Однажды в студёную зимнюю пору пришлось писать заметку о поэте, думавшем, как многим кажется, только о страданиях народа, преклонных стариках, вдовицах с худыми армячишками на плечах. Сам он в то же время по-барски охотился на медведя, играл в карты с чиновниками, посвящал некоторым из них стихи и лично прочитывал. Как это?
10 декабря был день рождения Н.А. Некрасова – главного поэта демократического толка. Говорят, что на его похоронах в 1877 году, когда слово взял Достоевский и назвал Некрасова таким же значимым поэтом, как Пушкин, юный марксист Плеханов закричал: «Выше, выше Пушкина!». Достоевский не согласился, однако окончательно утвердил, что не выше, но и не ниже.
Тот же писатель, интересно, заметил однажды:
«Миллион — вот демон Некрасова! Что ж, он так любил золото, роскошь, наслаждения и, чтобы иметь их, пускался в «практичности»? Нет, скорее это был другого характера демон, это был самый мрачный и унизительный бес… Это был демон гордости, жажды самообеспечения, потребности оградиться от людей твердой стеной и независимо, спокойно смотреть на их злость, на их угрозы. («Дневник писателя» за декабрь 1877).
Таким образом, мы приходим к удивительной двойственности, удивительному несоответствию между Некрасовым-поэтом и Некрасовым-человеком. К последней ипостаси относится Некрасов-журналист – лидер самых главных журналов XIX века «Современник» и «Отечественные записки»; Некрасов-картёжник – один из главных игроков Петербурга, практически никогда не проигрывавший. Все эти маски удивительным образом сливались (или уходили на задний план) в Некрасове-стихотворце – огромнейшем, безусловно, таланте.
Кто одним из первых, после Лермонтова, писал стихотворения о женской жестокости, возрастающей пропорционально страсти к ней? Кто первым выразил физическую и моральную тягость крепостных крестьян, унижений в том мире, где каждый не-барин – всего лишь маленький человек? Кто, по мнению Андрея Белого, стал одним из продолжателей пушкинской поэтической традиции? Некрасов. Всюду Некрасов.
Как и с любым настоящим поэтом, в течение жизни знакомство с творчеством Некрасова протекает разнообразно, в своём большинстве несправедливо однотонно.
У меня в школе – выразитель бед и страданий народных, автор эпопеи «Кому на Руси...», великий друг и продолжатель Белинского в деле освобождения человека, нравственного и государственного.
У меня в университете – гениальный журналист, сумевший в свой журнал привлечь великих критиков Чернышевского и Добролюбова и отдать предпочтение им, а не Толстому и Тургеневу.
Здесь же – посредственный поэт, в стихах говоривший лишь о страдании, беде, спасении души через убийство (Кудеяр в «Кому на Руси...»), инфернальных женщинах, отношения с которыми развиваются от слёз боли до слёз раскаяния... Так кто же Некрасов?
Не солнце поэзии, а спутник. Только, конечно, в другой солнечной системе.
Это – неясно, зато ясно одно – настоящий русский творец. Противоречивый, страдавший, любивший, талантливейший, типично-национальный. Тот поэт, что сумел пройти непростую школу жизни в юности, а затем найти успешный способ заработка, верную для себя гражданскую позицию, нагретый денежный уголок и, что самое главное, – абсолютное всероссийское признание. Никого во второй половине XIX века так не читали, так не любили, так не ценили и не понимали, как Некрасова. Даже Пушкина. Потому что Пушкин – нечто большее, чем народное и любовно-страдальческое. И далеко не журналистско-увёртывающееся.
А Некрасов – такой. Не солнце поэзии, а спутник. Только, конечно, в другой солнечной системе.
Борис Поженин
