Мой сосед — меломан. Чаще всего он слушает эквадорский народный хор и андалусийское фанданго. Очевидно, его тянет на просторы конкисты, где под звук кастаньет, на постаменте из книг Артура Переса-Реверте, льётся сангрия. Я отношусь с пониманием и даже симпатией, потому что уважаю его рыцарство и его одиночество. Кроме того, ему 72 года. Только щедрость его сердца позволила прожить ему столько лет. Не говоря о глобальных катаклизмах, хочу заметить, что ему требуется недюжинное терпение, чтобы не расстрелять из охотничьего ружья, которое висит у него на стене, молодняк, живущий над ним.
Нашёл в интернете. Лицо показалось похожим (прим. автора)
Однажды он позвал меня выпить с ним чай. Его приятно поразило, что я рассматривал показания счётчиков электричества в блоке на лестничной клетке. Он решил, что я интересуюсь в свои молодые годы хозяйствованием. Я не стал ему говорить, что, уезжая из города, мои родители отключили в квартире интернет, и я по глупости думал, что включить его можно в электрощитке. Также не стал уточнять, что мне 24 года, когда понял, как он заблуждается. Он решил, что мне 14 — столько же, сколько было ему, когда он перегонял первую отару овец у себя дома на Алтае.
«Ну, а как на личном фронте?», — спросил он.
Обуянный иллюзиями моего поколения, но всё-таки не вполне покорённый ввиду природной неспособности расслабиться и получать удовольствие, я объяснил, что нынче нет никакого фронта, есть только тыл и засада.
«Тыл и засада — это биполярное расстройство. Сначала ты сидишь в тылу, потом лежишь в засаде. Вместе мы называем это романтикой».
— Кошмар, — ответил дед с кустистыми бровями и включил на магнитофоне песню Андреса Сеговии. — Могу ружьё тебе подарить.
Я хлебнул чай и обжёг себе язык. Шепелявя, сказал: «Я не умею стрелять».
— И не надо. Оно не заряжено.
— А зачем?
— Будешь ходить с ним к соседям сверху. Наставлять иногда. Я буду давать тебе инструкции. Вот тебе и фронт.
Он имел в виду как раз тот самый молодняк, который бесновался в квартире над ним под перекаты полевых исследований вечно молодых старых рокеров с таблетками ЛСД в карманах.
— Хорошо. А как я узнаю, когда?
— А вот теперь слушай.
И дальше он рассказал мне, что когда надо будет просто сходить и навестить соседей, например, вежливо попросить соль — он будет включать песню El Carretero, если нужно захватить ружьё — песню Son De La Loma. Потом он, сверкнув свои бровастыми глазами, дал мне патроны и сказал, что если нужно будет зарядить ружьё — он поставит Girl from Ipanema.
Теперь я каждый день встаю с постели и с замиранием сердца жду, раздастся ли сегодня «ой-ля-ки-куйза-май-шлинде-ма-шейе-ди-грасса-э-ми-ла-нино-ке-паса-ду-сабадан-си-бадейе-ки-ма...».
Глеб Буланников
