Я вам устрою сладкую жизнь!
Шапокляк
Я всю жизнь смотрела искоса на людей, которые любили молоко. И добровольно его пили. Пили и нахваливали. А потом я разгадала их секрет! Они, оказывается, пили не кипячёное молоко. Они пили пастеризованное. Которое обладало удивительным вкусом! И которое я распробовала слишком поздно.
Уже во взрослом возрасте я сделала это потрясающее открытие. Оказывается, молоко может быть таким приятным на вкус! И даже очень. Если оно пастеризованное.
А до этого взрослого возраста мне его даже и пробовать не хотелось. Хоть оно регулярно попадалось мне на глаза. Слишком меня запугали этим напитком в детстве.
А топлёное молоко? Это же вообще лакомство!
Из каких соображений нельзя было поить ребёнка пастеризованным молоком, мне непонятно. Может, я бы полюбила его в детстве. И росла бы более крепкая и здоровая!
Так, с горьким сожалением я осознала, чего лишили меня в детстве. Сколько кальция, витаминов и других полезных веществ я недополучила. Если бы я регулярно пила этот чудо-напиток всю свою жизнь и делала это с удовольствием, у меня был бы более свежий цвет лица. И красивая улыбка.
Мне до сих пор непонятно, почему детей в Советском Союзе, в детских садах, а многих и дома, поили исключительно кипячёным молоком, когда в магазинах было пастеризованное? И этим наносили всем малышам больше вреда, чем пользы. Ведь у многих детей вырабатывалось отвращение к молоку. И в кипячёном молоке меньше витаминов.
Если сравнить вкус кипячёного молока и пастеризованного — это как кипячёная водопроводная вода против чистой родниковой. Может, аналогия и не совсем верная. Но у меня почему то именно такие ассоциации. Я всё-таки городской житель. Не деревенский.
Меня закончили пытать молоком в семь лет. С семи лет меня кормила преимущественно бабушка. И она кормила меня не по книгам. Не по руководству из книг о правилах детского здорового питания. А по своим представлениям. И учитывая мои интересы.
Она не заставляла меня есть хлеб. А только сетовала, что я опять всё съела без хлеба.
Бабушка вообще во многом определила мои вкусовые пристрастия в еде.
Например, получилось так, что она же, хоть и поневоле, приучила меня пить чай без сахара. И я ей очень благодарна за это!
Отвыкание произошло уже не в таком нежном возрасте, а классе в шестом, наверное.
Мы в семье все пили чай только с сахаром. Я в чашке этого напитка растворяла две полные с горкой чайные ложки вожделенных кристалликов. Бабушка, по-моему, четыре или шесть.
Не помню, были ли на сахар тогда талоны, но помню, что нам его катастрофически не хватало. У нас был сад, шесть соток, и летом у бабушки никак не получалось наварить варенья в таком объёме, чтобы мы могли его потом беспрепятственно и бесперебойно потреблять целый год, усиленно витаминизируясь в промозглую осеннюю сырость, а также согреваясь с ним за чаем холодными зимними вечерами и восполняя недостаток солнечных лучей и дефицит гормона счастья. Сидя за столом, зачерпывая маленькими ложечками это полупрозрачное блаженство и вспоминая лето...
Нехватка сахара — это было серьёзно. Эта была проблема, которую необходимо было срочно решать. А бабушка всегда умела принимать нестандартные решения. Не знаю, из каких вариантов она выбирала, но её решение получилось в итоге красивым, изящным и очень оригинальным.
Она предложила:
— А давай мы с тобой будем сахар экономить!
— Как? — спросила я.
— А мы будем в течение года пить чай без сахара, — ответила бабушка.
Причём, самое интересное, что такие коррективы бабушка внесла только в мою и в свою чайные церемонии. Ни маму, ни дедушку, ни дядю реформы не коснулись.
Для меня так и осталось неразгаданной тайной, почему мы все оказались в столь неравном положении? То ли бабушка посчитала нас с ней самыми сознательными из всей семьи, то есть теми, на кого можно всегда положиться и теми, кто не подведёт в самой критической ситуации и в самый ответственный момент, то ли она посчитала нас наименее ценными и наименее важными членами семьи.
Ещё есть у меня версия, что мама, дедушка и дядя оказались сторонниками крайне правых взглядов и людьми, далёкими от дерзновенных и новаторских идей и революционных прогрессивных преобразований. Мне кажется, они оказались приверженцами традиционализма как социально-философского направления и хранителями традиционного консервативного уклада и образа жизни. Возможно, мама, дедушка и дядя перешли на другую сторону и составили нам оппозиционное крыло.
В общем, в нашей семье мы разбились на две партии, разделились на два крыла, на два лагеря, исповедовавших учения с противоположными основополагающими тезисами и в итоге оказались по разные стороны баррикад.
Но и здесь что-то не сходится. Мама. Она ведь тоже всегда была послушной. И всегда беспрекословно подчинялась своей маме. Наверное, бабушка её просто пожалела. Как основную рабочую силу. И поняла, что с сахаром мама сделает гораздо больше общественно значимых дел и вынесет намного больше общественно полезной нагрузки.
А, возможно, всё дело в том, что мама была у нас сладкоежка, а я сладкое всегда не очень любила, а потому могла без особых моральных и физических потерь вынести любые ограничения в деле употребления быстрых углеводов. Чего нельзя было сказать о маме.
— Ну так как? — выжидательно посмотрела на меня бабушка. — Попробуем?
Я была ребёнком послушным. Поэтому согласно кивнула. Хоть мысленно и ужаснулась. На какое-то время мне стало страшно. Я думала, как же я смогу? Как же я смогу пить чай без сахара? Для меня это была ломка стереотипов. И потрясение основ.
Тогда я не знала, что в мире есть, есть такие люди, которые только так и пьют этот чарующий напиток. Тогда не было интернета. И о людях и о мире я судила только на основании собственного опыта. И бабушкина мысль мне казалась не только свежей, но, в первую очередь, кощунственной и где-то даже безумной.
Все мы рабы привычек.
Несколько дней, по-моему, два или три, у меня была сахарная ломка. Вернее, бессахарная. А потом всё прошло. Как будто и не было. И я на всю жизнь полюбила чай без сахара. Так, оказывается, было намного вкуснее! Потом уже и с сахаром не стало проблем, но я не вернулась к своим прежним привычкам.
Сейчас, глядя на эту историю с высоты своих лет, я думаю: не всегда привилегии и сладкая жизнь идут на пользу человеку и его здоровью. И где-то лучше недоложить, чем переложить. И иногда полезней держать человека в чёрном теле.
Я не знаю, сколько в итоге сахара мы сэкономили и сколько дало это ежегодного прироста в банках варенья, но то, что бабушка этим улучшила моё и своё здоровье на долгие годы — это однозначно. И я за это ей очень благодарна!
Наталья Майорова
