Сергей Полунин не берет деньги у богатых, не шутит с государством и думает о детях. Об этом знаменитый танцовщик рассказал «Известиям» в преддверии тура по России с шоу Satori, который стартует 15 октября в Москве.
— В медитативной практике дзэн Satori означает «озарение, просветление» через достижение «состояния одной мысли». Спектакль об этом?
— Да, человек живет в мире, перегруженном информацией, но не знает себя и своих возможностей. Ему надо перейти к чему-то правильному. Искусство как раз для этого и существует.
— Неподготовленный зритель такой посыл поймет?
— Да, там всё очень просто, смотрится как фильм. Я не хотел зацикливаться на хореографии как таковой, хотелось больше драматического посыла, но через простоту. Прозрачная история, красивая музыка, яркие цвета.
— Артисты балета не так политически активны, как звезды драматической сцены и кино. Вы же не скрываете своих взглядов. Почему?
— Многие мои коллеги вне политики, потому что это мешает бизнесу. Лучше быть нейтральным. Тогда ты сможешь больше заработать. У меня же такой цели не стоит. И мне всегда было плевать на рекламу. Я просто подумал: кто мы такие, если не отстаиваем свое мнение, свои мысли?
— Вы не меркантильны? Вам деньги не нужны?
— Нужны — на проекты. Я всегда за всё платил и до сих пор плачу сам. Слава богу, мне вселенная помогает вовремя зарабатывать на создание собственных спектаклей. Но надеюсь, что в дальнейшем появится какая-то помощь. Какие бы палки в колеса мне ни ставили, я всё равно дохожу до своей цели.
— Не понимаю. При вашей популярности нет спонсоров, которые бы сказали: «Вот деньги, делай что хочешь»?
— Нет и никогда не было. Элитарное общество любит стабильность и игру по правилам. И если тебе дают деньги, взамен хотят быть рядом, гордиться, рассказывать другим, что они создали тебя, твое шоу.
Первые самостоятельные проекты я делал в Британии. И состоятельные англичане считали абсолютно невыгодным сотрудничество со мной. Мне же без поддержки было сложно, не было опыта. Реально чувствовал, что всё находится на грани неосуществления. Надежда была только на себя: если я сейчас не заработаю столько-то, ничего не будет. Я шел и зарабатывал.
— Вы бывали на грани банкротства?
— Да. Только месяцев пять назад заплатил налоги и отдал все долги. Они у меня накопились еще с первых проектов. Когда пару лет назад начинал создавать свою компанию, из-за неопытности попал на очень большие деньги. Но в планах было несколько шоу — надо было, выпустив одно, сразу приступать к следующему. Это снова потребовало больших вложений. Много ошибок сделал. Но в какой-то момент я решил, что теперь буду работать с профессиональной командой и делать то, что хочу, а не то, что должен. После этого всё как-то упорядочилось.
— Вам не хотелось получить экономическое образование, чтобы более грамотно распоряжаться финансами?
— Я поначалу вообще ими не распоряжался — это была не моя обязанность. Но когда понял, что надо всё держать под контролем, стал вникать сам. Создал новую компанию, работаю с правильными людьми, которым полностью доверяю. Команда у меня интернациональная. Есть партизаны в Англии, Сербии, России. И это не предел.
— Одно время вы были очень активны в соцсетях. Не боялись высказывать политические взгляды. В какой-то момент страничка пропала. Что произошло?
— На моей странице была не только политика. Но именно эти посты в Instagram подхватила и раскрутила западная пресса. СМИ стали цитировать меня. А вскоре меня кто-то «хакнул». Взломали и удалили всё. В итоге мы восстановили страницу, но публикации были утеряны.
— Теперь на вашей страничке только творчество. Поняли, что не стоит выносить в социум политическое кредо?
— Теперь я к этому подхожу профессиональнее, а не от импульса чувств. Страничка стала более стабильной.
— В западных СМИ вас критиковали за симпатию к российскому президенту. А когда вы сделали на груди татуировку с его портретом, вас просто не поняли. Слышала, что у вас возникла проблема с этим изображением. Это так?
— Проблема есть, но связана она в основном с местными традициями. К моему удивлению, не приняли татуировку в Китае, где российского президента очень любят. Если там говоришь, что ты русский, любой таксист или продавец сразу воскликнет: «О! Путин!» Но при такой любви мне все равно предложили замаскировать портрет. «Мы не можем поместить в журнал фото с президентом, потому что это политика. А наше издание об искусстве. Такое правило».
Я абсолютно нормально отношусь к таким поворотам. Не стану отменять съемку, если я вне правил, ведь люди готовились. Тату замазали гримом. А в последний раз проблема возникла в Японии. Когда я пришел на телевидение, мне без объяснения причин сразу загримировали татуировку. Но я понял, почему они это сделали.
— В Японии с татуировками ходят только якудза?
— Нет традиции показывать татуировки на груди. Тату на руках оставили, а именно эту замаскировали. Опять же мой хореограф Юко Оиши сказала, что в Японии самый популярный календарь — с фотографиями Путина.
— Как вам поступило предложение занять должность исполняющего обязанности ректора Академии хореографии в Севастополе?
— Я всегда хотел заниматься школой балета, видел себя в роли педагога. А в какой-то момент подумал: почему бы не осуществить свою мечту в Севастополе?
— Кому-то рассказали про это?
— Поделился с друзьями. Сказал, что может быть интересная история — создать школу с нуля и посмотреть, как она будет развиваться. В дальнейшем хочу открывать свои школы в разных городах.
— Тогда почему именно Севастополь?
— В России начали большой проект — культурно-образовательные кластеры. Они появятся не только в Крыму, но еще во Владивостоке, Кемерово, Калининграде. Я подумал, что было бы интересно стать частью этой истории. Всё новое, нет застоявшихся правил. К тому же мне не просто поручили возглавить учебное заведение, а еще и помогают. Ты выстраиваешь свою работу, имея подушку безопасности от государства и профессиональную команду, которая не дает сильно ошибаться. Страховка и помощь — два жирных плюса.
— У вас прошел первый набор. Довольны?
— Мы просмотрели несколько сотен детей, отобрали 20. Обучение ребят оплатят из госбюджета. Еще я провел дополнительный набор. 14 мальчиков и девочек получили сертификаты на обучение от моего фонда. Кстати, нескольких талантливых ребят я приглашу в свои ближайшие проекты. Они смогут выйти в спектаклях Satori, «Распутин» и еще одном, новом.
— Вы учились в Королевской школе балета в Лондоне. Чем она отличается от нашей?
— До обучения в Лондоне я прошел хорошую школу классического балета в Киевском хореографическом училище. Там первые четыре года нас учили по системе Вагановой. У меня были сильные педагоги. Кроме того, я брал частные уроки у репетиторов из театра. И эта подготовка позволила мне в Лондоне делать всё, что хочу.
В русских школах учеников заставляют трудиться, держат в строгости. Когда они попадают в Большой или Мариинский театры, за формой артиста следят педагоги-репетиторы. В Англии другая система: если не хочешь работать над собой, можешь не работать. Тебя не будут трогать, но когда потеряешь форму, просто уберут. Хочешь добиться высоких результатов — включай самодисциплину и стремление.
— Ректор Вагановской Академии балета Николай Цискаридзе в разговоре с «Известиями» скептически отнесся к вашему назначению. Он считает: чтобы возглавлять учебное заведение, необходимо иметь педагогическое образование. Вам достаточно знаний для руководящей должности?
— Насчет образования — с государством не пошутишь. В России, как и в Англии, довольно серьезный истеблишмент. Тут нельзя без документов. Никогда бы меня не допустили до такой должности, если бы не было необходимого диплома. Я окончил Херсонский государственный университет.
— Вы набирали не только студентов, но и команду?
— У нас огромная команда. И в ней главные люди — преподаватели, не я. Это они будут с детьми каждый день. У меня же функция — расшевелить, чтобы всё заработало, чтобы Академия привлекала внимание. Уже сейчас одаренные дети и их родители проявили большой интерес. На два предпросмотра и экзамены к нам пришли около 500 детей.
Пока мы берем ребят из Севастополя, интерната для иногородних у нас нет, будем строить. Если мы принимаем ребенка из региона, мы за него в двойном ответе. Если он не продемонстрирует необходимого прогресса, как мы с ним расстанемся? Мы уже вырвали его из среды обитания... Быть педагогом — большая ответственность.
— Вам довелось пообщаться с президентом Путиным?
— Дважды. Оба раза в Севастополе.
— Какое он на вас произвел впечатление?
— Мощное. Президент стабильный, уверенный, харизматичный. И рука у него большая (смеется). Он же занимается дзюдо, поэтому и рукопожатие у него сильное. Когда мне сказали, что будет возможность встретиться с президентом, я не очень поверил в это. Мне просто хотелось посмотреть ему в глаза.
— О чем говорили?
— Он спросил, точно ли у меня будет возможность приезжать в Севастополь.
— Вы уверили, что возможность будет?
— Я получаю наслаждение, работая с детьми. Отдавать им себя важнее всего остального.
Зоя Игумнова
