Не ноги горшки обжигают

Про таких обычно говорят: «Скорей бы отмучилась!» Но, глядя на Екатерину Ивановну Мухину, лихо управляющуюся со своей новенькой иномаркой, начинаешь сомневаться в справедливости этих слов. Хотя сама Мухина признается, что за свою жизнь ей пришлось хлебнуть столько горя, что другим и не снилось. «Пингвин» — было самое ласковое слово, которое она слышала от сверстников в школе, а матери девочки до самой смерти тыкали в спину соседи, приговаривая: «Вон пошла та, у которой дочь безногая». Но она, несмотря ни на что, смогла найти не только достойное место в этой жизни, но и женское счастье.

В 1955 году в 45 км от столицы Удмуртии в небольшом колхозе родилась девочка. Родилась без ног. Прижать кроху к груди измученной матери не удалось: сразу после родов она потеряла сознание. И поэтому не видела, как в испуге отшатнулась от ребенка медсестра и как новорожденную попеременно окунали то в горячую, то в холодную воду в надежде, что полуживой ребенок закричит. И он закричал…

— Было время, когда я думала: вот спасали меня, к жизни возвращали… А зачем? На такие муки меня обрекли! — вздыхает Екатерина Ивановна.

Это сейчас она счастливая мать и жена. А раньше…

«Вон та, у которой дочь безногая!»

Как только соседи узнали, что в колхозе родился ребенок-инвалид, то устроили семейству настоящую травлю. При любом удобном случае норовили указать женщине на уродство ее дочери.

— Я очень хорошо помню, как в три годика сидела в песочнице, а с горки спускалась соседка. Как только она увидела меня, то стала кричать, обзывать мою маму жуткими словами, — вспоминает Екатерина Ивановна. — Ведь в колхозе считали, что она сделала неудачный аборт, поэтому я такой родилась…

На самом деле причиной уродства малышки скорее всего стали лекарства, которые ее мать принимала в первые месяцы беременности.

— Она тяжело болела, и врачи прописали ей сильные препараты. Никто же не знал, что она беременна, — объясняет Мухина.

В первый раз свою ущербность маленькая Катя почувствовала, когда ее отказались принять в детский сад. Сидеть с малышкой было некому, ведь помимо нее в доме было еще двое детей (отец ушел из семьи, и вся забота о них легла на плечи матери). Когда она уходила на работу, Катю запирала дома одну. Усаживала ее на подоконник, здесь же оставляла еду, а рядом ставила ведро для естественных надобностей. Целые дни «гадкий утенок» проводил в одиночестве, разглядывая до боли знакомый двор. Так, в четыре года Катя узнала, что бывают изгои.

В семь лет девочку определили в школу-интернат, которая находилась за 4 км от родного колхоза. Чтобы дочь могла хоть как-то передвигаться, мать смастерила ей обувь: обрезала верхнюю часть у старых кирзовых сапог. Чаще всего девочка добиралась до школы на повозке, а когда председатель колхоза отказывался давать лошадь, женщина четыре километра несла ребенка на себе. Но дальние переходы изматывали мать и дочь, поэтому Катю решили оставлять в интернате при школе. Казалось, вот оно — долгожданное общение со сверстниками. Но вместо новых друзей ребенок обрел мучителей на восемь долгих лет. Ведь в этом интернате учились здоровые дети, и Катя была единственным инвалидом среди них…

Горькая участь «пингвина»

— Если в интернате у кого-точто-то пропадало, все считали, что ворует «пингвин». Одноклассники окружали меня, загоняли в угол и избивали. Учителя все видели, но ни разу не заступились. Я много раз пыталась сбежать домой к маме, но далеко ли я могла уйти — без ног-то? — вспоминает Мухина.

Никогда, даже в самые горькие минуты девочка не рассказывала маме про издевательства — не хотела ее расстраивать. А одноклассники, чувствуя свою безнаказанность, с каждым днем зверели все больше. Однажды, в возрасте восьми лет, Катя решила броситься под поезд. Но воспитательница, почувствовав неладное, пошла следом. И не зря — в самый последний момент на платформе успела схватить девочку за сумку…

В восьмом классе ей провели протезирование. Ходить на протезах было невероятно больно: образовывались такие потертости, что чулки приходилось отрывать вместе с кожей. Но Катя все равно была счастлива. На нее стали смотреть по-другому — как на человека. А ради этого можно было стерпеть все что угодно!

И только много лет спустя, когда проявятся серьезные заболевания и Мухина переживет шесть операций, она узнает, что первые протезы были неправильно подогнаны…

А тогда она продолжала ходить на них, превозмогая боль. После окончания школы поступила в удмуртский техникум для инвалидов — учиться на швею. И здесь встретила свою любовь на всю жизнь — Михаила. Ему тогда уже стукнуло 23. Он тоже был инвалидом — потерял руку, когда в 17-летнем возрасте попал под поезд.

— Это было неземное чувство! — улыбается Екатерина Ивановна. — Я словно на крыльях летала! Ведь чувствовала, что Миша тоже неравнодушен ко мне.

Но сказать о своих чувствах друг другу они так и не решились. И по окончании техникума Михаил вернулся к себе домой, на Смоленщину.

Прошло пять лет. За это время девушка успела закончить курсы шоферов для инвалидов и поступить в Пермский техникум на бухгалтера. В техникуме за Катей стал ухаживать сокурсник, причем совершенно здоровый. Он сделал ей предложение. Катя к тому времени смирилась с мыслью, что Михаил забыл ее, но выйти замуж, так и не увидевшись с любимым, она не могла.

— Я решила отправиться на Смоленщину (адрес бережно хранился все эти годы), чтобы попрощаться с Мишей, — рассказывает она. — А когда я приехала, оказалось, что он все это время думал обо мне, но считал, что я давно забыла его… В общем, пробыла я у него неделю, а через несколько месяцев он приехал ко мне в Удмуртию — просить у мамы моей руки…

Посмотреть на свадьбу вышло все село. «Добрые» соседи нашептывали парню, что только сумасшедший может жениться на безногой. Но они все равно были счастливы.

Любовь вопреки

Сразу после свадьбы молодые уехали жить к Михаилу на Смоленщину, в поселок Угра. Свекровь встретила невестку настороженно. «Он без руки, ты без ног — как вы будете жить?» — удивлялась она. А вскоре Катя узнала, что беременна.

— Когда я пришла становиться на учет в поликлинику, врач уговаривала меня сделать аборт: «Зачем инвалиду ребенок? Как ты его будешь растить?» Тогда я расплакалась и решила, что в поликлинику больше ни ногой!

Лишь на восьмом месяце беременности Мухина решилась прибегнуть к помощи врачей, заранее отправилась в роддом в Вязьму. Перед тем как уехать, Катя подошла к свекрови, отдала ей обручальное кольцо и сережки — все свое богатство — и сказала: «Если у меня родится инвалид, я и его, и себя жизни лишу. Не хочу, чтобы мой ребенок испытал все, что пришлось испытать мне».

К счастью, опасения оказались напрасны. Катерина родила совершенно здорового мальчика Александра — настоящего богатыря ростом 60 см и весом 4700 г!

После рождения сына новоиспеченной мамочке приходилось крутиться как белке в колесе. Для нее не существовало слов «не могу» или «нельзя». Днем она колола дрова, носила воду, убирала за скотиной, нянчила малыша, а по ночам умудрялась шить, чтобы заработать лишнюю копейку. Через пять лет в семье Мухиных появился второй ребенок — тоже здоровый мальчик. Мать назвала его Михаилом — в честь любимого мужа.

Автомобиль вместо ног

— Мои дети — красавцы, заступники, помощники! — с гордостью говорит о сыновьях Екатерина Ивановна. — Бывало, я наберу охапку тяжелых дров и несу их через весь огород, а Сашенька (ему тогда едва два года исполнилось) выхватывал поленья прямо из рук, чтобы мне было легче.

Уже в первом классе Саша своим друзьям дал понять, что маминой инвалидности не стесняется и в обиду ее никому не даст. Однажды Екатерина Ивановна шла вместе с сыном по улице. Неожиданно им перегородили дорогу местные мальчишки.

— Гляди-ка, у Сашки мать безногая! — крикнул один из них под дружное ржание остальных подростков.

Саша осторожно отстранил маму, подошел вплотную к обидчику и, четко проговаривая каждое слово, произнес:

— Еще раз так скажешь — сам станешь безногим! Ты меня понял?

После этого случая местная шпана перестала цепляться к Мухиной.

Не меньше любит мать и младший сын — Михаил. Особенно поддержал, когда у нее начались проблемы со здоровьем.

— Как-то в один год мне шесть операций подряд сделали. Я самостоятельно даже пальцем двинуть не могла, и все это время рядом со мной сидел младший сынок!

После операций врачи категорически запретили Екатерине Ивановне носить протезы. И тогда Миша решил купить матери машину. Друзья пробовали отговаривать:

— Уж если берешь кредит, то покупай автомобиль себе, — говорили они ему.

— Для мамы машина — вместо ног, — объяснял им парень.

— Как за руль сяду, как подумаю, какой подарок мне сделал сынок, так слезы наворачиваются, — признается Екатерина Ивановна.

Прописка за доброту

Похоже, неласковая судьба окончательно раздобрилась и подбросила ей еще один подарок — жилье аж в самой Москве. Причем подарок этот она получила не просто так, а за свое доброе сердце.

— Дело было так: меня направили в институт протезирования, что на Коровинском шоссе, и там я познакомилась с одним из пациентов, Владимиром Петровичем. У него тоже не было ног, и в его пожилом возрасте ему приходилось очень тяжко. Поскольку своего отца я практически не знала, то привязалась к нему, как к родному отцу. Стала помогать ему во всем, приезжала приготовить еду, помочь в домашних делах (родные не заботились о старике). Когда грянула перестройка и вся моя семья голодала, он предложил приезжать к нему в Москву убираться в квартире, за деньги.

Три раза в месяц Екатерина Ивановна приезжала в столицу, чтобы накормить и обстирать пожилого человека. Можно только догадываться, как она проделывала такой нелегкий путь на протезах: пять часов до Вязьмы, с Вязьмы до Можайска, а потом в Москву. Машины-то тогда у нее еще не было… Но голод не тетка, а работы в родном поселке в то время не было никакой.

А в 2001 году Владимир Петрович подозвал к себе Екатерину Ивановну и сказал, что за ее доброту и внимание оставляет ей часть квартиры в Москве. Не так давно он скончался. Большую часть хлопот по организации похорон взяла на себя Екатерина Ивановна.

Сегодня Мухина живет на два дома: то с младшим сыном в Москве, то с мужем в частном доме на Смоленщине.

Она по-прежнему ни минутки не сидит без дела:

— Вот к зиме около трехсот банок солений и варений закрутила. Еще в свободное время шью одежду: все, что на мне, своими руками сшито. К тому же последние восемь лет я являюсь соучредителем и исполнительным директором центра социальной и духовной реабилитации инвалидов — помогаю таким же обделенным судьбой, как и я. Хотя, знаешь, не такая я уж обделенная. Пусть мне многое пришлось пережить в прошлом. Но сегодня у меня двое прекрасных детей, и мы живем в браке с мужем вот уже 30 лет. А что еще русской женщине нужно для счастья?

Дарья Загороднова