Революция, о которой так долго говорили большевики... простите, депутаты, свершилась. Владимир Путин подписал закон об обязательном уроке труда в начальных и средних классах школ, а также о запрете на использование школьниками мобильных телефонов на уроках.
«МК» поговорил с представителями образовательного сообщества о том, как скажутся на школьной жизни данные нововведения.
Оба документа размещены на сайте официального опубликования правовых актов. Что касается уроков труда, они будут введены с 1 сентября 2024 года, второй закон вступает в силу с момента опубликования.
То есть, по идее, школярам нельзя использовать мобильники во время учебных занятий уже сегодня. «Исключения из этого правила будут составлять ситуации, связанные с возникновением угрозы жизни или здоровью школьников и учителей и другие экстренные случаи», - говорится в законе.
- У нас пока ничего не изменилось, - рассказывает учитель истории из Москвы Галина Васильевна. - Ребятам и так не разрешалось пользоваться телефонами на уроках, в целом они это требование соблюдали. Бывало, конечно, что кто-то не слушался, доставал мобильный втихаря. Ну, получал замечание, конечно. Как мы теперь будем себя вести? Не знаю, может, все останется как есть. Может, дети будут знать о законе и реже пытаться его нарушить.
В других школах предполагают, что учителей обяжут отбирать телефоны у учеников при входе в класс.
- Нельзя же требовать, чтоб они не брали их вообще — на переменах-то пользоваться можно, да и по дороге в школу и обратно тоже, - говорит учитель математики из подмосковной Балашихи. - Буду складывать их в ящик стола, наверное, но не дай бог после возврата там что-нибудь сломается или засбоит — доказывай потом, что это не по твоей вине! Да и непонятно, что делать, если кто-то из детей упрется и не захочет отдавать... А в случае чрезвычайной ситуации все первым делом ломанутся за своими телефонами, и это создаст сутолоку и потерю времени... Короче, усложнит нам это жизнь, конечно.
Что же касается уроков труда, а именно слесарного и столярного дела, кройки и шитья, варки борщей и пр., то тут главной проблемой, судя по всему, станет подготовка преподавателей и техническое оснащение классов.
- Труд заменит в школах уроки технологии, – продолжает Галина Васильевна. – Но технология — это, в основном, компьютерное программирование и тому подобное, высокие, так сказать, технологии. Такие уроки проводят в обычных классах, где есть компьютеры. А для уроков труда необходимо специальное оборудование. Для готовки нужны всякие плиты, разделочные столы, холодильники, посуда и помещение, где все это можно хранить. А для «мальчикового» труда нужны всякие станки, инструменты, материалы. Все это требует не только существенных финансовых вливаний, но и площадей. Как известно, в большинстве школ, особенно в глубинке, лишних площадей нет. С кадрами вообще непонятно — подозреваю, что учить варить щи и строгать табуретки будут те же преподаватели технологии. А еще подозреваю, что, по вышеперечисленным причинам, по причинам отсутствия материальной базы, уроки труда превратятся в фикцию. Я имею в виду, что обучать всем этим полезным навыкам станут теоретически. То есть рассказывать, писать конспекты, изучать кулинарные или технические процессы на экранах все тех же компьютеров. В принципе, ничего плохого я в этом не вижу — все мы готовим по рецептам из Интернета, и в том же Интернете при необходимости нам могут объяснить, как починить скамейку или научить выпиливать лобзиком. Вот только непонятно, зачем нужно тратить на это драгоценное учебное время?
Анна Дружинина
