Да вообще-то я человек позитивный, с юмором (физия, правда, всегда мрачная, это вводит люд в заблуждение). Вспомнил Штокмана из «Тихого Дона», когда его пристрелили на митинге во взбунтовавшемся полку. Умирая, он не нашёл ничего сказать, кроме как «казаки, вас ввели в заблужде-ни-е...» И на одре гнал пургу. То есть всё продолжал агитировать.
Крайне неприятный для меня персонаж, хорошо раскрытый Герасимовым (дворянином всё же был). Такой показушно вежливый и псевдосвой казачкам товарищ. Ещё он там, при первом появлении в романе, говорит вознице: «Поехали, братец, дела-то не ждут!» У него, слесаря, дела – это стравить хуторян на классовой почве, рассорить навсегда. Одно слово: провокатор. Стелет мягко (поначалу), а спать жёстко (после возвращения, уже при советской власти): командует, а не уговаривает, отдаёт приказы, охотно расстреливает... Силу почуял, власть. Такой вот слесарь Осип Давыдович. Но это я так, почему-то этот Штокман у меня назойливо застрял в памяти, есть такие занозы на всю жизнь.
Источник: unsplash.com
Искать работу надо. Рынок. Всё понимаю. Выживает сильнейший. Социальное государство – это ширма, чтобы плебс не роптал. Государство олигархическое, плебс ропщет (и ещё как), но у нас терпёж вредно длинный. А потом сразу цунами. И толку ноль, опять нам устроят нашу судьбу не по нашему усмотрению, а по-своему. То есть нае..т.
Я пашу как проклятый, как и в Москве: учёба, штатно в «вечёрке», дворник (штатно же), внештатно ещё в нескольких местах, плюс наставник загружал меня работой: пишите больше, пишите больше... Да куда уж больше? Моя личная жизнь – это я пишу и пишу. На быка сколько ни навали – потянет. Я просто жить вообще разучился. Я не знаю, как отдыхать, как путешествовать, как посещать мероприятия с удовольствием, а не по протоколу, как водить интересные (мне) компании, как устраивать свой быт – как все: дети, отпуска, дачи-огороды, всякие семейные хлопоты.... Я этим не живу, я, блин, пишу!
А оказывается работать надо. А я чёрт знает чем занимаюсь, у меня курган этой писанины (народ, правда, от неё прётся). Только я в вечной нужде и как раб на галерах – из последних сил. Куда гребу, кого везу, кто я себе и миру?
Суицид – выбор не слабых (сдался), а сильных (выбор свободы). А я очень свободолюбивый, поэтому такой недовольный всем. Я иду на компромиссы, но я их ненавижу. Я идеалист. Да ещё и упёртый. Это фатальное противоречие: стремиться к тому, что недостижимо.
В этом мире я чувствую себя лишним. Причём, с детства. Всю жизнь чужак. И мне все чужие. И мне холодно, холодно... как мистеру Иксу: «Никто не знает, Как мой путь одинок. Сквозь снег и ветер Мне идти суждено, Нигде не светит Мне родное окно. Устал я греться У чужого огня, Но где ж то сердце, Что полюбит меня? Живу без ласки, Боль свою затая... Всегда быть в маске - Судьба моя!» Такой отличный текст (О. Фадеев, И. Зарубин). А я совершенно не рыночный человек. Мне категорически не рекомендовано лезть в коммерцию. По опыту знаю: это не моё. Когда все получают и получают, я плачУ и плачУ... Прямо влипаю в эти долги, они меня ищут и находят. Ты паши – мы заберём. Тебе-то зачем? Подыши вон воздухом... А мать всю жизнь в торговле. Но я урод. И какой я тогда телец? Где мой достаток, который валиться должен в руки? Телец не делец. Балласт, генетический мусор...
Я морально УСТАЛ. Я – это мой внутренний стон. Но я весёлый. Потому что будущего не вижу, а прошлое не вернёшь. Лишь настоящее – инерция существования. С тем и помру. Без мечты. А ведь было, было... На что ушла жизнь?
