Чапаев не скакал на лошади с шашкой, викинги не носили рогатых шлемов, а ковбои не устраивали перестрелки в полдень. К выходу сериала «Великая» с Эль Фэннинг в роли Екатерины II, который уже обвиняют в тиражировании мифов и стереотипов о российской императрице, Никита Солдатов вспоминает других исторических персонажей, которых затмили их далекие от реальности экранные воплощения
Впервые с повязкой на глазу Кутузов был показан в 1941 году в фильме Всеволода Пудовкина и Михаила Доллера «Суворов». Там в одной из сцен Суворов обращался к своему ученику Кутузову: «Мишенька, одноглазенький ты мой». Спустя два года Кутузова удостоили полноценным патриотическим байопиком, где полководец снова был представлен одноглазым и периодически появлялся в специальной повязке. На стадии сценария фильм разругали все, от Шкловского до Пырьева, зато после премьеры расхвалили Сталин, Черчилль и советские зрители, а повязка окончательно прикрепилась к образу главного героя войны 1812 года. На самом деле никаких исторических свидетельств о том, что Кутузов носил повязку, не сохранилось: по утверждениям историков, хотя Кутузов и правда был дважды ранен в голову с правой стороны, глаз чудом уцелел и даже частично сохранил зрение, поэтому повязка могла ему понадобиться лишь во время лечения. Тем не менее без повязки на экран Кутузова больше не пускали: и в комедийном мюзикле Эльдара Рязанова «Гусарская баллада», приуроченном к 150-летию войны 1812 года, и в недавнем эпике «1812: Уланская баллада», приуроченном к ее 200-летию, Кутузову стабильно прикрывали правый глаз повязкой, поддерживая его публичный образ.
Квазиисторический блокбастер Мела Гибсона о Уильяме Уоллесе, предводителе шотландцев в войне с Англией за независимость в конце XIII века, стал одним из самых кассовых фильмов 1995 года и вызвал негодование историков. Пока американские кинокритики хвалили Гибсона за зрелищность батальных сцен и мастерство, с которым он «воссоздал грязь и настроение 700-летней давности», а английские обвиняли его в «токсичной англофобии», историки в один голос утверждали, что «Храброе сердце» имеет такое же отношение к исторической реальности, какое имел бы фильм «о колониальной Америке, в котором герои носят костюмы начала XX века задом наперед». По общему мнению экспертов, создатели фильма не только перемешали исторические события и собрали все когда-либо существовавшие легенды о шотландском Средневековье — от права первой ночи для английских королей до запрета играть на волынке,— но и породили новые. Главная претензия к фильму состояла в том, что после него шотландские килты стали восприниматься зрителями как военная форма. На самом деле в XIII веке никаких килтов не было. В Средние века самой распространенной одеждой жителей шотландских низин были туники, покрытые воловьей или оленьей шерстью, а клетчатые килты появились только в XVI веке и были домашним и парадным нарядом, в котором никогда не воевали.
На самом деле ковбои вообще не устраивали дуэлей: в XIX веке, когда происходит действие почти всех вестернов, ковбоями назывались вовсе не усатые мужчины на лошади с револьвером, а фермеры, выращивавшие и перегонявшие скот. Одиноких бандитов, имевших огнестрельное оружие, называли чаще всего ганменами, но их было мало, а зафиксированных дуэлей между ними было еще меньше: по подсчетам историков, во второй половине XIX века в перестрелках на западе США погибало в среднем 1,5 человека в год. Во многих городах западных штатов, в отличие от остальной Америки, носить при себе огнестрельное оружие было просто запрещено, и каждый въезжающий был обязан оставлять его у шерифа, поэтому бандиты убивали друг друга в основном ножом в спину, нападая из засады.
Истории о кровавых перестрелках на диком-диком Западе впервые появились в грошовых романах в конце XIX века, а популярность приобрели с появлением первых немых вестернов вроде «Большого ограбления поезда» (1903), в которых ганмены превратились в ковбоев и стали расстреливать друг друга на скорость — чаще всего в полдень. Киношный образ ковбоя, не имевший ничего общего с реальными ковбоями, продолжил существовать в массовом сознании, а с годами кинематографисты все сильнее утрировали его, вооружая ковбоев всем, вплоть до пулеметов («Дикая банда», 1969), и сталкивая их не только друг с другом, но еще и с индейцами, которые норовили снять с ковбоев скальп («Костяной томагавк», 2015). Кстати, снимающие скальп индейцы — тоже миф, появившийся еще в конце XVIII века.
Миф о Ледовом побоище как о главной битве своего времени оформился в фильме «Александр Невский» Эйзенштейна, откуда перекочевал в советские учебники по истории. До выхода картины битва между новгородским войском под предводительством 20-летнего князя Александра Невского и крестоносцами Ливонского ордена в 1242 году не рассматривалась как самый значительный эпизод русской истории первой половины XIII века и даже не входила в университетские лекционные курсы. Коллеги Эйзенштейна утверждали, что из двух предложенных ему сюжетов — о Минине и Пожарском и об Александре Невском — он выбрал второй именно потому, что о Невском «есть лишь одна страничка летописи, а больше вообще никто ничего не знает». Хотя ни в русских летописях, ни в орденских хрониках не упоминалось о том, что во время битвы кто-то провалился под лед, в фильме Эйзенштейна Невский специально заманивает рыцарей на Чудское озеро, произнося ставшую афоризмом фразу: «Немец тяжелее нас, под ним и проломится». Другая знаменитая фраза Александра Невского — «Кто с мечом к нам придет, от меча и погибнет» — тоже пошла из фильма, где появилась после правки Сталина: в первоначальном варианте Невский погибал от рук изменников, но Сталин велел оставить в живых «хорошего князя» и закончить на патриотической ноте, после чего Эйзенштейн и сценарист фильма Петр Павленко добавили Невскому эту измененную цитату из Евангелия от Матфея («Тогда говорит ему Иисус: возврати меч твой в его место, ибо все, взявшие меч, мечом погибнут»).
Ничего подобного куклуксклановцы не делали до выхода фильма «Рождение нации». Первые куклуксклановцы, бывшие солдаты Конфедерации, после поражения в Гражданской войне в 1865 году объединившиеся в тайную организацию борцов за чистоту белой расы, вели себя максимально скрытно, стараясь не привлекать внимания, и линчевали чернокожих в основном по ночам, пряча лица под накладными бородами, масками животных и тряпичными мешками. В начале 1870-х организация была распущена, но в 1915 году о ней вспомнили благодаря эпопее Гриффита по книге Томаса Диксона «Клановец». У Гриффита, вслед за Диксоном, бывшие солдаты Конфедерации становятся на борьбу с чернокожими, которые насилуют белых женщин и убивают белых детей, и для устрашения черных врагов жгут кресты и облачаются в белые балахоны с остроконечными колпаками на голове. Несмотря на протесты борцов с расизмом, фильм оказался суперхитом — впервые спецпоказ даже устроили в Белом доме. На волне его успеха Джозеф Симмонс, бывший пастор методистской церкви и фанат закрытых обществ, состоявший в масонской ложе и еще десятке тайных и не очень организаций, решил возродить Ку-Клукс-Клан, но не настоящий, с накладными бородами, а киношный — с балахонами, и поместил объявление о наборе новых членов в газете рядом с рекламой «Рождения нации». Объявление сработало: вскоре в симмонсовский Ку-Клукс-Клан вступило несколько десятков человек, а в течение пяти лет их число выросло до нескольких сотен тысяч.
Легендарный образ красного начдива Василия Чапаева на коне с шашкой наголо — выдумка режиссеров Сергея и Георгия Васильевых, снявших в 1934 году фильм «Чапаев». По сюжету, в 1919 году Василий Иванович Чапаев вместе с комиссаром Фурмановым, ординарцем Петькой и Анкой-пулеметчицей идет в бой против белых и погибает, раненым переплывая через реку Урал. Экранный Чапаев, выстраивающий боевую диспозицию с помощью картошки и чугунка и сыплющий народными мудростями, настолько очаровал советских зрителей, что они выстраивались в многочасовые очереди, чтобы посмотреть, как бесстрашно начдив несется в бой на коне с шашкой наголо. Кинообраз Чапаева на коне был растиражирован в многочисленных памятниках и памятных марках и накрепко слился со своим историческим прототипом в массовом сознании. К реальному Чапаеву все это, однако, не имело отношения: раненный в 1916 году в бедро, всю Гражданскую войну он провел на пассажирском сиденье конфискованного царского «форда». Оружие Чапаев тоже предпочитал более практичное — и вместо шашки носил с собой наган.
Растиражированный в кино от немых короткометражек до блокбастеров Marvel образ викингов в рогатых шлемах впервые появился в костюмах Карла Эмиля Деплера для первой постановки «Кольца Нибелунга» Рихарда Вагнера в 1876 году. Ни Вагнер, ни Деплер не претендовали на историческую достоверность, но после бешеного успеха оперы эффектные головные уборы стали ассоциироваться с древними скандинавами и, конечно, перекочевали в кино. Начиная с немой мелодрамы «Дочь викинга» викинги почти не снимали шлемы, но окончательно в поп-культурный канон образ вошел благодаря мультипликационному фильму «Что за опера, док?» (1957), где Багз Банни под «Полет валькирий» переодевался в Брунгильду. После этого мультфильма, признанного в 1994 году величайшим в истории, викинги в шлемах стали появляться везде — на эмблемах американских футбольных команд, хеви-метал-групп и в супергеройских комиксах. Археологи, однако, давно опровергли миф о рогатых шлемах, а в 1943 году даже предъявили в качестве доказательства единственный до сих пор найденный настоящий шлем викинга, у которого не оказалось никаких рогов. Все рогатые шлемы, найденные в Европе, были намного старше викингов, которые жили в VIII-XI веках, да и использовались они, по словам ученых, только в ритуальных целях.
Никита Солдатов
