жизни» — фильм совсем не про знаменитую семью. Здесь позиция Сокурова точна и определенна — максимально дистанцироваться от «форматных» документальных картин о жизни и творчестве и заявить совсем иную позицию, свою. В «Элегии жизни» одно отделить от другого практически невозможно. Но вот принципиальная вещь: рассказывая о своей любви, о своем почитании великих музыкантов, Сокуров тем не менее говорит о себе, а его герои своей жизнью воплощают его идеалы жизни и творчества. О чем-то с восхищением говорит за кадром сам Сокуров — о том, например, как блестяще сочетаются в Ростроповиче и Вишневской музыкальный дар и предприимчивость, что подтверждают сами его герои. Галина Вишневская говорит: «В русском человеке всего слишком много». Мстислав Ростропович рассуждает о музыке Шостаковича и Прокофьева, а в итоге о том же — русском характере: в Прокофьеве — мощь, красота и широта, в Шостаковиче — глубина. И если слушать внимательно, в размышлениях Ростроповича, в вопросах Сокурова можно увидеть модель идеального творчества — Ростропович так живет, Сокуров мечтает следовать ему. Для него великие музыканты и великие люди — это единая ипостась великого, а «Элегия жизни» превращается для него в житие святых. Именно такими видит Сокуров своих героев — идеальными и гениальными, перешагнувшими порог сегодняшнего времени, именно таким видит свой путь Александр Сокуров рядом со своими героями.

В своем почитании великого семейства Сокуров предельно откровенен. Под впечатлением от общения с Галиной Вишневской Александр Сокуров написал специально для нее сценарий игровой картины «Александра». Героиня Галины Вишневской приезжает в Чечню, чтобы навестить своего внука, служащего Российской армии. В каком-то смысле «Александра» — это продолжение цикла картин о родных: «Мать и сын», «Отец и сын». Съемки картины проходили в Чечне иногда в совершенно невероятных условиях. Но Вишневская прошла и эти испытания с честью.

После премьеры режиссер дал интервью «МК»:

— Александр Николаевич, аристократия крови и аристократия духа, по-вашему, это синонимы?

— Я считаю, что аристократия — это и есть аристократия. Высшее, элитарное проявление. Без аристократии никуда — иначе плутократия, а это никуда не годится. Эти люди выше меня. Всем нам нужно понимать, кто такие Вишневская и Ростропович. Эти люди мои учителя — кто я такой рядом с ними? Это великие представители того поколения, которое учило меня жить. Как я могу иначе к ним относиться?

— Александр Николаевич, роль Галины Вишневской в вашей новой картине «Александра» — это подвиг?

— Человеческий подвиг — несомненно. Актерский — не знаю, это судить по результату — как будет оценен этот фильм. Роль Александры писалась с расчетом на Галину Павловну Вишневскую.

— Чем вас так поразила Вишневская?

— Она огромного таланта человек, огромного драматического и музыкального таланта актриса. Повторю: огромного, не раскрытого до конца драматического таланта. И роль Александры тоже не показала предел ее возможностей — они безграничны. Сейчас мы заканчиваем озвучание картины — я надеюсь, мы ее в феврале сделаем.

— А как сообразуется политический момент и ваш художественный замысел?

— Никак. Эта история вообще никакого отношения к политике не имеет. В фильме снимались чеченцы и русские, все очень деликатно и касается только человеческих отношений — политика не имеет никакого значения вообще, у героев нашего фильма этих проблем нет.

Андрей Ферзь