Когда я занимался хоккеем — вернее, пару зим гонял за дворовую команду, чтобы скрыть эрекцию (я фантазировал о том, как полечу в космос в составе десанта особого назначения, собранного по принципу беспрекословной любви к макаронам по-флотски), — меня постоянно вдавливал в борта один и тот же человек. Ему не нравилась моя эрекция, потому что хомо эректусы хотели бы, по задумке Дарвина, шагать не только прямо, но и в одном направлении, в то время как мой вектор явно не совпадал с его вектором.
Я хотел однажды проснуться в скафандре и, выглянув в иллюминатор, увидеть, как мой сосед по фермерскому угодью на планете Марс объезжает на свинье грядки, на которых внутри телефонных будок растут клубни картофеля. Видя эту пасторальную картину, я вылетаю из гаража на своём аэромобиле, в который я залез исключительно, чтобы прогреть задницу сиденьями, заряжающимися от солнечных батарей, вечно полных, ведь над нашей империей действительно никогда не заходит солнце. В руках у меня ведро с кучей отбивных, которые накануне отбила своими ступнями моя жена, насмотревшись фильмов с Челентано. Мы встречаемся с этим моим соседом и, на почве общей любви к макаронам по-флотски, едем с нашим урожаем на базар, чтобы обменять его на макароны по-флотски. Таким образом, мы как бы причащаемся из одной чаши, да не прозвучит это богохульно.
Но... эти фантазии разбились об один из бортов хоккейной площадки вместе с моей челюстью. Этот человек, представлявший противоположную мне партию любителей отведать пива на чьей-нибудь могиле, поехал дальше и забил гол в ворота моей команды.
В тот момент я подумал было, что на этом наш диалог завершился, и, узнав друг друга получше, мы направим наши пути в разных направлениях и больше никогда не встретимся. Но после игры этот человек подошёл ко мне и спросил: «За что ты откажешься от своей мечты?».
Когда я непонимающе мигнул, он уточнил: «Предположим, я обеспечу тебя пожизненным запасом макарон по-флотски, но за это тебе нужно будет присягнуть мне на верность».
Я понял, чем пахнет дело, и это были отнюдь не макароны по-флотски. С тех пор я чётко различаю именно хоккейный пот. Я сказал этому человеку, что не откажусь от своей мечты ни за что на свете.
Тогда он ударил мне в зубы, я потерял сознание и увидел во сне, как во Млечном Пути неприкаянно болтается, как говно в проруби, утлая телефонная будка, внутри которой лежит раздавленный клубень картофеля, практически превратившийся в пюре. У меня всегда была аллергия на пюре, поэтому я чихнул и проснулся. Передо мной стояла девушка в бикини. Её стринги показывали время, было полседьмого. Судя по темноте, это было утро где-то на окраине, скорее всего, в подвале. Я сидел, привязанный к стулу. Девушка зашла в бассейн, наполненный макаронами по-флотски, в него же зашла с противоположной стороны другая девушка, после чего они стали драться, утопая в вермишели и кусочках мяса.
Когда меня начало мутить, всё тот же человек подошёл ко мне и спросил, готов ли я отказаться от моей космической эрекции, вернее, потенции, точнее, мечты. Скорее, фантазии. Если быть корректным — моей души, в чём стыдно признаться, потому что оказывается, что моя душа настолько мала и незначительна. Ей достаточно макарон по-флотски на марсианском базаре.
И всё-таки, подавив отвращение к самому себе, я сказал: «Нет».
Глеб Буланников
