Авторская песня (она же бардовская, самодеятельная, туристская – как только ни величали!) в XX веке получила широкое распространение во многих странах мира. И всё-таки в общественной и культурной жизни Советского Союза она занимала особое место. Заявившие о себе во весь голос независимо друг от друга в период хрущёвской «оттепели», такие похожие и одновременно разные, барды-шестидесятники смогли обрести миллионы преданных поклонников и сподвигли их своими творениями на объединение в клубы самодеятельной песни – КСП…
Читать Часть 1
Читать Часть 2
«Не смог предотвратить – возглавь!»
Ни о каком прозрении вчерашних гонителей самодеятельной песни, а уж тем более, о внезапно пробудившейся взаимной любви говорить не приходится. С властителями дум советской молодёжи партия попросту заключила типичный «брак по расчёту», обеспечив клубам площадки и условия для нормальной работы, а исполнителям – возможность легальной концертной деятельности и выпуска пластинок. Разумеется, в обмен на контроль за содержанием текстов исполняемых песен и лояльность. БОльшую часть поющих поэтов такой негласный «контракт» вполне устроил.
Официальное признание движения способствовало резкому росту его численности. Так, в 1974 году, при поддержке комсомольской организации, в деревне Атепцево прошёл юбилейный XV слёт московского КСП, собравший более восьмисот человек. Также увеличилось число самих исполнителей. Во второй половине 1970-х получили широкую известность такие из них, как Юрий Лорес, Виктор Луферов, Александр Мирзаян, Вероника Долина… Впрочем, любой список не будет полным без имени Олега Митяева – его легендарная «Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались!» стала гимном слётов советских КСП-шников.
Неуклонное расширение круга причастных к движению, однако, создавало проблему управляемости таким огромным сообществом изнутри. Только в Московском клубе к 1975 году насчитывалось более двухсот групп, в каждой из которых состояло по 10-20 человек. Желая упорядочить структуру столичного КСП, его руководство решило создать из групп более крупные блоки, получившие название «кусты». Изначально, кусты возникали как объединения по географическому признаку («Сокол», «Пироговка», «Лефортово» и.т.д.). Впоследствии также были образованы кусты по интересам: диссидентские, литературные и туристические. Руководители кустов, в свою очередь, объединились в совет, который решал вопросы и проблемы, а с 1976 года проводил кустовые слёты – взамен утративших актуальность общегородских.
Вскоре стало ясно: новая система не только прекрасно показала себя при решении оргвопросов в клубах крупных городов, но и в значительной степени затруднила контроль со стороны партии и комсомола. Собственно, контроль этот осуществлялся лишь на публичных мероприятиях общегородского значения. Кусты и группы бардов были в большинстве регионов надёжно защищены руководством клубов на местах. Таким образом, на слётах (особенно закрытых), желающие без стеснения по-прежнему могли исполнять всё, что им заблагорассудится.
Юрий Лорес – один из первых бардов, который обратился в своём песенном творчестве к вопросам философии, античным и библейским мотивам.
Самой же известной песней Лореса стал «Шиповник».
Впрочем, представлять сегодня КСП-шников тех лет матёрыми политическими диссидентами априори, разумеется, в корне неверно. Большинству любителей и исполнителей самодеятельной песни было вполне достаточно походной романтики, возможности «посидеть с товарищами у костра» и чувства принадлежности к могучему песенному братству. Но эта романтическая атмосфера сама по себе контрастировала с тем, что происходило вокруг и декларировалось по официальным каналам информации. Контраст этот – рано или поздно – всё же сеял зерно инакомыслия, хотя вера в возможность построения «реального социализма» продолжала существовать у большинства.
Сегодня сложно поверить, но «Письма римскому другу» Александра Мирзаяна, написанные на стихи Иосифа Бродского, были для 1970-х вызывающим актом диссидентства.
Знали ли в родной партии об истинном положении вещей? Естественно. Но до определённого момента существовала уверенность, что комсомольская организация сможет всеобъемлюще наладить взаимодействие с бардами. К тому же, политикой минимального вмешательства власти намеревались создать иллюзию доверия к КСП, рассчитывая на взаимность.
Этот расчёт не оправдался. И возобновление гонений на непокорное сообщество стало лишь вопросом времени…
Широкая востребованность в узких кругах
Новая атака на поющих поэтов совпала с резким обострением международной обстановки, вызванным вводом советских войск в Афганистан в декабре 1979 года. А спустя 7 месяцев в Москве скончался Владимир Высоцкий.
Последняя песня, написанная Высоцким – «Грусть моя, тоска моя…».
Он не принимал участия в деятельности каких-либо клубов, был обособлен от движения и терпеть не мог, когда его называли бардом. Тем не менее, многие исполнители из кругов КСП не без оснований считали Высоцкого «своим», признавая колоссальное влияние его творчества на формирование языка и стилистики советской авторской песни. Похороны всенародно любимого актёра и поэта, на которые пришло более ста тысяч человек, едва не переросли в политическую манифестацию на фоне долгожданных олимпийских игр, а масштабных столкновений с милицией, по воспоминаниям многочисленных очевидцев, удалось избежать лишь чудом.
Фрагмент последней киносъёмки с участием Высоцкого. Ленинград, 16 апреля 1980 г. Исполнение песни «Купола российские».
Меньше, чем через месяц, в братской Польше вспыхивают забастовки рабочих и волнения антикоммунистического характера. Эти события, без преувеличения, застигли врасплох советское руководство и явились поводом для дальнейшего «закручивания гаек». Деятельностью клубов самодеятельной песни и авторов-исполнителей начинают интересоваться компетентные органы…
Но вернёмся на мгновение к Высоцкому. С высоты сегодняшнего дня становится очевидным: именно его смерть положила конец «золотому веку» авторской песни в СССР. Продолжали творить многие классики жанра, по-прежнему проводились закрытые слёты и «квартирники» – однако социальная значимость КСП медленно, но верно пошла на убыль. Если в шестидесятые годы трудно было найти молодого человека, который не слышал бы песен Визбора и Городницкого, а в семидесятые, по выражению публициста Бориса Жукова, «от очередной новинки в общежитии было буквально некуда деться», то следующее десятилетие ознаменовалось сменой всенародной известности на широкую востребованность в узких кругах.
Исключением, всецело подтвердившим это правило, стал Александр Розенбаум, чьё творчество снискало любовь широкой аудитории слушателей, но подверглось обструкции в среде КСП-шников.
Популярность Розенбауму принесли талантливые стилизации под одесский «блатной» фольклор, но его щемящие душу лирические песни долгое время оставались неизвестными широкой аудитории.
В годы Перестройки, когда всё то, что раньше запрещалось или замалчивалось, получало официальное признание, произошёл последний всплеск общественного интереса к бардам. О них и их движении стали делать кинофильмы и телепередачи. Фирма «Мелодия» принялась выпускать виниловые сборники произведений корифеев жанра. При участии комсомольской организации прошли три Всесоюзных фестиваля авторской песни – в Саратове (1986), Таллине (1988) и Киеве (1990). Число же участников легендарной «Грушинки» перевалило за сотню тысяч человек. Но подавляющее большинство этих людей уже ехало на тусовку, нежели за Словом…
У «перестроечной» молодёжи в чести были уже совсем другие музыканты и песни…
Лампочка, ярко загоревшись напоследок, потухла. В зарождавшейся системе массовой культуры и шоу-бизнеса романтике авторской песни места попросту не нашлось. Также сыграл свою роль общий кризис идеологии «шестидесятничества» - перестроечная молодёжь оказалась равнодушна и к разговорам о социализме с человеческим лицом, и к походному эскапизму. Её религией стал русский рок – динамичный, резкий, социальный. Несмотря на то, что некоторые рокеры являлись прямыми наследниками бардов прежних лет (Башлачёв, Шевчук, отчасти Гребенщиков), существенных различий между ними оказалось больше, нежели общего.
[https://www.youtube.com/watch?v=o-C-oVC38-8] – Александр Башлачёв был близок к кругу рок-музыкантов, но его творения по стилю тяготели, скорее, к бардовской песне.
[https://www.youtube.com/watch?v=wa0GeA2AsoU] – Юрий Шевчук начинал свой творческий путь как «поэт с гитарой». Отрывок из документального фильма Петра Солдатенкова «Барды покидают дворы».
В 1987 году режиссёром Александром Стефановичем был снят документальный фильм «Два часа с бардами», получивший широкую известность
Барды критиковали заклинателей электрогитар за, по их мнению, недостаточное внимание к Слову и чрезмерный эпатаж. Заклинатели же отвечали насмешками, иногда пытались возражать. Новое время, воздвигавшее новые сцены, оказалось на их стороне. А барды, не сумевшие и не пожелавшие в основной своей массе адаптироваться под новые условия, из властителей дум одномоментно превратились в героев прошлого. Прошлого, с которым так отчаянно принялось прощаться страна, сама уходящая в небытие…
На рубеже тысячелетий исполнителем и предпринимателем Георгием Васильевым был организован проект «Песни нашего века», в рамках которого барды вместе исполняли песни, ставшие настоящей классикой жанра.
Не так уж скверно всё, не так уж плохо…
В 1990-е годы многие клубы самодеятельной песни разделили участь Советского Союза. Оставшиеся влачили нищенское существование, зачастую не имея возможности даже оплачивать приглашённым исполнителям расходы на дорогу. Движение, не раз успешно выдерживавшее натиск партийно-государственной махины, оказалось неспособно выжить в раздробленном политическими распрями обществе потребления. Как ни печально сознавать, диктат капитала оказался сильнее диктата цензуры.
Грушинский фестиваль и в наши дни неизменно собирает десятки тысяч любителей авторской песни.
Но умерла ли вместе с движением КСП авторская песня? Нет! Она всё же продолжает жить. В новом веке, новом формате и с новыми людьми, привносящими свежие идеи. На смену самодеятельности пришёл профессионализм, к привычным акустическим гитарам добавились другие инструменты. Нынешние барды не боятся экспериментировать с роком, фолком, а некоторые – даже с симфонической музыкой. Получается. По словам автора-исполнителя Ольги Чикиной, «произошло самое интересное из того, что могло произойти: рухнула Вавилонская башня жанров, все языки смешались».
Движение КСП ушло в прошлое, но осталось в истории.
Сегодня бардовская субкультура обосновалась в Интернете, развитие которого дало шанс всему, что не вписывается в рамки пресловутого «формата». Продолжают выпускаться сборники и антологии, во многих городах на пост-советском пространстве бурлит концертная деятельность бардов. Организуются всевозможные конкурсы и фестивали. Да, со стороны может показаться, что аудитория многочисленна и активна. Но круг ценителей авторской песни, как ни крути, всё же значительно сузился. До тех, кому она действительно важна и нужна.
Так быть может, оно и к лучшему?..
Гадать не будем, время само расставит всё по своим местам. А мы, завершая наш разговор, напоследок послушаем тех, кого называют бардами двадцать первого столетия. Как знать – быть может, всенародное признание у них ещё впереди…
Ольга Чикина, «Умереть под Металлику». 2018 г.
Павел Фахртдинов, «Не теряй ключей». 2013 г.
Гребенщик (он же Виталий Гребенщиков), «Тепло», 2019 г.
Павел Новиков
