— А-а-а... Сегодня это что за базар? Вот в прошлое воскресенье...
— А куда она мне?
— Бери, бери! Чего смотришь?
— Ну и нечего глядеть!
— Вы говорите такую цену и не стесняетесь?!
— Это ведь шуба, не пальто...
— Дырявая шуба.
— Сам ты дырявый!
— Кругом одна дырка!
— Постыдились бы бесстыдство свое показывать!
— Это что это у вас лохматое? Шиньон?
— Шиньон.
— Ну, и сколько?
— Тридцать рублей... Его расчесать можно.
— Да ты померяй, померяй... Самый сейчас модный сапог!..
— В прошлое-то воскресенье тепло было...
— Бог-то, видать,совсем уж старый стал. Все путает — когда дождь надо, когда чего...
— У меня была ротонда на лисьем меху...
— Ротонда? Это что за ротонда?
— Все я продала, все у меня было. Какие у меня были сережки с бирюзой и с аметистом. Я работала в поликлинике, и лучше меня из сестер никто не одевался. Потому что мне сестра из Москвы присылала. Эх, всего я поносила, всего покушала. Икорку кушала и рыбку...
— Рыбка-то вон и сейчас есть. Треска...
— Да и той нет...
— Если бы у меня был жив зять, я бы так не бедствовала...
— Вот, бери одеяло...
— Нужно оно мне, как на Петровку варежки!
— Да ты мне ее так отдай, впридачу...
— У меня давалка-то не на палке, была бы на жерде, совал бы везде! -
— Это сестрина кофта. Болела она крепко. Теперь схоронили... Осталась я одна, как куст обкошенный...
— А деньги-то на поминки приготовила ли? Припасла?
— А куда они мне? Я уж есть не захочу... Завоняю — придут, похоронят...
— Поверх земли-то не положут...
— Где этот цыган-то тут вертелся? Не видали? Я ведь ему полтинник за двугривенный сдала!
— Уж он убег...
— Вы скажите, какая ваша цена?
— Ну, рублишку я дам...
— Рублишку?-
— Это же рухлядь, рвань!
— Ведь это — бывалочная вещь...
— Ей, может, сто годов!
— Самому тебе — сто годов!
— Вот всегда так. Пойдешь на базар, какая-нибудь очередь прицепится. Ну и стоишь...
— Я себе в питании не отказываю. Я тогда только себе отказываю, как придет пост. А в мясоед я себе ни в чем неотказываю.
— Я всех схоронила. Одним раком. Семь человек умерли одним раком.
— Меня все лечил еврей, да пользы никакой. Он терапеи лечит.
— У вас, говорит, рак в шестом, в седьмом поколении в крови.
— Вот она — хозяйка.
— Шапка беличья. На нее дождь пойдет, высохнет, и опять она такая же...
— Да больно дорого...
— Купи в магазине...
— Бульдозер на Луну запустить — это мы можем, а чтоб шапки свободно были, это мы не можем...
— Видал у галки свигалку...
— Он уж, почитай, с третьей живет...
— А чего тут дивного? Как раньше у цыгана лошади, так теперь у мужиков бабы...
— Америка нас не боится. Она нашей войны боится.
— А мы боимся ее техники. У нас таких орудиев нет.
— В Америке дамы с собачками гуляют, с веерами на лавочках сидят. А у нас этого нету.
— Он вчера бушевал. Он вчера был выходной.
— Нечего смотреть да разглядывать... Она ни разу не стиранная.
— Он у кого-то стянул велосипед. У него сроду велосипеда не было.
— Вы возьмете, другой возьмет, вот она и грязная!
— Он потому уехал, что он жену убил. Не жена она ему,а наложница...
— Дорого просите...
— Тут жила татарка. У ней муж порезал Бориса и тоже скрылся...
— Чего там дорого? Эти деньги теперь, как мясо в жару...
— Мне на ремонт три ведь тыщи надо...
— Три тысячи?
— Старыми три...
— Тьпфу!.. Что ты все старыми считаешь?
— Мы ведь его, дом-то, ставили на старые...
— Да, бери, бери, не бойся! Она шунчовая. Дочка с фабрики принесла. Они там все чистое такое работают — полотенца фланелевые, ш у н ч у...
— Хы! Все бывает. И у девушки муж помирает, а у вдовушки живет...
— Сама-то ты на гуще, а любишь на дрожках.
— У нас в улице как взялось гореть... В понедельник дом сгорел. Во вторник. В среду — три дома... И чего горят?..
— Все, подчистую! Вор-то ворует, хоть стены оставляет, а пожар-то нет.
— Не говори. Вон у нас хозяева-то хоть вытащили так кой-чего, а квартиранты их и на работе были. В чем ушли — в том и остались. Одни фуфайки — ни ложки, ни плошки...
— Покажь, покажь! Сегодня — не Казанская!
— Что? Денег жалко?
— Вон на вино им не жалко!
— Дуют, как квас в покос!
— Старая ты, а дура.
— Дура?! Это я — дура?! Скотина ты! Скотина и есть! Скотина безрогая! Я те дам — дура! Умная! Твоими бы мозгами мне задницу подмазать!
— У Клавди-то слыхала, чего было? Она свово на пятнадцатьсуток оформила. Он отсидел, вернулся домой и говорит ей:
"Я, говорит, там пятнадцать суток все парашу выносил да нюхал...«Взял горшок-то ночной, дети напрудили, налил ей полстакана... «Пей!» — говорит. Она не хочет. А он взял кочергу. «Башку, говорит, отшибу!» Ребятишки-то и говорят: «Пей, говорят, мама, ведь убьет». Ну, она и глотнула. И теперь милиция не знает, каким его судить судом. По какой такой статье...
— Что делается...
— Твой-то работает?
— Как же, заставишь его. Ходит к пристани кой-что выставя...
— Я снохе купила, да вот не хочет носить... Немодное!
— Плохо живете?
— Можно бы хуже, да некуда. Я ведь и то им говорю: вот придете к холодным-то ногам...
— Хуже нет, как брать коммунальных-то этих, каморочных.
И по дому ничего не сделает, и в огороде от ней проку нет...
— А с ними разве можно ладить? Это — змеи. У нас в улице их много. Летом выйдут, я смотреть не могу! Я их еще зову — вешалки. Они на мальчишек-то вешаются. Прям вешалки и змеи шипучие!
— Ну и молодежь пошла! Плюнешь в рожу — драться лезут!
— Разве это — базар? Вот в прошлое воскресенье...
декабрь 1970 г.
Протоиерей Михаил Викторович Ардов
