Откуда, из какой глубины веков дошел до нас мрачный ритуал: запечатлевать облик умершего человека, в виде его посмертной маски? Очевидно, со времен Древнего Египта - жрецы, фараоны, мумии…
Посмертная маска В. И. Ленина, работа Сергея Меркурова
Неодолимая тяга живых разгадать тайну смерти… Века прошли, мумии из гробниц переселились в музеи, а мистика посмертной маски попрежнему влечет и страшит.
В запасниках Третьяковской галереи, и не только там, хранятся маски многих известных людей, их не экспонируют.
- Почему? - спросила я у сотрудницы отдела скульптуры Третьяковки.
Она ответила , как-то замявшись, то ли неуверенно, то ли смущенно: «Родственники, некоторых из тех людей ещё живы, они могут быть против…»
И после паузы добавила: «Знаете, это слишком жутко, страшно. Я в этом хранилище отказалась работать».
Может быть, сотрудница оказалась дамой слишком впечатлительной, склонной к мистике? Но недавно выступавший по телеку солидный мужчина, именитый психолог подтвердил: маска, снятая, так сказать, «по свежим следам», через несколько часов после смерти человека, способна впитать и хранить его энергетику. А так как маски, во всяком случае те, что хранятся в музейных запасниках, снимают «для истории» - с тех, кто проявил себя при жизни личностями сильными, выдающимися, то, понятно, и энергетический след, пойманный скульптором, делавшим эту работу, может тянуться годами.
Руки, душа, талант и мастерство скульптора в этом процессе играют очень важную роль. Недаром же снять маску с именитого покойника никогда не поручалось и не поручается в наши дни (а этот интимный ритуал не афишируется, но практикуется и сейчас) рядовым мастерам, хотя техника процесса известна, освоена.
Но, как видно, кроме технического навыка от автора (да, да автора - первые копии отлитые со снятой маски, неслучайно называются авторскими и особенно ценятся) требуется творческое проникновение в образ, и может быть - хоть это и звучит как-то мистически - способность ощутить только что отлетевшую душу…
Пример тому посмертные маски, созданные выдающимся скульптором Сергеем Меркуровым (1881-1952).
Сергей Дмитриевич Меркуров
Работы его всем известны - памятник Тимирязеву у Никитских ворот, Достоевскому в районе Марьиной Рощи, Льву Толстому в Хамовниках в Москве, множество вариантов монументов.
Ленина в разных городах… А посмертные маски Меркурова мало кто видел, их подлинники и авторские копии в музейных хранилищах, у близких покойных, у коллекционеров.
В своих (к сожалению, до сих пор неизданных) воспоминаниях Сергей Дмитриевич рассказывал, каких душевных сил требовала каждая из этих работ.
Вот, например, рассказ о его первом опыте общения с усопшим. Он, совсем еще молодой скульптор, тогда только что вернулся на родину в Армению из заграницы, где учился, и получил ответственное поручение от иерархов армянской апостольской церкви - запечатлеть лик каталикоса Мкртыча Храмяна.
«… Епископы заперли за мной двери. Я очутился один с покойником. За монастырской стеной две шапки Арарата. И… душу надрывающий волчий вой. Под эту музыку подошел я к патриаршей кровати. Откидываю простыню: передо мной старик в красной изорванной на локтях фуфайке. Большая борода. Орлиный нос. Голова откинута. Невозможно в этой позе снять маску. Беру покойника подмышки и усаживаю его… Жутко… Холод… Заливаю гипсом всю голову. Жду пока закрепнет гипс. Только сейчас замечаю, что забыл проложить нитку для разрезания формы на два куска. Так форму не снимешь. Приходится заднюю часть формы ломать долотом и молотком на куски здесь же на голове. Наконец, освободил. Стараюсь отделить форму от лица. От волнения я залил и бороду - борода держит форму. Одной рукой беру голову сзади, другой отдираю форму. Форма отделилась от лица и повисла на бороде. И вдруг… Мутный взгляд двух широко открытых глаз с укоризной смотрит на меня. От ужаса ноги мои ослабли. Я сел покойнику на колени. Держу висящую на бороде форму и смотрю в его глаза. Он продолжает на меня смотреть… Только потом я сообразил, что гипс от кристаллизации согревается, и под теплым гипсом замерзшее лицо оттаяло и глаза открылись. Когда я пришел в себя, оказалось, что от нервного шока у меня отнялись ноги…»
Через три года скульптору вновь пришлось прикоснуться к таинству смерти. Скончался Лев Толстой. Меркурова привезли на станцию Астапово. Он вспоминал: « … Первое, что привлекло мое внимание: полуоткрытый правый глаз и густая сердито поднятая бровь. Суровое, нахмуренное лицо… Мне пришла мысль сныть маску не так, как снимали до сих пор, то есть только с лица, но сделать слепок и черепа, насколько позволит подушка… Я сделал также слепки и рук…»
Посмертная маска Л. Н. Толстого, работа Сергея Меркурова
Слепки лица и рук писателя скульптор затем передал его сыну, и они помещены в музей. Маска запечатлевшая лицо, помогла многим коллегам Меркурова и ему самому в создании памятников Толстому. Видевшие эту работу искусствоведы утверждали, что «главное - это волосы Льва Николаевича , которые во время снятия маски остались на ней… Бросает в трепет. Кажется, вот-вот откроются эти навеки сомкнутые уста…»
Записи, сохранившиеся в архиве Сергея Меркурова, подтверждают, что работа над масками всякий раз была для скульптора нелегким душевным испытанием. По разным причинам: в некоторых случаях основной было чувство исторической ответственности, но кроме того нередко покойный являлся другом, близким человеком, и смерть поражала своей трагической неожиданностью. Так было, например, при кончине Маяковского, последний разговор с которым не раз вспоминал Меркуров. «Если я умру раньше ,- говорил поэт скульптору,- обещай снять с меня такую маску , какой ты еще ни с кого не снимал». Мастер постарался исполнить просьбу: маска Маяковского хорошо известна, широко растиражирована, она поражает трагизмом, таким «горлопана, главаря» его слушатели и читатели не знали…
По свидетельству сына скульптора Георгия Сергеевича, ныне уже покойного, отец был великолепным рассказчиком. Некоторые из его застольных рассказов сын записал. Вот один из них – вполне в жанре современной «чернухи».
«… Три часа ночи. Звонок по телефону. Женский голос:
- Я потеряла самое дорогое на свете, моего мужа. Очень прошу вас приехать , снять маску… Он умер двенадцать дней назад.
Это меня заинтриговало. Я согласился приехать утром.
- Где же покойник?
- В спальне у меня.
На кровати полуприкрытый одеялом в помятой ночной рубашке лежит на боку покойник. Впечатление спящего человека - щеки розовые, на горле под подбородком виден рубец.
Дама подходит ко мне вплотную. Бегающие глаза , немного перекошенное лицо.
- А вы мне его не испортите? Смотрите, я вам не прощу. А главное никому не говорите, что он умер. Я сама его набальзамировала.
Полубезумная женщина, с всклоченными волосами и в мужской шубе… Захотелось убежать…
Маска снята… При прощании опять безумный взгляд:
… Я не могу его хоронить».
Особая история - как снималась маска Ленина, которого Сергей Меркуров знал еще с дореволюционных времен, с эмиграции и в советские времена был к нему вхож, не раз с вождем беседовал.
Морозной январской ночью Сергей Дмитриевича без лишних объяснений, полузамерзшего, на дрезине, потом в санях доставили в Горки. Открылись двери в большую комнату, и он увидел лежащего на столе Владимира Ильича. Услышал тихий голос стоявшей у изголовья Надежды Константиновны: «Вы собирались лепить бюст… Ему все некогда было позировать - и вот теперь маску».
Посмертная маска В. И. Ленина, работа Сергея Меркурова
Когда приступив к работе, скульптор хотел поправить голову - склонить ее немного набок и коснулся затылка покойника, ему показалось, что пульсируют сонные артерии. Он отнял руки и попросил увести Надежду Константиновну и позвать врача, который констатировал смерть, Тот объяснил, что пульсируют не артерии, а пальцы скульптора : «Нельзя же так волноваться …» Под утро Меркуров закончил работу. Кроме головы - лица, части черепа – сделал слепки рук, правая кисть была сведена…
А затем стал разворачиваться поистине детективный сюжет.
Совнарком распорядился отлить двадцать именных копий маски для партийных руководителей и близких Ленина. Оригиналы-слепки комиссия по организации похорон вождя не разрешила скульптору оставить у себя. Однако у Меркурова осталась авторская копия (тиражированные потом в гипсе и бронзе копии авторскими уже не считаются).
И тут через некоторое время начинают возникать неясности.
В своих воспоминаниях немецкий коммунист О. Нагель рассказывал, что в 1932 году, когда он гостил в Москве, скульптор Сергей Меркуров преподнес принадлежащую ему копию маски Ленина, причем снабдил подарок посвящением и поставил дату. В течение многих лет верный ленинец хранил эту реликвию, прятал ее от фашистов, после Победы она была извлечена из тайника и заняла почетное место в доме владельца. В 1947 году О. Нагель передал эту копию маршалу Соколовскому и ее поместили в Музее Ленина в Москве. В 1961 году музей пополнился копиями масок, которые принадлежали Крупской, Куйбышеву и другим, умершим к тому времени соратникам вождя пролетариата, и немецкому коммунисту вернули его подарок. Он отдал его «в верные руки У1 съезда СЕПГ. Что было с копией дальше неизвестно.
Однако по сведениям одного российского журналиста, опубликованным в печати, у Меркурова имелась еще одна копия ленинской маски. Ее он подарил скульптору Сергею Алешину. Потомки Алешина продали ее некоему коллекционеру редкостей из Петербурга - имя его неизвестно.
Каким-то образом ( очевидно, легальным, т. к. по некоторым сведениям в октябре 1998 года Минкульт России выдал одному частному лицу разрешение на вывоз за рубеж этой исторической реликвии) маска оказалась за океаном - в США. А через некоторое время до Москвы дошли сведения о том, что владелец через посредника выставляет ее на аукцион в Нью-Йорке. Мелькнуло даже имя - русский эмигрант Смирнов. Называлась стартовая цена - 250 тысяч долларов. И комментарий специалистов к этой сумме: цена может вырасти вдвое…
Обо всем этом стало известно живущим в Москве прямым потомкам скульптора С.Д. Меркурова. Они совершенно справедливо сочли, что их права как наследников могут быть нарушены, поскольку срок , в течение которого наследники автора скульптурного произведения имеют право претендовать на свою долю художественного наследия, еще не истек.
Наследники забили тревогу. С помощью Интернета они обнародовали свой протест против готовящейся пиратской акции. Протес, как видно , достиг цели: маска с поля зрения тихо исчезла - на аукционе не появилась, хозяин, убоявшись скандала, сохранил инкогнито. Естественно, при желании, располагая для того соответствующими возможностями, вполне можно было бы проследить весь путь ленинской маски за океан и выяснить имена всех ,кто ей этот путь проложил.
Маски, как известно, способны молчать, храня тайны жизни и смерти. И перипетии той, что уплыла за океан остались неизвестными. Пока. Цена реликвии растет и вечно прятать ее невозможно. Она неминуемо снова возникнет на каком-нибудь аукционе или тихонько появится в частной коллекции.
Сколько посмертных масок снял Сергей Дмитриевич Меркуров, работавший до конца дней, неизвестно - подсчитать трудно. Но точно известно о том , что одну маску ему снять не удалось и можно с уверенностью предполагать, что Мастер обязательно сделал бы это ,представься ему возможность в 1949 году вылететь в Париж на похороны человека , который не просто был его двоюродным братом, но с которым его связывала дружба и духовная близость. Речь идет о Георгии Гурждиеве. Но это уже другая история.
