«Я бросил школу после восьмого класса, – говорил ты в интервью Николе Кальдзаретте из журнала Guerin Sportivo, – Работал в хозяйственном магазине, потом в обувном. В августе 1993-го я играл за «Падову» против «Ювентуса» – товарищеский матч в честь перехода Дель Пьеро. «Ювентус» искал правого полузащитника после ухода Паоло Ди Канио, и им посоветовали меня. Через несколько дней я со своим агентом Оскаром Дамиани оказался в кабинете президента «Юве» Бониперти. У меня была модная стрижка в стиле Duran Duran, но Бониперти отправил меня в парикмахерскую и только потом подписал со мной контракт. В первые недели в «Юве» я сильно нервничал, и, чтобы справиться с волнением, тайно курил в перерывах матчей. Я дебютировал в серии А в родном Риме, матчем против «Ромы». Было волшебное воскресенье, собралась вся моя родня, не хватало только папы Америго, не дожившего до того дня. Через три года на том же римском стадионе мы выиграли Лигу чемпионов: во время серии пенальти я прижался к нашему защитнику Торричелли и застонал: «Мамма миа, какие маленькие ворота!»
Отцветал сентябрь 2002 года. Раздевалка стадиона в Гуальдо-Тадино была такой узкой, что сумку бросить некуда. Накатило отчаяние: «Боже, куда я попал». Известно, куда – четвертая лига, четвертый тур, а четыре месяца назад ты играл на чемпионата мира. Клокочет гордость? Ах, да что ты о себе возомнил. Ты простак из Буфалотты, мама совала тебе бутерброд в рюкзак, чтоб не тратился на обед, юношей ты пыхтел в той же четвертой лиге, а теперь строишь из себя принца – и с чего бы? Победа в Лиге чемпионов? Сорок матчей за сборную? Забудь. Ты сам боролся за это, так что терпи. Некуда сесть? Да вот же, два пионера, на двоих им меньше, чем тебе. Как там их? Диаманти и Куальярелла. Вот-вот, пусть подвинуться, и скорее переодевайся. Слышишь? Ан-дже-ло! Ан-дже-ло! До игры еще час, а ребята с фиолетовыми флагами уже забили гостевую трибуну.
Это же ради них ты остался. Это же им ты обещал, что вернешь Флоренцию в серию А. Это же для них ты единственный, кто связывает команду четвертой лиги с настоящей «Фиорентиной». Той командой, что дерзила в Лиге чемпионов «Арсеналу», «Барселоне» и «МЮ». «Фиорентиной» Трапаттони. В автобиографии ты сам пишешь, что был когда-то странной игрушкой безымянной, к которой в магазине никто не подходил. До двадцати семи лет метался между третьей и второй лигами. Владелец «Падовы» Марино Пуджина, итальянский Галицкий – основатель сети супермаркетов, грезил серией А, а потому слышать не хотел о твоем уходе. Близился тридцатник, а ты все околачивался среди «Луккезе» и «Авеллино». При тебе «Падове» так и не удалось вылезти из второй лиги, хотя тебе помогали Деметрио Альбертини, Алессандро Дель Пьеро и Антонио Бенарриво, будущие игроки сборной. Ты почти уже смирился, что так и увязнешь в траве забвения, но Трапаттони вытащил тебя из Падуи и Падую из тебя. Он увлек тебя в «Ювентус», а потом и в «Фиорентину». Ты говорил: «Если бы Трапаттони попросил, я пошел бы за ним куда угодно, даже в ад».
А просил-то не только он. В 1999-м тебе по семь раз в день названивали вратарь Франческо Только и защитник Морено Торричелли: «Ты переходишь или нет? Чего ты ждешь?» Торричелли сменил «Юве» на «Фиорентину» годом ранее и злился, что ты не рванул за ним тогда же: «С тобой мы бы стали чемпионами» («Фиорентина» лидировала восемнадцать туров, но из-за травмы Батистуты отшатнулась на третье место). Ты и сам понял – пора. «Возможно, в Турине кто-то считал меня старым и изношенным, но я знал, что во мне еще достаточно топлива и ухватился за предложение «Фиорентины».
Жена Сабрина, твой первый советник, поддержала тот выбор. «Фиорентина» манила еще и удивительной атмосферой, которую ее болельщики умудрялись создавать даже на гостевых матчах, не говоря уж про домашние. Одна проблема – они ненавидели «Ювентус» и тебя встретили холодно, писали гадости на стенах, склоняя твой возраст и зарплату, но ты помог победить «Видзев» в квалификации Лиги чемпионов и все изменилось. Тебе простили туринское прошлое, твое имя запели, тебя полюбили.
А как не полюбить того, кто вчера выигрывал Лигу чемпионов, а сегодня катается по Флоренции на велосипеде и отвечает каждому встречному? «Так устанавливалась прямая связь с болельщиками, без посредников в лице журналистов, – говорил ты в своей книге. – Напрямую разговаривая с болельщиками, я был в курсе их настроений, а в их глазах рождался реальный образ Анджело Ди Ливио, а не тот, что создавали газеты и телеканалы». Через три месяца Батистута залепил в дальнюю девятку с паса Хайнриха, и вы обыграли «Арсенал» на «Уэмбли». Трапаттони заплакал, как дитя, а ты обнял его и спросил: «Вы же давно все выиграли. Откуда у вас сейчас столько эмоций?» Трапаттони не ответил, а обнял тебя еще сильнее. Тебе было тридцать три, ты снова был счастлив на поле, но настало лето 2000-го, лишившее «Фиорентину» Трапаттони и Батистуты.
Нового тренера Фатиха Терима привел спортивный директор «Фиорентины» Джанкарло Антоньони. Смакуя ароматизированную сигарету, Терим говорил тебе: «Вы тут все привыкли ждать голов Батистуты и кивать на него после неудач. Это время прошло. Теперь ответственность на каждом. Ты здесь самый старший – помоги мне сделать этот проект успешным». Терим не дождался от владельца «Фиорентины» Витторио Чекки Гори ни одного из обещанных игроков, ни Зендена, ни Дани Гарсию, ни Эмре, но для волевой победы в первом домашнем матче хватило и других новичков – Нуну Гомиша с Леандро, которые перевернули игру с «Реджиной» в финальные четыре минуты. Потный, взмокший под дождем Терим помчался после матча к фанатам, взбесив этим босса клуба Чеки Гори. Что за дешевая бравада!
А в я январе вы скакнули на третье место, разнеся «Милан» 4:0. Когда матч отгремел, Терим прибежал в центр поля и прыгнул тебе на шею. Ты вырезал фотографию той сцены из журнала Guerin Sportivo как проблеск неимоверного счастья, символ новой «Фиорентины», переродившейся после потери Трапаттони и Батистуты. Потом ты признался Джулио Джуте, тосканскому журналисту: «Сегодня я грущу, глядя на то фото. Я думаю о том, что могло бы быть, но не случилось. Сент-Экзюпери писал в «Маленьком принце»: «Любовь – это не когда смотрят друг на друга, а когда смотрят в одну сторону». У команды и Терима была как раз такая любовь. Все игроки, и я, и Ваноли, и Койс, и Ржепка, и божественные Руи Кошта с Кьезой, все-все-все гребли в направлении, заданном Теримом. У нас была великолепная команда, и в следующем сезоне мы могли бы побиться за чемпионство. Мы были одержимы идеей выигрывать, развлекая болельщиков. Наутро после победы над «Миланом» я гулял по Флоренции, на каждом шагу меня останавливали и благодарили». В то же утро ты сказал жене, что хотел бы остаться во Флоренции навсегда. Ты еще не знал, что Чекки Гори назначил Териму встречу для разговора о будущем. Ты еще не знал, что вот-вот все рухнет.
Чекки Гори обещал Териму не только новых игроков, он обещал ему новый тренировочный центр, но реальность оказалась ужасающей: деньги иссякли, клуб в долгах, сильных игроков продадут, а не купят, и о новой базе, конечно, нечего и мечтать. В клубе не стало Терима, потом Антоньони, потом Тольдо с Руи Коштой, и тебя назначили капитаном. Капитаном тонущего корабля. Ты не сдавался, ты внушал себе, что, несмотря на все кошмары, в команде остался Энрико Кьеза, лучший итальянский форвард, а значит – не все потеряно, Кьеза и правда забил пять мячей в пяти первых турах, но жуткая травма колена выключила его до конца сезона, и «Фиорентина» пала на предпоследнее место. «Мы чувствовали себя брошенными на произвол судьбы. Зарплату несколько месяцев не платили не только игрокам, но и сотрудникам клуба», – писал ты в своей книге.
После тренировок ты уже не ехал, как обычно, к семье, а выбивал долги из руководства, оправдывался перед фанатами, успокаивал персонал клуба, уверял молодых защитников, Моретти и Чеккарелли, что такой ужас – безденежье и дно таблицы – будет не всегда и нужно только потерпеть. Ты не спал ночами, ты работал уже не только футболистом, но и адвокатом, тренером, спортивным директором и немного коллектором. Как же ты убивался. И ради чего? В правлении «Фиорентины» с каждой неделей оставалось все меньше людей, все разбегались, требовать деньги было уже не с кого, а ты все равно призывал опытных игроков скинуться, чтобы погасить долги хотя бы перед врачами, массажистами и пацанами вроде Анджело Паломбо. Тебя не поддержали: «Раз нам не платят, с чего это мы должны с кем-то делиться?»
После вылета во вторую лигу – новый удар. Эквадорский судья Байрон Морено лишил тебя последнего шанса выиграть что-то со сборной, втащив в четвертьфинал чемпионата мира Южную Корею. Ты вернулся домой и узнал, что дома больше нет. «Фиорентина» – банкрот. Какая там вторая лига? Клуба, наполнившего твою жизнь новым смыслом, больше нет. Ты в сотый раз за год позвонил Чекки Гори и в сотый раз услышал: «Не волнуйся, Анджело». Цирк сгорел, и клоуны разбежались. Адани и Морфео в «Интер», Росситто в «Удинезе», Ганц в «Анкону», все куда-то приткнулись, один ты завис. Тренер Карло Маццоне мечтал объединить тебя в «Брешии» с Роберто Баджо (который и придумал тебе кличку Солдатик на первой совместной тренировке в «Юве» в 1993-м), сулил обольстительную зарплату, а ты изумлял своей старомодной преданностью: «Я не могу допустить, чтобы меня запомнили во Флоренции капитаном банкротства. Не могу уйти после такого краха. Мне наплевать на деньги, наплевать на лигу, в которой мы будем играть, я просто хочу помочь возродить «Фиорентину».
Взявшийся за возрождение бизнесмен Диего Делла Валле из-за юридических проблем не смог даже назвать команду исконным именем, назвал «Флоренция Виола» и доверил бывшему вратарю «Фиорентины» Джованни Галли набор игроков для подъема с самого дна, из четвертой лиги. Галли предложил тебе 85-процентное понижение зарплаты, уверенный, что ты вежливо откажешься и поедешь в Брешию, но Галли не знал, что накануне ты сказал жене: «Я останусь во Флоренции, даже если мне придется доплачивать за это». Тебе поддержали и Сабрина, и близкие друзья, Дель Пьеро (он забил с твоего паса победный мяч «Риверу» в Межконтинентальном Кубке) и Тольдо – и этого было достаточно, чтобы не сомневаться: ты поступил верно. Первая игра возрожденной флорентийской команды стянула на стадион «Артемио Франки» двадцать семь тысяч человек. Если бы ты ушел, их было бы гораздо меньше.
Четвертая лига! Сколько лет! Тебе едва перевалило за двадцать, когда «Рома» загнала тебя в «Перуджу» – это было так обидно, что ты хотел бросить футбол, но отец отговорил и ты раздумал сдаваться. Вместе с еще юным, но уже седым нападающим Раванелли ты вывел «Перуджу» в третью лигу, и с тех пор не опускался так низко. И вот – тебе тридцать шесть и ты снова карабкаешься в третью лигу, и еще умудряешься находить поводы для радости. Во-первых, зарплата приходит в срок, во-вторых, тренер Альберто Кавазин знаком тебе по Падуе. А в-третьих? «Нападающий Ригано забивал в каждой игре, защита была надежнее бронированной двери Банка Италии, я получал мальчишеское удовольствие от футбола, но в домашней игре с «Гуальдо» порвал переднюю крестообразную связку правого колена».
Тебе уж и друзья намекали: хватит, навоевался. Но странный стук позвал в дорогу – может, сердца, а может, стук в дверь. Ты вошел в кабинет клубного доктора Манетти и выложил все, как есть. Каждый встречный, даже оперировавший профессор Альетти, советует завязывать с футболом и заниматься детьми, но вот какая штука: ты приходил в «Фиорентину», игравшую в серии А, и оставить ее хотел бы в том же статусе, а не в низшей лиге с соперниками вроде «Сан-Марино» и «Брешелло». Через восемьдесят дней после разрыва связки ты вернулся к тренировкам.
27 апреля – в день рождения своего бывшего президента Чекки Гори – «Фиорентина» оформила выход в третью лигу, и ты совершил круг почета вместе со всей командой. Клубный итальянский футбол перестроился, и «Фиорентину» ввели во вторую лигу в обход третьей – за старые заслуги. Первый матч – с «Аталантой». На «Артемио Франки» – те же двадцать семь тысяч. И тот же капитан. Ты ведь помнишь? Это же ты тогда и забил первый мяч «Фиорентины» в чемпионате. Через девять месяцев «Фиорентина» вернулась в серию А, ты сыграл там двенадцать раз, а еще через год с тобой не продлили контракт. Ты не обиделся – с 39-летними такое бывает.
«Через год после ухода Анджело в «Ювентус» мы играли стыковой матч за выход в серию А с «Чезеной» в Кремоне, – рассказывал тренер «Падовы» Мауро Сандреани. – А накануне Анджело совершил поступок, который я никогда не забуду. Он приехал в наш отель, чтобы зарядить, мотивировать игроков «Падовы», своих бывших партнеров. Мамма миа, он не обязан был этого делать, он был игроком «Ювентуса», но на следующий день мы победили 2:1 и после многолетних мучений вышли в серию А».
