«Мой Пушкин» - так озаглавлено одно из эссе великой поэтессы Марины Цветаевой. Марина Ивановна не провозглашала неистощимое наследие гения своим и только своим, а с любовным трепетом открывала миру тянущееся с раннего детства глубоко личное, не затертое штампами восприятие, подкрепленное разросшимся с годами багажом знаний. Своего, сокровенного, Пушкина открывает читателям и Юрий Нечипоренко, автор замечательной книги «Плыви, силач!».
Проделав колоссальную работу, найдя и систематизировав множество фактов о жизненном пути Александра Сергеевича, в основном относящихся к тем годам, когда он еще был Сашей, Юрий Дмитриевич преподносит их не как строгий формалист, которого пришлось бы переводить с русского на русский, а как раз-таки с пушкинской легкостью, рисуя картину «волшебных мест, где Пушкин жив душою, лесов, где он любил, где чувство разливалось, где с первой юностью младенчество сливалось».
Книжные иллюстрации, выполненные художником Евгением Подколзиным, сплетаются с текстом повести в единый причудливый узор, погружая в заманчивый мир детства, где все, и забавное, и трогательное, и даже грустное, свежо и ярко.
Вместе с тем, саму книгу я определил бы не как сугубо детскую, а как тяготеющую к «городу детства, в котором тепло», доступную (до определенной степени) умам самых маленьких читателей и слушателей.
Книгу Нечипоренко можно охарактеризовать как пробуждающую детскую любознательность у читателей постарше, однако поднимающую и серьезные социально-исторические вопросы – о преемственности и конфликте поколений, о роли семьи и воспитания в становлении личности, о силе слова, о давлении цензуры и, конечно, о дружбе и любви.
Советский детский писатель Юрий Коваль без ложной скромности определял свои книги, как интересные читателям «от 9 до 90 лет».
Не меньше и диапазон реальных и потенциальных читателей «Силача».
Светило русской Словесности, по собственному признанию, «любезен народу» тем, что «пробуждал лирой чувства добрые».
И Юрий Нечипоренко не поучает в назидательном тоне, а будит добрые чувства самой многоцветной тканью повествования, описывая Пушкина, его родных и замечательных и не очень современников с подлинным историзмом и, в то же время, так образно, что легко представляешь себя если не на их месте, то, по крайней мере, в их окружении, с ними, прежде всего, с юным Пушкиным, переживая лицейские заботы, шалости, влюбленности, разочарования и озарения.
При этом автор умело держит интригу, почему же так неожиданно и необычно назвал произведение – «Плыви, силач!». Лишь ближе к завершению, в одноименной главе, мы читаем (да простят меня за «спойлер» те, кто еще не открывал «Силача»), что эта фраза взята из письма одного из настоящих учителей и ближайших друзей Пушкина Василия Андреевича Жуковского:
«Ты рожден быть великим поэтом; будь же этого достоин. В этой фразе вся твоя мораль, все твое возможное счастие и все вознаграждения. Обстоятельства жизни, счастливые или несчастливые, шелуха. Ты скажешь, что я проповедую со спокойного берега утопающему. Нет! Я стою на пустом берегу, вижу в волнах силача и знаю, что он не утонет, если употребит свою силу, и только показываю ему лучший берег, к которому он непременно доплывет, если захочет сам. Плыви, силач».
«Лучшие берега» показывает и эта работа Юрия Нечипоренко, достойная как славы родоначальника современного русского литературного языка, так и попадания в золотой фонд классики, причем не только детской. За емкость и небанальность. За глубину мысли и широту души.
Ринат Камалиев
